Виталий Забирко - Тени сна
Касался ли разговор "кота в мешке", подсунутом доктором Бурхе Гюнтеру, и, если да, то какое отношение к делу имеют священник и баронесса? Впрочем, баронесса ясно какое... А вот роль священника была для Гюнтера не совсем понятной, несмотря на подслушанный им разговор, состоявшийся поздним вечером в доме бургомистра. Гюнтер прослушал его два раза и полностью занёс в память компа.
Когда в 21.46 "клоп" в ручке портфеля вновь отозвался телефонным звонком, послышался звук открываемой двери, кто-то быстро прошагал к телефону и снял трубку.
"Охотник - восемьдесят шесть процентов", - по звуку шагов персонифицировал на дисплее комп.
("Охотник - он же бургомистр, доктор Иохим-Франц Бурхе", ввёл Гюнтер в память компа дополнительную информацию.)
- Доктор Бурхе у телефона.
Неразборчивое бормотание из трубки.
- Да. Хорошо. Заходите, я жду вас.
Гудок отбоя, характерный звук опустившейся на рычаг телефона трубки, скрип то ли кресла, то ли дивана.
Щелчок и неясное потрескивание.
- Фру Шемметт?
Семисекундная тишина.
- Да, доктор Бурхе.
"Голос женский, немолодой, сорокапяти-пятидесятипяти лет. Тембр высоких и низких частот срезан динамиком. Телефон или селектор" - дал пояснение комп.
- Фру Шемметт, ко мне сейчас зайдёт отче Герх. Я жду его в кабинете.
- "Селектор с прислугой", - понял Гюнтер.
- Хорошо, доктор Бурхе.
Щелчок отключенного селектора. Скрип кресла, непонятный шорох. Шипение зажжённой спички, шумная затяжка сигаретой.
21.50 - 22.04. Тишина в кабинете (вырезано компом).
22.05. Звук открываемой двери.
- Добрый вечер, святой отец. Проходите, располагайтесь.
Грузные медленные шаги. Снова скрип синтетической обивки кресла.
- Не иронизируйте. Иохим. - Голос глухой, рокочущий. - Добрых вечеров в Таунде нет.
Будут, святой отец. Надеюсь, скоро будут. Вам, как всегда, мозельское?
Звук открываемого бара, перезвон стеклянной посуды, бульканье.
- Не рано ли в вас проснулся оптимизм, Иохим?
- Не верую, но надеюсь, святой отец. Вы не обратили внимание на туриста в "Звезде Соломона"? В тёмных очках, с фотоаппаратом через плечо? Он сидел в центре зала за одним столиком с...
- Nomina sunt odiosa! Тем более, вечером...
- Боитесь накликать нечистую силу, святой отец? Солнце ещё не село. Кроме того, магистр достаточно безобиден, а мы с вами сидим в пентаграмме.
- Бережённого и бог бережёт, Иохим. А пентаграмму рисуют вокруг себя, а не заранее.
- Это эклетика, святой отец. Когда бы не была нарисована пентаграмма, или даже схизматический круг, они прекрасно справляются с bete noire. Лишь бы в линии не было разрывов. Сам проверил.
- Не буду спорить. Я не схоласт, Иохим, и верю вам на слово. Так вы наняли сыщика?
- Да. Частного детектива из Брюкленда.
- Жаль что вы не показали мне его в "Звезде Соломона". Зачем вы пришли на встречу со своей светской куклой?
- Чтобы показать её детективу.
- Не понял?
- Полагаете, что я нанял детства для поиска украденного у вас реализатора Серого? Не считайте меня глупцом!
- Тогда что же вы...
- Я поручил ему найти похищенных младенцев из госпиталя святого Доминика. Будто бы я отец незаконнорожденного сына и пекусь о судьбе своего чада. Вот поэтому я показал ему в "Звезде Соломона" баронессу. Думаю, что до сплетни о нас детектив уже докопался.
- Но у баронессы дочь... Послушайте, Иохим, вы болван! Все три младенца были девочками!
("Болван вдвойне, - подумал Гюнтер. - Даже девочки от тебя не могло быть".)
Молчание. Скрип синтетической обивки.
- В полицейских протоколах не указан пол детей, - медленно проговорил бургомистр. - Думаю, что это не существенно.
- Напрасно вы так думаете, Иохим. Ищейки, как правило, достаточно пройдошистые люди.
Снова молчание.
- Что же, пусть раскапывает и это. Пусть копает как угодно глубоко. До сути он всё равно не доберётся. Лишь бы вывел на похитителя.
- Вы полагаете, Иохим, если он найдёт похитителя, нам это что-нибудь даст? Вспомните, как мы пытались "вычислить" вора книг из библиотеки бургомистрата? Книги мы видели в руках у шести человек. Петер Гаузер в открытую читает их каждую ночь во время дежурства. Но что нам это дало? Петер инкуб, он не может быть похитителем. А книги берёт у кого-то - и это самый прямой след!
- Так что вы предлагаете, святой отец? Поручить детективу найти книжного вора? Не доходите до смешного. Ни один здравомыслящий человек, не говоря уже о детективе, не поверит, что я ищу книги, когда окунётся в жизнь Таунда. А потом, книги, хоть и самый прямой след, но он уже закрыт. Вспомните судьбу Гонпалека, которого я попросил взять почитать у Петера конституцию "Ommnipotentis Dei" папы Григория X и, по возможности, узнать, у кого он достаёт книги?
- Почему закрыт? В городе никто не знает о вашей просьбе. Ходят слухи, что Гонпалека убрали за отказ носить одежды еретика...
- И слава богу, что так говорят! Но путь-то закрыт с той стороны. Если наш "пинкертон" выйдет на этот путь, я ему не завидую.
- А вы, Иохим, надеетесь, что путь через похищенных детей ближе?
- Да, святой отец. И гораздо ближе, чем вы думаете. Книги нужны только время от времени, поэтому они находятся у разных лиц. А вот некрещённые младенцы... Они пошли, как и зубы Гонпалека, на порошки и снадобья. И следы их заканчиваются не у рядовой суккубы, и, тем более не у инкуба.
(Гюнтер содрогнулся. Самые чудовищные предположения о судьбе детей оказались наиболее близкими к истине. До какого же мракобесия здесь докатились!)
- Послушайте, Иохим, из ваших слов я понял, что вы предоставили сыщику полицейское досье? В том числе и дело Гонпалека?
- Да. Но не всё. Только то, что посчитал нужным.
- Какого дьявола вы впутываете сюда полицию?! Если ваш сыщик вступит в контакт с Губертом...
- Не упоминайте имя врага человеческого всуе! - с иронией перебил священника бургомистр. - Накликаете... Не вступит. В соответствии с условиями договора. А потом, Губерт сам по уши в дерьме в деле с Серым. Так что не в его интересах болтать. Да и не знает он ничего.
Молчание. Тяжёлый вздох, стук стакана о стол, скрип освобождающегося кресла.
- Хорошо, Иохим. Посмотрим, во что это выльется.
- Посмотрим.
Глухие, удаляющиеся шаги священника.
- Вы забыли трость, святой отец. На улице вечереет.
- Спасибо.
Шаги возвратились.
- Спокойной ночи, Иохим. Да хранит вас святой дух!
- И вам того же, отче.
Звук удаляющихся шагов. Шорох зажигаемой спички. Шумная затяжка сигаретой. 22.48. Конец записи. Больше "клоп" из ручки портфеля не отзывался.
Гюнтер откинулся на спинку кресла. "Кот в мешке" потяжелел. Добавились книги из библиотеки бургомистрата, некто Губерт из полиции, какой-то реализатор (вероятно, прибор) и Серый. Очевидно, кличка, и, судя по упоминанию рядом с ней полиции, кличка уголовника. Спрашивается. какой прибор может быть у уголовника?
