Виктор Тарасов - Повести и рассказы (-)
- Плотин, я слышу тебя. Марк отвечает. Прием.
- Что с тобой, Марк? Ты пропустил время сеанса. Я вызываю тебя каждые полчаса. Что случилось? Прием.
- Не знаю, Плотин. Это чересчур страшно, чтобы быть правдой. Я не могу сказать. Прием.
- Но что? Ответь, Марк, что случилось? Прием.
- Я хочу во всем убедиться и скажу потом. Прием.
- Подожди. Откуда исходит опасность, от природы? Нет? От властей, нет? Тогда от кнопсов? Прием.
- Я вступил с ними в контакт, и вначале все шло хорошо. Но здесь засуха и голод. Понимаешь? Прием.
- Подожди, я почти ничего не слышу изза разрядов... (треск)... Ты должен... (треск)... Береги рацию... (треск)... Я их всех подорву за тебя...
Больше Марк не расслышал ни слова. Он выключил рацию и посмотрел на звездное небо. Невидимая фигура Юэля встала между друзьями. Марку казалось, что у горизонта какая-то тень, передвигаясь, заслоняет одну звезду за другой. Но это только казалось, он знал: боги альмеков умерли.
Он очнулся. Жить! Он будет бороться за себя! Они думают, что он просто кусок мяса, который можно бросить кому-то на съеденье. Но нет! Он был в корпусе "невидимок" и в эскадроне "мстителей", он многому там научился. Одна школа каторги чего стоит.
Марк быстро оделся и прочно прикрутил себя ремнями к тележке. Дверь была заперта снаружи массивным засовом. Марк разорвал простыню на полосы и связал их. Спускаться придется на одних руках, но его руки выдержат. Он прочно привязал и сбросил вниз самодельную веревку. Всего лишь второй этаж!
Раньше он бы просто спрыгнул. Но сейчас ноги не спружинят, и он убьется даже с такой высоты. Марк перекинул лиолу за спину, выключил свет и осторожно полез вниз. Когда он оперся на ржавую вывеску, она громко заскрипела. Он повис в темноте, но как будто все спокойно. Наконец колеса тележки прочно встали на каменные ступени, и он с облегчением оттолкнулся, откатился в сторону.
Марк катился уже по улице, когда на него упал свет и послышался голос: - Стой, ублюдок!
Не колеблясь ни секунды, Марк метнул на свет и голос свою правую "толкушку". Раздался треск, и свет погас, но в ответ бухнул выстрел, и над Марком просвистел заряд дроби.
Он замер, готовый защищаться, пытаясь угадать в темноте противника. Снова вспыхнул свет, и Марк увидел в освещенном проеме двери Шор-Шара с обрезом в руках. Марк мог убить его на месте второй "толкушкой" - железным рычагом, которым он отталкивался при движении. Это было его тайным оружием, он научился бросать их далеко и метко, так, что убивал волка на расстоянии в пятьдесят метров.
Шор-Шар, стоя сейчас в полосе света и полагаясь на дробовик, был сейчас перед ним' беззащитен. Но было поздно. В домах зажигались огни, к ним бежали люди. Марк не успел бы скрыться, он покатился на свет.
- Что случилось? Кто стрелял? - спросил крестьянин, подбегая с фонарем.
- Приятель решил прогуляться чересчур далеко от дома,- охотно объяснял Шор-Шар.Я его попросил вернуться, а он чуть не угодил мне в лоб своим железным толкачом. Ружье у меня и выстрелило само собой.
- Само собой? Капитан же приказал тебе охранять его, а ты стреляешь при первой возможности,- возмущенно сказал кто-то в толпе.- Наверное, специально сидел с ружьем и ждал.
- Подумаешь, важная птица! - возмутился Шор-Шар.- Я бы и не убил его вовсе, у меня дробь в ружье. Попортил бы шкуру "лягушатнику" - только и делов!
Марк выехал на свет и молча приблизился к лестнице. Толпа молчала, кабатчик посторонился в дверях, пропуская его. Толпа еще некоторое время возмущенно шумела, потом разошлась.
Марк и Шор-Шар спустились в подвал. Там царил полный беспорядок. Жена Шор-Шара Клара выметала объедки и осколки посуды.
Кабатчик предложил Марку выпить, и они сели у края стойки. Ружье Шор-Шар прислонил к стене у себя за спиной.
- Подумать только, они негодовали, что я хотел застрелить тебя! возмущался Шор-Шар, разливая вино.- Словно то, что они собираются проделать с тобой, лучше. Может быть, ты должен просить меня, чтобы я тебя прикончил? Давай выпьем, Марк. Будем пить, пока мы оба живы!
- А что они хотят от меня?
- Не прикидывайся! Уж ты все сообразил, ш поэтому и бежал. Как ты их так быстро раскусил? Никто не ожидал от тебя такой прыти. Капитан говорил: он будет дрыхнуть с бабой целые сутки. А я думаю: дай, проверю, обойду вокруг дома. Смотрю, из окна веревка болтается...
- Почему он называет себя капитаном?
- Почему капитаном? Потому, что ему так захотелось. А отцом - потому, что он здесь вроде духовного пастыря. Только не знаю, какой религии он их учит, этих дикарей.
- А ты не из кнопсов? - спросил Марк.
- Нет, я из пионеров. Разве не видно? - обиделся Шор-Шар.
- Воевал?
- Еще бы! Тяжелый огнеметный дивизион "Вулкан". От начала до конца. Получил жалование за восемь лет, вернулся на родину, думал: заживу по-человечески. А здесь - это воронье, пожиратели падали!
- Я тоже воевал, корпус "невидимок" и эскадрон "мстителей".
- Вот как? - Шор-Шар поднял бледное отекшее лицо, обрамленное черными кудрями.- Ты и у нас побывал? И нашим и вашим. Наверное, встречались где-нибудь. Ох, и сжег же я вашего брата "лягушатника". Бывало так и обугливаются, как головешки. И тебя бы не пожалел, если встретился. Но одно дело - в бою, и другое - то, что они задумали...
Кабатчик осекся и стал пить из стакана.
- И я бы тебя не пожалел, Шоршалка. Альмеки имели обыкновение медленно топить своих пленников, в течение суток. Но послушай, если тебе так яе по душе, что они задумали, не мог бы ты отпустить меня?
- Нет, не мог бы,- кабатчик низко опустил лицо, наливая вино.- Что они со мной за это сделают, что им в голову придет - одному богу известно. Ты же слышал! Другое дело, если ты мне хорошо заплатишь. Тогда бы я мог бежать с тобой. Выпей, Марк.
- Как? Я не верю своим ушам! Ты согласен бросить свое дело и бежать!
- Это дело ничего не стоит. Два года я их пою и кормлю в долг. Они мне все должны,но что из этого? Они привыкли смотреть на мой кабак как на дармовую столовую. Единственное, что осталось мне,- эта каменная коробка.Шор-Шар постучал кулаком по стене.- Оплати мне стоимость кабака, чтобы я мог начать все на новом месте, и я уйду вместе с тобой. Посажу тебя на закорки, и они нас не найдут.
- Откуда у бродячего певца, который питается милостыней, деньги? Подумай.
- Брось, не скромничай. Я вижу тебя насквозь,- кабатчик поднял на него свои черные пронзительные глаза.- Ты был важной шишкой, все "объединенные" были богатеями и инженерами. Что ты здесь ищешь, клад?
- Я попал сюда случайно, денег у меня нет,- твердо сказал Марк.
- Жаль,- кабатчик сник, глаза его утратили блеск.- Не хочешь... Разве жизнь твоя дешевле, чем мой кабак? Знал бы ты, Марк, как мне здесь гадко.
