Ричард Бах - Ничто не случайно
- Нет, пожалуй. Мало будет толку от наших развлекательных полетов, если я его еще раз разобью. А мы ведь здесь находимся ради этого, а не для того, чтобы чинить самолеты.
Было еще светло, субботний день клонился к вечеру.
- Помнишь, ты сказал, что, если бы нам надлежало быть здесь в воскресенье, ничто не смогло бы нам в этом помешать? - спросил Пол. - Похоже, нам действительно надо было остаться здесь до воскресенья, если только ты не хочешь смыться сегодня вечером.
- Ничуть не бывало, - ответил я. - Воскресенье здесь меня устраивает. Единственным способом удержать меня здесь было то, что произошло. Так что я полагаю, завтра здесь нас ожидает что-то интересное.
В воскресенье в Пальмире начался Ежегодный Воздушный Утренник, и первые самолеты начали прибывать с семи утра. К половине восьмого мы уже катали первых пассажиров, к девяти оба наших самолета постоянно находились в воздухе, а на земле дожидались своей очереди еще человек пятьдесят. На противоположном конце поля катал пассажиров вертолет. Но наша очередь была вдвое длиннее, и мы этим гордились.
В воздухе было полно маленьких самолетов всевозможных современных моделей, слетающихся на гигантский утренник, который был традицией этого аэропорта. Биплан и Ласкомб поочередно взлетали и садились, проносясь друг мимо друга, трудясь в поте лица и огрызаясь на другие самолеты, которые не спешили заходить на посадку.
Мы усвоили, что неразумно заходить на посадку по дальнему маршруту, поскольку тогда мы не могли бы спланировать до полосы в случае отказа двигателя, но в Пальмире мы одни были такими умными. По всему небу выстраивались длинные очереди самолетов, и если бы все двигатели отказали одновременно, самолеты валялись бы повсюду, но только не в аэропорту.
Мы летали беспрерывно, время от времени утоляя жажду пепси-колой, пока Стью пристегивал очередных пассажиров. Мы гребли деньги охапками и зарабатывали их тяжким трудом. По кругу, по кругу, еще раз по кругу. Пальмирцы толпами шли на аэродром; большинство наших пассажиров были женщины, и большинство из них в первый раз поднималось в воздух.
Я наблюдал, как встречный ветер полета забавлялся с этими нежными точеными лицами, обдувая их со всех сторон, и снова подивился, до чего же много привлекательных женщин может быть в одном маленьком городке.
Полеты вошли в прочную схему, и не только в воздухе, но и в наших мыслях.
Пристегни ремни поплотнее, Стью, и не забудь им сказать, чтобы они придерживали свои солнечные очки, когда будут выглядывать через борт. Выруливаем вот сюда, осторожно, кругом самолеты, проверяем еще раз, не заходит ли кто-нибудь на посадку. Выходим на полосу, следим за рулями и смотрим, не получится ли оторваться от земли прямо перед толпой ожидающих, чтобы они увидели, как вращаются белые кресты, нарисованные на колесах. Если сейчас заглохнет мотор, мы еще сможем вернуться на полосу. Готово, теперь стрелой вон к той лужайке. Теперь над фермой, небольшой разворот, пусть посмотрят на коров и на трактор, если мотор заглохнет сейчас, рядом через дорогу удобное небольшое поле. Выравниваем на высоте 800 футов, уходим в разворот над озером Блу Спринг. Мы точно заработаем сегодня кучу денег. Я уже потерял счет своим пассажирам... Наверняка не меньше двухсот долларов. Но вкалывать приходится как следует. Следи за другими самолетами, все время оглядывайся, если сейчас откажет мотор, есть площадка прямо за озером; хорошая, ровная площадка для посадки. Разворачиваемся, пусть посмотрят на яхты на ветру, на катера и водных лыжников, оставляющих за собой пенистый след на воде. Удобная площадка слева, теперь еще один круг, задаром, пусть бросят последний долгий взгляд на синеву озера, потом вниз, над зеленым лугом, на посадочный круг и над городом, осторожнее, кругом полно самолетов. Занимаем место следом за этой Сессиой... Бедняга даже не знает, что он теряет, не имея самолета с открытой кабиной, вынужденный летать на этом детском стульчике. Он, конечно, может в два раза быстрее долететь куда ему надо, чем мы, и если это именно то, что ему нужно, что ж, пусть так и будет. Только лучше бы он начинал заходить на посадку поближе к полю. Когда-нибудь на посадочной прямой у него заглохнет мотор, и он окажется в дурацком положении, не дотянув до полосы. Ага, вот он, разворот, чуть сбросим высоту, смотрим, где у нас ветер, ветер боковой, но это ничего. Целимся на правую сторону полосы и планируем убрать газ ближе к середине полосы, чтобы замедлить пробег как раз рядом с нашей толпой и быть готовым подхватить новых пассажиров. Боже ты мой старые бродячие пилоты так зарабатывали себе на жизнь забудь об этом пора садиться а двух одинаковых посадок не бывает будь начеку чтобы не выглядеть балбесом елозя самолетом по земле на глазах у людей даже если самолет останется цел. Шасси стали даже крепче прежнего, старина Джонни все-таки классный сварщик, да и друг, какого днем с огнем не найти. Теперь помедленнее, над оградой, эти разъезжающие там автомобили, поостереглись бы они самолетов, что ли, вот мы и сели, и впереди у нас самая трудная часть надо удержать его прямо прямо не спеши с газом сначала рулем они рады что уже на земле но полет им тоже понравился. Тормозим, подруливаем к Стью, помоги им выбраться, малыш, и не давай им наступать на обшивку, и еще двое готовы лететь, храбрецы, преодолевшие свои страхи и доверившиеся мне только потому, что они хотят увидеть, как все это выглядит с воздуха. На этот раз мама с дочкой, еще не знают, что это такое, но им тоже понравится летать. Пристегни ремни поплотнее, Стью, и не забудь им сказать, чтобы они придерживали свои солнечные очки, когда будут выглядывать через борт...
И опять, и опять, и опять все сначала.
Но один раз схема оказалась нарушенной, и пока Стью усаживал пассажиров, к моей кабине подошел какой-то обозленный тип.
- Я знаю, что вы рисковый пилот и все такое, - язвительно сказал он, - но вам хоть иногда не мешало бы поосторожнее заходить на посадку. Я уже шел на посадку на своем двухмоторном Апаче, а вы подрезали мне путь, вынырнув прямо перед носом!
Я было хотел сначала сказать, что весьма сожалею, что так вышло, но его тон меня задел. С собратом-летчиком в такой многолюдный день я бы так не поступил. Откуда-то издалека пришло воспоминание о пилоте по имени Эд Фитцджеральд, служившем в 141-й эскадрилье тактических истребителей ВВС. Фитц был одним из лучших летчиков, которых я знал, и надежным товарищем, но он был самым свирепым мужиком во всей военной авиации. Он вечно был нахмурен, и мы говорили, что он постоянно находится на боевом взводе с пружиной, установленной на взрыв. Стоило человеку допустить ошибку и хоть чуть-чуть встать на пути у Фитца, как он должен был готовиться к рукопашной схватке с разъяренным леопардом. Даже если он был неправ, Эд Фитцджеральд не задумываясь хлестал наотмашь чужака, который осмелился ему противостоять.
