Ноэми Норд - Боги должны уйти
- Почему ты все это рассказала Маленькой Лилии?
- Не рассказывала. Да только Маленькая Лилия сама знает больше, чем я.
- Откуда ей знать? Кто проболтался?
- Крученая Губа.
- Она?
Все посмотрели на дочь жреца. Хохлатая Цапля замазывала едкой мазью последнюю ссадину на ее руках. Крученая Губа шипела сквозь зубы, но терпела.
- Эй, Крученая, отвечай, для чего девчонку сказками соблазнила, - потребовала Седая Сова.
- Я всего лишь припугнула для острастки, чтоб далеко не убегала и муравьев в дом больше не приносила.
- А ты откуда знаешь про развалины? - подозрительно прищурилась на дочь Хохлатая Цапля.
- Детки знают все, о чем родители на циновках шепчутся, - сказала Седая Сова, самая мудрая старуха на свете.
Женщины захихикали, кивая головами. Седую Сову уважали, ей скоро предстояло встретиться с Пернатым Змеем. У них наверху должен состояться подробный разговор, ведь она прожила долгую жизнь и видит каждого насквозь. Про всех оставшихся в живых доложит без утайки. Поэтому старухе старались угодить, не прекословить и вообще держаться от нее подальше.
- Зря ты ее напугала. Страх - родной брат любопытства, - продолжила старуха.
- Девчонка помешалась на яйцах богов, - оправдывалась Крученая Губа.
- А для чего они ей?
- Как для чего? Мы прозвали ее Муравьиной Богиней. Но ей этого мало, маленькая принцесса пожелала стать Богиней Богов. Так и сказала: "Скоро будете звать меня Богиней Богов", не меньше.
Женщины засмеялись. Крученая Губа сказала:
- Клянусь: если эта маленькая дрянь притащит в деревню еще какую-нибудь дерьмо, я точно ей голову оторву.
Женщины запричитали, бледнея от страха:
- Яйца богов - это не дерьмо, это беда, большая беда.
- Дети ушли в развалины, разбудят нашу смерть, плохо дело.
- Боги не муравьи, если взять у них яйцо - приползут в деревню, никого не пощадят. Не оставят в Солнечной Долине ни одного камня. Спалят небесным громом. Горе нам!
- А я что говорю? - затараторила Хохлатая Цапля. - Никак не угомонятся принцессы. Все беды из-за синеглазых. Раньше глупых детей кайманам скармливали, а теперь они выживают из-за жалости наших людей.
Женщины заголосили вразнобой, протягивая чаши за добавкой:
- Жалко детей, ой, жалко...
- Синеглазые снова прогневали богов. Табу нарушено! - кипятилась Хохлатая Цапля.
- Может, обойдется, может не туда пошли, - сказала Седая Сова. - Потеряться можно и в другой стороне. На болоте, например. Рано мы, женщины, смерть поминаем. Давайте, лучше о других делах поговорим.
- Младенца Болтливой Попугаихи муравьи искусали насмерть, - припомнила жена жреца.
- Не насмерть. Видела его: лежит на подушках, как ошпаренный, от боли не может заснуть. Обмазали белой глиной пополам с желтками яиц тукана - ожил, но целый день кричит, грудь не берет.
- А кто в этой беде виноват? Синеглазые! Все им дозволено. Законов не знают, и знать не хотят. С тех пор, как принцессу Глаза - в - Полнеба ввели в деревню, племя настрадалось от немилости богов. То жуки маис косят, то засуха, то омельгоны. Несчастья сплошные из-за принцесс! - продолжала Цапля, подливая гостьям шоколад. Те, качая головами, протягивали чашки за добавкой, и сами постепенно распалялись криками хозяйки:
- И некому защитить нас. Второй день без мужчин. Дети без отцов разбегаются по лесам, как дикие звери, непослушные стали, некого им теперь бояться.
- Правильно говоришь, хозяйка, непослушные дети стали, ой, непослушные.
- Да разве была когда-нибудь настоящая власть в Солнечной Долине? Нами правят женские подвязки, а не мужчины.
- Это правда. Наши воины слабее женщин.
- А вождь-то, "Несокрушимый", говорят, сокрушим.
- Правильно говоришь, Цапля, жена в его доме верховодит, а он лишь из кувшина брагу дует.
Страсти накалялись. Женщины припомнили обиды:
- Моему супругу ни разу синее перо за войну не пожаловал.
- А моего сына дубинкой спину отбил за потерянный лук.
Громче всех кричала Хохлатая Цапля:
- Жезл Длинноносого Карлика - вот что дает Несокрушимому власть. Всего лишь жезл. Давайте, женщины, отберем жезл и прогоним синеглазых принцесс,- предложила она.
- Правильно говоришь. Пора изгнать белоручек из Солнечной Долины, - поддержали разомлевшие от шоколада подруги.
- А зачем гнать? Лучше сделаем их рабынями! - в руках Крученой Губы змеями сверкнули навощенные веревки. - Привяжем за ноги к жерновам - пусть поработают за долги.
Я со всех сил припустила со двора Жабьего жреца.
Одна мысль стучала в голове: "Нужно спасти Маленькую Лилию".
Солнце наполовину закатилось за горные вершины. Как только оно скроется, и тьма проглотит землю, из нор выползут сотни змей. А змеи в нашей долине - твари беспощадные. И яда в них столько - что один укус может умертвить сотню воинов.
Так думала я, влетая в дом.
-15-
- Неужели в развалинах? - воскликнула мать, хватаясь за скалку. - Всыплю негоднице!
Мы побежали спасать Маленькую Лилию.
По рассказам Серой Сойки вход в провал вычислить было просто.
Четыре деревянных тотема с метелками из малиновых женских волос четко обозначили таинственный квадрат, по центру которого развернулся лаз в нижний мир.
Если найти четыре вершины квадрата, то вход в царство богов, тот нужник, куда бесследно провалилась Маленькая Лилия со своим телохранителем, мы найдем.
Мы с матерью не бежали, а летели, едва касаясь земли. Племя охотников Солнечной Долины должно бы гордиться нашими ногами. Чемпионскому призу "Крылатый бегун" самое место над нашим очагом.
От солнца на небе осталась жидкая полоска зари. Она таяла на глазах. А две гигантские тени, как души, бегущие впереди нас, становились все уже, ноги длиннее, а головы меньше и меньше.
Два тотема с ободранными волосами Серой Сойки мы отыскали очень быстро. У первого осталась мать, я ринулась ко второму. Нам нужно было вычислить середину квадрата, где находился оползень.
Сколько раз мы бродили здесь, собирая то улиток, то стручки ванили. Разве кто-нибудь подозревал о гнездовье таинственных богов? Никто не знал, что камни могут рухнуть в пропасть, где костей не собрать.
Боги или не боги плодились под развалинами, но сестренку дарить им на ужин не хотелось.
Мать осталась у первого тотема. Я добежала до второго, и мы рванули широким шагом навстречу друг другу. После каждого десятка шагов мы кричали в небо сквозь ладони "Уэуэу!" и отсчитывали дальше. Наконец, встретились и, не сговариваясь, разбежались в разные стороны: она - направо, я - налево, так чтобы последний луч заката оставался всегда у края век.
