Джордж Манн - Доктор Кто: сказания Трензалора (сборник)
– Трензалор – удивительное место, – наконец сказал Доктор, хромая обратно по скрипящей палубе. – Одной рукой забирает, а другой – отдает.
– Не пойму, о чем вы! – крикнул Калеб.
– Ну… иногда понимать необязательно, достаточно просто знать, что он существует – закон инь и ян, добра и зла, тьмы и света, – Доктор бросил взгляд на освещенную лунным светом пустошь. – Все здесь находится в удивительном равновесии.
– В равновесии? Мы почти не видим дневного света!
– В этом и суть, – Доктор ткнул Калеба в плечо обтянутым варежкой пальцем. – Солнечного света здесь почти нет, и что же делает Природа? Она дает вам две луны, Сорору и Фратера, основу лунного синтеза, позволяющего процветать растительной и животной жизни. Ты только посмотри, какая здесь температура… – он соскреб иней со стеклянного термометра. – По любым меркам человек не может выжить в таких условиях… однако ваши предки сумели найти в горах маленькую уютную нишу. И не только – у вас есть все эти чудесные равнины и постоянно меняющийся ветер, позволяющий вам перемещаться по ним как по маслу. – Лодка дернулась, налетев на какое-то препятствие. – Ну, почти как по маслу. Полагаю, ездить совсем без происшествий было бы скучно. Суть в том, что здесь вы можете жить, путешествовать, у вас есть все необходимое. И при этом назвать это место привлекательным трудно, а значит, никто не придет и не попытается… – он замолк.
– Отобрать его у нас? – предположил Калеб. – Это и есть обратная сторона, да?
Доктор помрачнел:
– Да, верно.
– Обратная сторона равновесия. Никто в здравом уме не захочет тут жить. И все же множество врагов столпилось где-то там… По крайней мере, вы так говорите.
Доктор похлопал его по руке:
– Волноваться нужно не о тех, кто там, Калеб, а о тех, кто здесь… о чужаках.
Калеб повернул руль, чтобы выправить курс судна:
– Есть догадки, кто они такие?
– Одна есть, вполне очевидная, – Доктор снова помрачнел. – Но не особенно приятная. Боюсь, ваши копья и арбалеты тут не помогут.
Вместе с аварийными комплектами, лыжами, снегоступами и сигнальными горнами члены экипажа захватили с собой немного оружия. Основную его часть составляли сельскохозяйственные инструменты, которые, впрочем, были немногим лучше игрушек, поскольку для боя совершенно не годились. Вышеупомянутые арбалеты – всего два – в данной ситуации были почти бесполезны; небольшие и легкие, они были изготовлены и предназначены только для охоты.
– Чужаки тоже будут в лодке, да? – встревоженно спросил Калеб.
– Будем надеяться, что не в этой, – Доктор снова с преувеличенным дружелюбием ткнул его пальцем в плечо. – Не в нашей то есть. Потому что тогда у нас точно ничего не получится.
– Вы понимаете, о чем я. Мы ведь взяли оружие…
– Да… теоретически. Хотя у них все равно будет некоторое преимущество перед нами.
– Что ж, скоро мы это узнаем. Взгляните вперед.
Прямо перед ними в обе стороны расходилось длинное нагорье – Гребень Фафнира. Плавно поднимающиеся к небу склоны, усеянные обледеневшими валунами и щебнем, простирались насколько хватало взгляда. Никто, даже Доктор, не знал, можно ли обойти Гребень – так далеко от города они никогда еще не забирались, – поэтому обычно приходилось идти насквозь. На восток уходила Козья Тропа – зигзагообразная дорожка, ведущая через самый верх, но лишь настоящий смельчак или настоящий глупец решались по ней пройти. Основной путь на другую сторону лежал через Поворот Дьявола. С такого расстояния он казался лишь крошечной вмятиной в горной гряде. Вблизи же он был огромен, как Камберлендский перевал – древний путь в североамериканских Аппалачах, которым шли поселенцы, двигаясь по знаменитой Дороге Диких Мест.
Почти машинально Доктор начал напевать.
– Дэ-вии… Дэ-вии Крокетт, король диких земель… Бедный Тиберий, – вздохнул он.
Впрочем, если он угадал, с кем им предстояло столкнуться, правильнее было бы сказать «бедное Рождество».
Глава 4
Час спустя подул попутный ветер, и Лодка еще быстрее устремилась к Повороту Дьявола.
Когда они пересекли каньон, изгибавшийся в виде буквы Z, на палубу вышли все члены экипажа. Они с изумлением смотрели на отвесные скалы по обе стороны от Лодки. На ровной снежной глади лишь кое-где темнели кляксы лунных сосен.
Они достигли Узья – самого узкого места прохода, с полмили в длину и не более сорока метров в ширину. Дорога была покрыта каменными выступами и заснеженной растительностью. Скорость ветра значительно снизилась, и Лодка еле ползла.
Иногда в Узье – как и сейчас – Лодка двигалась настолько медленно, что команде приходилось высаживаться, забегать вперед и тянуть ее на буксирных тросах. Это было не так трудно, как казалось со стороны, – снег был ровным, и Лодка скользила легко. Миновав Узье, члены экипажа снова поднимались на борт. Южный ветер, летящий вниз по северным склонам Гребня, надувал паруса и толкал судно к темному пятну леса Тундра-Вальд, маячившему в нескольких милях впереди.
Лодка двигалась вдоль прямой линии, прочерченной следами спешившей в обратную сторону Ялалы Глук. Хотя эти следы – две ровные колеи, освещенные лунами, – были слегка запорошены недавним снегопадом, с носа Лодки они все еще были видны.
Когда Лодка достигла окраины леса, попутный ветер ослабел, и последние несколько сотен метров они преодолели с постепенно снижающейся скоростью.
– Скоро остановка, – сказал Калеб, проверив карту ветров. – У нас часовой ветропад, так что отсюда пойдем пешком.
– Ничего страшного, – ответил Доктор, сканируя лесную чащу отверткой, и добавил себе под нос. – Не думаю, что идти придется далеко.
– Вязать парус! – крикнул Калеб, и команда засуетилась, выполняя приказ.
Прямо перед ними Тундра-Вальд распахивался, как черно-зеленые шторы. Внутри обнаружилась заснеженная поляна размером с футбольное поле. Лодка медленно двигалась к ее центру, и уже тогда Доктор заметил, что что-то не так.
Паруса убавили, судно замедлилось и остановилось. Члены экипажа собрались на палубе, вооруженные тем, что взяли с собой. Спустив трап, они один за другим спустились вниз, осматривая снежный пейзаж. Если на равнине между Тундра-Вальдом и Гребнем Фафнира были видны следы Ялалы, то здесь, на поляне, проглядывались следы кого-то другого – многочисленные углубления на поверхности, свидетельствующие о длительной борьбе. Еле заметный дугообразный след говорил о том, что собачья упряжка Тиберия резко развернулась, вероятно, когда Ялала пыталась спастись.
