Айзек Азимов - Космический Рейнджер
— Таким меня увидят другие?
— Да, если у них такой же сенсорный аппарат, как у тебя.
— Но я прекрасно вижу. Значит, лучи света проходят сквозь экран. Почему же тогда они не выходят, открывая моё лицо?
— Они выходят, как ты говоришь, но при этом меняются и позволяют видеть только то, что увидел ты. Чтобы объяснить полнее, мне нужны концепции, недоступные твоему восприятию.
— А остальное? — Дэвид медленно провёл руками над окружившей его дымкой. Он ничего не почувствовал.
Глубокий голос снова ответил на его невысказанную мысль:
— Ты ничего не чувствуешь. Но то, что кажется тебе дымкой, на самом деле барьер, который ослабляет коротковолновое излучение и непроницаем для любых материальных объектов размера молекулы и больше.
— Вы хотите сказать, что это персональное защитное поле?
— В грубом приближении да.
Дэвид воскликнул:
— Великая Галактика, это невозможно! Определённо доказано, что ни один механизм, который под силу унести человеку, не может создать маленькое силовое поле, способное отразить излучение и материальные объекты.
— Так и есть в той науке, которую вы, существа, способны развивать. Но маска, которая на тебе, не источник энергии. Наоборот, это запас энергии, который пополняется, например, от нескольких секунд пребывания на солнце, таком, как на нашей планете. Далее, это механизм, освобождающий энергию по мысленному приказу. Поскольку твой мозг не способен контролировать этот механизм, он сам улавливает сигналы твоего мозга и действует автоматически. Теперь сними маску.
Дэвид поднес руку к глазам, и опять, отвечая на его мысленный приказ, маска снялась и в руках его оказался кусочек кисеи.
Глубокий голос послышался в последний раз:
— А теперь ты должен оставить нас, Космический Рейнджер.
И мягко, как только можно себе представить, сознание покинуло Дэвида Старра.
Никакого переходного периода не было и при возвращении сознания. Оно вернулось сразу и полностью. Не было даже мгновенной неуверенности в местонахождении, никакого «Где это я?».
Дэвид точно знал, что его ноги стоят на поверхности Марса; что на нём опять обычная маска и он дышит через нее; что он точно на том месте, с которого начал спуск в трещину; что слева от него, полускрытый скалами, находится скутер, оставленный Верзилой.
Он даже знал, каким образом его вернули на поверхность.
Но это была не память — информация, сознательно помещенная в мозг, вероятно, чтобы ещё раз показать удивительные возможности переходов материи-энергии. Марсиане проделали для него туннель. Подняли его вопреки тяготению и пронесли с почти реактивной скоростью, превращая сплошную скалу перед ним в энергию и возвращая энергию в состояние материи за ним, пока он снова не встал на поверхность.
А ещё в его мозгу звучали слова, которых он реально никогда не слышал. Они звучали женским голосом, знакомым по пещере, их значение было просто: «Не бойся, Космический Рейнджер!»
Дэвид сделал шаг и понял, что теплого, земноподобного окружения, которое поддерживали для него марсиане, больше не существует. Холод по контрасту ощущался ещё болезненнее, а ветер был сильнее, чем когда-либо. Солнце стояло низко на востоке, как и тогда, когда он начинал спуск. Но сколько рассветов минуло с тех пор? Он не знал, сколько времени прошло, пока он был без сознания, но чувствовал, что его спуск происходил не более двух суток назад.
Небо изменилось, казалось, оно стало более голубым, а солнце покраснело. На мгновение задумавшись, Дэвид нахмурился, потом пожал плечами. Просто он привыкает к марсианскому ландшафту, вот и всё. Окружающее становится более знакомым, и по привычке он всё подгоняет под земные образцы.
Но пора возвращаться в купол. Скутер, конечно, не так быстр и удобен, как пескоход. Чем меньше времени он в нём проведет, тем лучше.
Дэвид осмотрел скальные образования и почувствовал себя старым жителем Марса. У местных фермеров в песках есть множество ориентиров. Надо двигаться к скале, похожей на «арбуз со шляпой», продолжать путь в этом направлении, пока не поравняешься с «космическим кораблем с двумя сбитыми двигателями», пройти между ним и скалой, «похожей на ящик без крышки»… Грубый метод, но он не требует специальных приборов, а только хорошей памяти и живого воображения, чего у фермеров всегда было в изобилии.
Дэвид двигался по курсу, который рекомендовал ему Верзила: так он скорее вернется к куполу и не заблудится среди бесконечных скал. Скутер продвигался вперёд, подпрыгивая на неровностях и поднимая тучи пыли. Ноги Дэвида прочно стояли в специальных углублениях, а руки крепко сжимали руль. Он не уменьшал скорость. Даже если скутер перевернется, вряд ли он сильно пострадает при низком марсианском тяготении.
Но было обстоятельство, которое заставило его остановиться: странный привкус во рту и жжение на подбородке и вдоль позвоночника. На зубах поскрипывало. Дэвид с отвращением посмотрел на хвост пыли, который тянулся за ним, как ракетный выхлоп. Странно, что пыль обогнала его, окружила, проникла вперёд и попала в рот.
Впереди и вокруг! Великая Галактика! От внезапной догадки что-то холодное сдавило его сердце и горло.
Он замедлил скорость скутера и направился к ближайшему скальному выступу, где машина не могла поднимать пыль. Тут он остановился и подождал, пока воздух прочистится. Но он не прочистился. Ощупав языком полость рта, Дэвид ужаснулся, обнаружив там огромные пыльные наросты. Он взглянул на покрасневшее солнце и голубое небо с новым пониманием. Увеличение количества пыли в воздухе вызвало рассеивание света, отняв синеву у солнца и добавив её к цвету неба. Губы Дэвида пересохли, тело всё сильнее зудело.
Сомнений больше не было. С мрачной решимостью он забрался в скутер и устремился на максимальной скорости по скалам, гравию и пыли.
Пыль!
Пыль!
Даже на Земле были хорошо известны пылевые бури Марса, которые только по названию напоминали песчаные бури земных пустынь. Это были самые смертоносные бури во всей Солнечной системе. Ни один человек в истории Марса, застигнутый, как Дэвид Старр, в милях от дома без защиты пес-кохода, ещё не перенес пылевую бурю. Люди в страшных муках умирали в пятидесяти футах от купола, а находившиеся внутри не осмеливались на вылазку без пескохода.
Дэвид Старр знал, что лишь минуты отделяют его от мучительной смерти. Пыль уже безжалостно набивалась в щели его маски. Он чувствовал, как от неё слезятся и слепнут его глаза.
12. НЕДОСТАЮЩЕЕ ЗВЕНО
Природа марсианских песчаных бурь известна недостаточно хорошо. Подобно Луне, поверхность Марса в основном покрыта тонкой пылью. Но, в отличие от Луны, Марс обладает атмосферой, способной приводить эту пыль в движение. Обычно это не причиняет неудобств. Марсианская атмосфера разрежена, и в ней не бывает сильных ветров.
