Максим Крючков - Клянусь победить врага
— Как пропал без вести? — все плакала Анна, уронив голову на стол. Сейчас не сорок первый, а сорок пятый, конец войны, Победа вот на носу! Не может это быть — все не верила она, рыдая по ночам у себя в постели за печкой.
Подросший и повзрослевший сын Борька утешал, как мог.
— Найдется папка, найдется, вот увидишь, найдется. Не может он пропасти, не может, не такой он наш папка — и плакал вместе с матерью.
Но не нашелся Виктор Гордеевич. Определили тетке Анне пособие на детей, как за погибшего на фронте мужа и на этом власти поставили точку. Лишь один Борис не успокаивался, все писал и писал запросы во все инстанции: от военкомата до министерства обороны. Но приходили все какие-то одинаковые отписки: пропал и все, других сведений нет. Лишь в пятьдесят шестом пришло письмо от друга отца. Тот писал, что случайно наткнулся в министерстве обороны на его письмо, когда искал своих однополчан и решил написать об отце, что знал. Воевал Виктор Гордеевич отлично, лучший разведчик батальона. Смелый, хороший товарищ, на характер крутой, сколько раз представлялся к награде, но не получил… В сорок третьем вся их группа попала под подозрение «Смерша», мол, ловко все у них получается. Кого не пошлют — убьют, а у них все как надо. Что-то не так? Недоброжелатели настучали и их троих, вместе с командиром отделения разведчиков, лейтенантом Ярцевым, забрали НКВДешники. Правда, потом месяца через полтора его выпустили, а лейтенанта и второго оставили у себя, судьба мне их неизвестна, писал друг отца. Из разведки его перевели в штрафбат. Воевал геройски, пули его не брали. Ни-то что ни разу не ранило, даже царапинки не было, чтобы хоть формально его из штрафбата забрать. Весь полк за него хлопотал, но законы войны, сам понимаешь, никто не отменял. Погиб твой отец, как и воевал, геройски, правда, никто не видел, как это произошло. Но если бы ни он, сирот на свете было бы больше на пару десятков. В центре Будапешта у моста через Дунай, немцы заняли стратегическую позицию, закрепились в подвале одного из домов. На чердаке разместили снайперов, те били на повал… Три наших танка подбили, с полсотни ребят положили, но не взять дом, хоть ты что. И тут командир полка просит пятерых бойцов из штрафбата, во главе с твоим отцом, они все бывшие разведчики, вояки отчаянные:
— Ребята, не приказываю, прошу, уберите снайперов и дайте четкие координаты по подвалу… Век благодарить буду.
Уже не молодой, подполковник — цыган, устало посмотрел на них с надеждой:
— Иначе положу весь полк…
— Сами понимаете, без вас не обойтись. Кириллов — будешь старший, рация в твоем распоряжение. Не разучился еще пользоваться? — спросил он, видя, что бойцы готовы пойти на смерть.
— Нет, товарищ подполковник. Разрешите, выполнять.
И молча, пошли на верную смерть. Как там было дело никто не знает, но снайперов они ликвидировали это точно, и бой там шел не шуточный, взрывы гремели на всю округу. Через час откуда ни возьмись, минометы немецкие заработали и прямо подвал накрыли. Еще через час мы взяли этот проклятый подвал и дом, но никого в живых не нашли: ни немцев, ни наших. Трое ребят из команды твоего отца, были убитыми, а вот самого Виктора и его товарища, Семена Мирошниченко не нашли и среди мертвых.
Знакомые ребята из «Смерша» говорили, что твой отец, хорошо знавший немецкий, мог вызвать огонь на себя через захваченную немецкую рацию и мины разорвали его с товарищем на кусочки. Вот такая история гибели твоего отца. Командир полка представил его к ордену «Красной звезды» посмертно, но в штабе отклонили, решили, что медали хватит. Не знаю, получили ли вы ее в семье или нет, но точно награжден был твой отец, сам читал Постановление Верховного Совета, это точно.
Петр Кирьянович вспомнил и пережил заново все перипетии того времени и подумал:
— Шестьдесят пять лет Победе, а что мы знаем о победителях? Вот, дядя Виктор, отец Бориса, пропал, герой войны, а мы его родные, даже и не знаем, как и почему? «Интернет!» «Интернет!» вдруг ударила ему мысль в пульсирующий мозг. Точно. Появилась новая страничка в интернете: Вся правда о войне и ее героях. Кажется, так она называется. Петр Кирьянович пролетел до дома за считанные минуты, бегом вбежал на второй этаж и вот он уже у компьютера. Скорее, скорее, торопил он электронный мозг бесчувственной машины. Наконец-то…Mail.ru… «Найти». Петр Кирьянович лихорадочно набирает заветные слова. Вот и долгожданный файл.
— Так, фамилия дяди Вити — Кириллов… хорошо. Имя, отчество — Виктор Гордеевич, место гибели — город Будапешт, место рождения… Кажется, все заполнил, ничего не забыл… Нажал мышкой слово «Найти» и стал ждать. Казалось, эти секунды, тянулись всю его долгую жизнь, он c оцепенением ждал ответа.
— Вот он долгожданный ответ: Кириллов Виктор Гордеевич, старший сержант, уроженец такого-то района, такой-то области, деревни… Все верно, все верно! — билось сердце Петра Кирьяновича. Ну, что с ним? Наконец, появилась строка — пропал без вести, 13 февраля 1945 года при взятии города Будапешт, награжден посмертно медалью «За взятие Будапешта». Родственники могут получить награду, обратившись по адресу…
Петр Кирьянович опустошенный, откинулся на спинку стула. Вот оно пророчество Ваенги — Медаль «За взятие Будапешта». Все же дядя Витя, старший сержант Виктор Гордеевич Кириллов хоть так, но нашелся. Жаль, что Борис и тетка Анна не дожили. Впрочем, живы четверо его детей, у него трое внуков и шесть внучек и еще два правнука… Жизнь продолжается, но у Петра Кирьяновича почему то защемило сердце от боли и долго, долго не отпускало… И перед его затуманенными от слез взором ясно предстала медаль «За взятие Будапешта», с барельефом пятиконечной звезды, а за ним ему померещилось высокое здание, где погиб его родной дядя Витя. А еще он увидел 365 тысяч выстроившихся друг за другом советских солдат, награжденных медалью «За взятие Будапешта»- живых и мертвых, все они, почему то были похожи лицом на Виктора Кириллова…
Омбрэра
Чужое семя
Когда-то мы были единым народом. Но это было давно, даже легенды не сохранили следов тех времен. И все же, время не удержало истину — вечно вращающееся колесо истории, в конце концов, смело со своих лопастей налипшую тину и грязь.
Эльмарус, планета бескрайних лесов и величественных гор — мой дом… Сейчас, спустя почти двадцать лет после войны — первой и последней войны, я нашел в себе силы описать все, чему стал свидетелем.
Было лето, жаркое лето 3698 года. Наше племя, состоящее всего из десяти семей, через несколько дней должно было продолжить путь на север, к горам. Животные, дали уже третий приплод и нуждались в длительном отдыхе, а до пещер оставалось еще довольно далеко.
