Курт Воннегут - Пожать руку Богу (сборник)
Среди аборигенов Тасмании в живых не осталось никого. Я попросил Бирнума Бирнума коротко прокомментировать этот факт для наших радиослушателей. Он ответил, что тасманцы пали жертвами единственного в истории геноцида, оказавшегося успешным на все сто процентов. А Луи Армстронг, вмешавшийся в наш разговор, добавил, что они отнюдь не уступали умом и талантами любым другим людям, которым при жизни достались хорошие учителя. Двое музыкантов из его нынешнего оркестра тоже тасманцы. Один играет на кларнете, а другой виртуозно владеет самодельным однострунным контрабасом и тромбоном.
Это был Курт Воннегут, ваш специальный корреспондент с Того света.
* * *ОРГАНИЗОВАННЫЙ СЕГОДНЯ ЭКСПЕРИМЕНТ был просто прелесть! Мне удалось взять интервью у Джона Брауна, чей прах давно лежит в сырой земле, но «правды чьей по-прежнему звучит победный марш»[37]. Сто сорок лет назад, 2 октября, он был повешен за измену Соединенным Штатам Америки. Во главе отряда, состоящего всего из восемнадцати таких же, как и он сам, фанатиков отмены рабства, он захватил фактически неохраняемый федеральный оружейный склад в Харперс-Ферри, штат Вирджиния. В чем состоял его план? Раздать оружие рабам, чтобы они собственными руками низвергли своих господ. Самоубийство чистой воды.
Законопослушные граждане открыли огонь со всех сторон, уложив восьмерых из его людей, в том числе двух сыновей Брауна. Сам он был захвачен в плен морскими пехотинцами, присягнувшими защищать Конституцию. Командовал ими полковник Роберт Э. Ли.
На небесах Джон Браун носит вместо галстука петлю. Я спросил было о ней, но он лишь удивился в ответ:
– А твоя-то где? Где твоя?
Глаза его горели, словно пара угольков.
– Без кровопролития, – произнес он, – нет отпущения грехов.
Как выяснилось, это слова из Нового Завета (Евр. 9:22).
Я похвалил его за высказывание, сделанное по пути к виселице перед ликующей и глумящейся толпой белых соплеменников. Цитирую: «Это прекрасная страна». Каким-то непостижимым образом ему удалось вместить в эти три слова весь ужас самого отвратительного из узаконенных зверств, совершенных цивилизованной нацией до холокоста.
– Рабство было санкционировано американским законодательством, – сказал он. И добавил: – А холокост – немецким.
Джон Браун – янки из Торрингтона, что в Коннектикуте. Он заявил, что ему достоверно известно: одному уроженцу Вирджинии, Томасу Джефферсону, удалось вместить Бога всего в четыре слова: «Все люди сотворены равными».
Брауну было двадцать, когда умер Джефферсон.
– Этот безупречный джентльмен, такой образованный, такой искушенный и сведущий в разного рода делах, – говорил Джон Браун, – умудрился написать эти несравненные, священные слова, будучи рабовладельцем. А теперь ответь мне на вопрос: неужели я – единственный, кто отдает себе отчет в том, что он с самого начала своим собственным примером превратил нашу прекрасную страну в пристанище порока, где пресмыкательство цветных перед белыми мыслилось в совершенной гармонии с естественным правом?
– Если я правильно понимаю, – переспросил я, – вы утверждаете, что Томас Джефферсон – наверное, самый почитаемый из отцов-основателей этой страны человек после Джорджа Вашингтона – был не слишком-то нравственен?
– И пусть от тела в сырой земле остался только прах, я торжествую: «моей правды по-прежнему звучит победный марш», – ответил он.
На этом разрешите поставить точку. С вами был Курт Воннегут, из камеры для введения смертельных инъекций в Хантсвилле, штат Техас. До новых встреч, пока-пока.
* * *ВО ВРЕМЯ ВЧЕРАШНЕГО КОНТРОЛИРУЕМОГО эксперимента по приближению к смерти сразу за райскими вратами я разболтался с Робертой Горсач Берк, семьдесят два года назад вышедшей замуж за Арли А. Берка, будущего адмирала, командующего американским флотом с 1955 по 1961 год. Именно под его чутким руководством военно-морские силы встретили ядерную эру.
Скончалась Роберта Берк в июле этого года в возрасте девяноста восьми лет. Адмирал Берк (бывший к тому моменту, конечно же, давно в отставке) умер годом раньше в возрасте девяноста девяти. Они познакомились на «свидании вслепую» в 1919 году, когда он был на первом курсе военно-морской академии. На том свидании она буквально в последнюю секунду подменила свою старшую сестру. Судьба.
Они поженились четыре года спустя. Если прошлый опыт имеет хоть какое-то значение, они останутся мужем и женой по ту сторону голубого туннеля на веки вечные. Навсегда. «Какой смысл таскаться по мужикам?» – сказала мне Роберта. На похоронах ее мужа, когда ей оставался еще целый год жизни, президент Клинтон обратился к ней со словами: «Вы с честью служили Америке, подавая пример не только нынешним женам морских офицеров или тем, кто станет ими в будущем, но и всей нации в целом».
Эпитафию для своего надгробного камня тут, на земле, Роберта Берк выбрала простую: «Жена моряка».
* * *И ВОТ В КОТОРЫЙ РАЗ ДОКТОР ДЖЕК КЕВОРКЯН отвязывает меня от каталки, уже ставшей моей персональной, – здесь, в камере для введения смертельных инъекций в Хантсвилле, штат Техас. На сегодняшний день под его недремлющим оком было проведено пятнадцать экспериментов по приближению к смерти с моим участием. Так держать, Джек! Этим утром на том конце голубого туннеля, у райских врат, меня разыскивал Кларенс Дэрроу, величайший американский адвокат, шестьдесят лет как покойный. Он хотел поделиться со слушателями Общественной радиостанции Нью-Йорка своим мнением по поводу появления телевизионных камер в залах суда. И представьте себе, он сказал: «Одобряю это начинание». Человек с репутацией гиганта мысли родом из крохотного, Богом забытого фермерского городишки в Огайо.
– Присутствие телевизионщиков окончательно убеждает нас в том, – объяснял он мне, – что система так называемого правосудия, когда и где бы оно ни осуществлялось, заботится о чем угодно, только не о торжестве справедливости. Подобно гладиаторским боям, для бесчувственной государственной машины (а никаких иных правительств не существует) система правосудия представляет собой всего лишь очередное развлечение, где ставкой является человеческая жизнь.
Я поблагодарил мистера Дэрроу за то, что своими красноречивыми выступлениями в суде в защиту первых организаторов профсоюзов и проповедников непопулярных научных истин, своим громогласным презрением к расизму и ненавистью к смертной казни он сделал американскую историю куда более человечной, чем она могла бы быть. На что покойный великий адвокат Кларенс Дэрроу ответил мне лишь одно: «Развлекал как мог».
