Милдред Гордон - Таинственный кот идет на дело
- Вы на меня не сердитесь? - Она нежно положила руку на его руку. В это время они входили в поворот, и машина готова была поехать сама по себе. Зик разинул рот, а Шерли отняла руку и вцепилась в руль. - Я никогда не думала, что мне понравится агент ФБР. Я думала, что это неприступные мужчины, глядящие стеклянными глазами и твердо стоящие на своем.
- А я именно такой, - неуверенно возразил Зик.
- Мне было бы очень страшно, если бы рядом не было вас.
Машина подъехала к отелю, отделанному изразцами в мавританском стиле и увитому плющом. Подбежал швейцар. И Зик сделал последнюю попытку:
- Мисс Хатчинсон, умоляю, выслушайте меня.
Она шла вперед. Он семенил за нею через просторный, заставленный пальмами холл в ресторанный зал.
- Келсо, - бросила она метрдотелю. - Зик Келсо. Заказ на двоих.
- Да, мадам. Сюда, пожалуйста.
Их провели за загородку в дальний темный угол ресторана.
- Вы так хотели, мадам?
- Да, спасибо.
Зик сел рядом с ней.
- Правда, тут мило? - заметила она. - Что вы пьете? Он покачал головой.
- Я на работе. По крайней мере, мне так кажется.
- А мне мартини. Очень сухой.
Он профессионально оглядел помещение, не заметил ни одного знакомого лица и ни одного, кто бы глядел на них. Она придвинулась поближе. Когда она прижалась к нему, он стал решать извечную мужскую проблему: повести себя трусом и отодвинуться или оставаться на месте?
Он остался на месте.
Она сказала:
- Когда я пришла утром на работу, я услышала, что он диктует. Я подумала, что он скажет что-нибудь для нас важное, и стала слушать через кондиционер. Нагнулась и стала подкрашивать губы... Спасибо. - Последнее относилось к официантке из бара.
Трус в Зике заставил отодвинуться на дюйм Она продолжала:
- Он всегда пользуется диктофоном. Он поставил его на воспроизведение, чтобы я подумала, что он еще там, а сам незаметно проскользнул в салон. Дюваль застал меня за подслушиванием через систему кондиционирования.
В ответ на настойчиво-конкретные вопросы Зика, она стала вспоминать подробности.
- Все утро я ходила такая напуганная, что все время роняла книгу заказов, а днем не могла есть. После этого я несколько раз сталкивалась с ним. Приезжала миссис Роджерс. Это наша постоянная покупательница. Она приобрела браслет за тридцать тысяч долларов.
Прибыл салат для нее - с сыром "рокфор" за дополнительную плату в пятьдесят центов, а для него - с маслом и уксусом.
- Вспомните, что произошло до этого, - говорил Зик. - Что могло вызвать у него подозрения?
- Я такая голодная, - сказала она, поглощая салат. - Мне так хорошо и спокойно с вами, что я в первый раз за день захотела есть.
- Что могло вызвать у него подозрения? - повторил он свои вопрос.
Она так и не могла припомнить, чем себя выдала. Ей казалось, что вела себя как обычно.
- Его что-то насторожило, - настаивал Зик - Иначе быть не может. Вот почему для вас опасно показываться в моем обществе.
Она заговорила тише
- Вы ужасно сердитесь на меня. Я теперь не усну, потому что мне вовсе не хотелось вас сердить.
- Пока мне не ясно, как он мог узнать про вас что-то конкретное - сказал Зик. - И я не думаю, что если он утром застал вас врасплох, он сделает опасные для вас выводы. Поступить надо так. Идите завтра на работу и ведите себя, как ни в чем не бывало. Будьте с ним такой же, как всегда. Не подлизывайтесь, но и не грубите. Будьте сама собой.
Официант принес бифштексы ей - хорошо прожаренный, ему - с кровью Он откусил кусочек, лениво поднял взгляд и замер, держа вилку в поднятой руке. Этого он не ожидал. Он был потрясен. Такого не может быть. Просто не бывает. Тело его охватил холод, хотя сердце отчаянно билось.
За несколько столиков от него Пэтти демонстрировала итальянский трикотаж. Он почти не слышал голоса Шерли, обращавшегося к нему "Зик... Зик " Внутренний голос приказывал "Надо что-то делать! Что то делать! Найти точку опоры!''
Он попытался взять себя в руки и прекратить паниковать и, когда Пэтти приблизилась к ним, бросил на пол кольцо, подарок Пэтти к Рождеству, и тут же полез за ним под стол.
- Кольцо! - пробормотал он. - Я его потерял!
Под столом было темно. Сверху раздался голос:
- Зик! Это моя нога!
Затем послышался голос Пэтти, и под столом воцарился ужас:
- Видите, как мило? Всего за сорок девять долларов девяносто пять центов. Из Флоренции. Только в нашем салоне. Вот наша карточка.
Он увидел, как медленно поворачиваются ее ноги. Красивые ноги. Ну, быстрее, умолял он про себя. Быстрее!
И тут он услышал, как Шерли сказала.
- Мой друг уронил кольцо.
"Мой друг"? Хватит. Пусть завтра же начальник управления передает ее другому агенту.
"Или уберите ее от меня, или я подам в отставку", - скажет он Ньютону самым решительным тоном.
Ноги продолжали двигаться. Боже, сколько времени требуется женщине, чтобы сделать полный круг! Тут Шерли дернула ножкой, ударив его по лицу. Он еле-еле сдержался.
Ноги ушли в сторону, и он поднялся, явственно услышав, как хрустнули позвонки.
- Нашел! - объявил он, демонстрируя кольцо.
- Вы пропустили прекраснейшее платье и прекраснейшую модель.
- Нам пора ехать. - Он попробовал выйти из-за стола. - Срочно.
- Ехать? Не доев бифштексы? - спросила она невинным голосом. - Какого рода срочность могла возникнуть, пока вы были под столом?
- Я просто кое о чем вспомнил.
- Не будет бифштекса, не будет "подсадной утки". Не слишком-то вы любезны. Если бы мне пришлось беседовать с мистером Гувером...
- Не надо так громко. И, ради Бога, вы же информатор, а не "подсадная утка".
Она засияла.
- Правда? Честно?
Пэтти отходила все дальше, и он громко вздохнул. Отрезал еще кусок бифштекса и проглотил его целиком. В результате перехватило горло и он закашлялся. Она с сочувствием коснулась его щеки.
- Бедный, бедный мальчик! Может быть, если я постучу по спине...
- Нет, спасибо, у меня все в порядке. - Он отпрянул, как собака, которой не хочется, чтобы ее трогали.
Модели приходили и уходили, блондинки и брюнетки, в платьях с жакетами в тон, дневных ансамблях, трансформируемых в вечерние, и в тончайших вещах из шелкового трикотажа. Как только новая манекенщица выходила из-за занавеса в дальнем конце зала, сердце Зика уходило в пятки. Было так темно, что пока девушка не доходила до середины зала, нельзя было узнать, кто пришел.
Они уже кончали обедать, когда опять появилась Пэтти, на этот раз в белом летнем хлопчатобумажном платье. Плечи, белые от пудры, сияли под лучом прожектора, высветившим причудливо уложенные волосы.
Он стал озираться по сторонам, безнадежно ища спасения. Сойдет любой старый трюк. Все равно что. Он посмотрел, куда ведет провод от стоявшей на столике лампы. Взгляд его бежал по проводу так быстро, как бежит огонь по запальному шнуру. Наконец он нашел розетку и незаметно для Шерли выдернул вилку шнура. Теперь они сидели в темноте. Зик склонился над яблочным пирогом, как это сделал бы близорукий.
