Виктор Тарасов - Повести и рассказы (-)
Внезапно мужчина изменил позу. Он сплюнул и медленно удалился, довольный произведенным эффектом.
Марк перевел дух и покатился дальше.
Вскоре он был на небольшой площади. На ней никого не было, только куры копались в мусоре около разбитого фонтана. Здесь были все административные здания города: почта и полиция в деревянном сарае, кабак в подвале каменного здания с разрушенными верхними этажами. Марк должен был немедленно по прибытии в любой населенный пункт отметиться в полицейском участке. Но на почте-полиции висел замок, и он направился к кабаку. Остановился, посмотрел на вывеску, на которой изза ржавчины не было возможности ничего прочесть, на небо через пустые проемы окон верхних этажей и решительно толкнул дверь.
Крутая каменная лестница уходила вниз, в сумрак. У длинного стола сидело несколько посетителей, кабатчик что-то делал, наклонившись за стойкой. Марк остановился и произнес, громко и нараспев, стихи собственного сочинения:
Наш кабатчик с доброй славой,
Нет спасенья никому.
Нас напоит всех отравой
По рецепту своему!
Чтобы пьяниц пробирало
До самой печенки,
К рюмке водки подмешает
Пипту самогонки.
Крестьяне засмеялись, первый шаг к сближению был сделан.
Чтоб народ гулял бодро,
Чтоб на стены лез,
Дармовой мочи ведро
Выльет в эту смесь.
- Что? - кабатчик показал свое белое лицо обитателя подземелья.
Чтоб деньжонок был надой,
Чтоб жиреть достойно,
В бочке с тухлою водой
Разбавит это пойло!
- О, господи! Никак лягушатник? Живой, и к тому же - ублюдок!
"Лягушатниками" кнопсы называли всех "объединенных". То, что Марк конфедерат, безошибочно читалось по клейму на его лице.
Он невозмутимо продолжал:
Но срок прошел,
Но минул срок.
Лежит кабатчик
И молчок!
Не повернуть ему ноги.
Кабатчика-козла
Моча ударила в мозги,
Водянка развезла!
Смех стал громче, лицо кабатчика стало багроветь. Бедняга, тобой пришлось пожертвовать для общего веселья. Марк запрыгал вниз по лестнице:
- Ал-ло, бармен, виски! Для начала согласен на твое изготовление!
- Виски ты захотел? Для начала я тебя прикончу,- бармен достал из-под стойки обрез двустволки. - Ребята, он же беглый каторжник! Смотрите, у него знаки на лице...
- Не шурши, Шоршалка, правильно он сказал про твое пойло,- молодой крестьянин предупреждающе встал.- Выставь-ка ему выпить. А ты, парень, кати сюда, не бойся.
- Вечно у меня недоразумения с кабатчиками. Для того чтобы получить рюмку, приходится предъявлять паспорт,- говорил Марк, подкатывая к столу и подмигивая.- Нет на Шедаре патриотов больших, чем кабатчики. Ведь патент на продажу спиртного так легко потерять. Верно?
Марк подкатил к свободному стулу, никто не двинулся, чтобы помочь ему. Но Марк, схватившись одной рукой за край стола, а другой за стул, титаническим усилием приподнял свое тело с тележкой, бросил его в сиденье, и вот он уже вровень со всеми: - Прыг-скок на шесток, Обойдемся мы без ног!
Крестьяне засмеялись: - Ну и прыткий же ты, парень!
Никто их них не понял, каких мускульных усилий стоил ему этот прыжок. С тех пор как он потерял ноги, мышцы плеч и спины у него сильно развились.
- Эй, Шоршалка, где же виски гостю?
- Что? Какой позор! Поить в своем заведении "лягушатника"! Да не будь я Шор-Шаром...
- Не шурши, мы платим,- сказал молодой и повернулся к Марку.- Его зовут Шор-Шар, он из натуральных землян и страшно этим гордится. А тебя как Марк? Как ты сюда попал? Последнего "лягушатника" мы здесь сожгли лет десять назад.
- Я бродячий поэт и собиратель песен,Марк одним глотком выпил виски.- А за то, что был "лягушатником", давно расплатился в ледяных пещерах.
Крестьяне уважительно промолчали. Потом один спросил:
- А на что ты живешь? Я понимаю, ты сочиняешь песни и поешь их, но это же не дело. Кто ты по профессии, чем занимаешься?
- Я малюю вывески в трактирах, пишу портреты, пою на площадях за деньги.
- Песни - это весело,- сказал молодой.Спой нам, Марк, пока тебя кто-нибудь не прикончил. Спой нам что-нибудь альмекское, мы это любим.
Ну что же, он им споет. Марк взял лиолу и ласково провел по ней рукой, шепнул: "Выручай, девочка". Он решил спеть песню альмеков-каторжан, которую сам перевел и переложил на музыку, более привычную для землян.
Марк стал перебирать струны все быстрее и громче, его надтреснутый голос зазвучал вначале глухо:
- О, матерь матерей, властительница снов,
Рожденная в ночи,
Опять нас будит звон оков,
Торопят палачи.
Покинуть ночь и сон скорей.
Спасительную тень.
Бледнее смерти у дверей
Нас караулит день.
Чернее ночи крылья птиц,
Умчались, не вернуть.
Как пережить нам этот день?
Как нам окончить путь?
Пропели трубы над тобой
В метнувшуюся ночь.
Весь эскадрон унесся в бой.
Друзья умчались прочь.
Лишь ты был выбит из седла,
В крови скользит рука.
Ты жив, пока она тепла,
День не настал пока.
В ночи остались друг и брат,
А свет уж давит грудь.
Как пережить нам день, солдат,
Достойно кончить путь?
Они явились к нам с небес,
Как демоны войны.
Как маски смерти лица их,
Белы и холодны.
Несладко проиграть войну,
Солдат - и быть рабом.
Ратти бурьяну, пеплу стыть,
Где был твой отчий дом.
Мы - семена, что не взойдут,
Следы, что скроет мрак.
Как пережить нам этот день?
Дождаться ночи как?
Его резкий голос взметнулся и упал. Отогнав страшные виденья ледяных пещер, он осмотрелся. Кабак был переполнен, собралось, наверное, все мужское население поселка. Рядом стоял старик, седой и жилистый, и внимательно смотрел на Марка. За ним маячил уже знакомый чернобородый с двустволкой и еще множество народа.
- Все альмеки - лентяи и лгуны,- сказал кто-то в настороженной тишине.Они ленились работать и поэтому пошли на нас войной.
- Да, они бодрствовали ночью и спали днем. Период их физиологической активности приходился на ночь. Их кожа не переносила прямых лучей солнца и ветра. В резервациях их заставляли работать именно днем, когда они еле таскали ноги,- ответил Марк.
- Они были гадкие и скользкие, как лягушки. Недаром всех вас, "объединенных", называют "лягушатниками".
- Да, кожа их имела темную пигментацию и была покрыта предохраняющей слизью. Поэтому им так нравились прохладные, влажные ночи и дождь. Не меньше их удивляла и казалась уродливой наша белая и сухая кожа.
- Как можно жить с такой нежной кожей в сухом климате? - спросил седой старик.Я хотел сказать: откуда у них могла взяться такая кожа в условиях полупустыни?
