Василий Головачев - Бес предела
– Почему? Э-э…
«Упрямая башка!»
«Почему?»
«Потому что мир сложней, чем ты представляешь, и за такими, как я, идёт охота. Я тебе всё расскажу, но позже. Готов поговорить втихую?»
– Го… – Данут вытер взмокший лоб. – «Готов».
«Отлично, мы с тобой люди крепкие, и физически, и психически. Теперь вопрос: у тебя есть друг по имени Прохор Смирнов?»
Спец по объездке лошадей снова огляделся; привыкнуть к общению с самим собой ему было трудно.
«Прохор… был… только не Смирнов… Смирновский».
«Что значит – был?»
«Мы учились в Алматы… потом он уехал в Россию. Живёт где-то в Суздале, по-моему».
«Кем он был?»
«Мы оба учились в медицинском».
«Тогда это он, работал врачом в Суздальской больнице. По моим данным, с ним что-то случилось странное, и он сам теперь является пациентом этой больницы, лежит в психиатрическом отделении. Ты не смог бы узнать поточней, что с ним случилось?»
«Он же в России, – пожал плечами Данут. – Для этого надо туда ехать».
«Сможешь? Это очень важно!»
«Не знаю… подумать надо».
«Хорошо, думай, я к тебе вернусь утром и всё расскажу, что на самом деле происходит. О нашем разговоре никому ни слова! И самое главное: ты не заболел, это не шиза, я существую реально!»
«Да понял».
«Тогда до встречи». Данимир вытащил себя из сферы сознания «родича» и подумал, что в этом числомире создать отряд самообороны с помощью здешнего Саблина скорее всего не удастся. Другом Прохора Смирнова (Смирновского) он не был и желанием помочь ему не горел. Надо было искать другие кандидатуры.
Глава вторая
Второй
Покой нам только снится
Зима в этом году в центре России выдалась мягкая, и переезд Прохора-второго с Устей из Суздаля в Вологду, на чём настоял Саблин, напряг друзей не сильно.
Произошло это в октябре, а уже в ноябре Прохор устроился в дизайнерском бюро КБ Национального исследовательского технологического института, разрабатывавшего помимо прочего и кузова для новейших отечественных спортивных электрокаров. А поскольку у него был неплохой опыт работы в Суздальском бюро «Наноболт», его приняли в КБ НИТ, можно сказать, с распростёртыми объятиями; опытные математики, дизайнеры и программисты, да ещё с такой характеристикой, какую дали Прохору на прежнем месте работы, требовались везде.
Устя заявила, что поедет с мужем хоть на край света, если потребуется.
Она по-прежнему занималась скайдайвингом и, будучи чемпионкой мира, входила в сборную России. Искать работу ей не было нужды, и хотя она часто отправлялась на сборы команды, исчезая каждый месяц на несколько дней, а то и больше недели, это обстоятельство Прохора огорчало не сильно.
Нет, он давно понял, что без этой удивительной, хрупкой и одновременно решительной и храброй девушки жить не сможет, однако сказывался пятилетний опыт их отношений, не требующий от него особой семейной ответственности, и даже после свадьбы Прохор часто забывал, что он теперь – глава семьи и обязан заботиться о жене не так, как о подруге.
Вместе с парой Шатаевых (Смирновым Прохор был по отцу, но взял фамилию матери) в Вологду переехал и Данияр Саблин со своей подругой, а теперь женой – Валерией. Она мгновенно устроилась в центральном областном отделении МЧС, будучи офицером этой службы, и забот у Саблина поубавилось.
Сам Данияр тоже недолго оставался без работы. Свою долю спортклуба «Чемпион» он продал компаньону, поэтому деньги у него были. Однако сидеть без дела он не умел и уже через месяц после переезда устроился тренером по русским единоборствам во Дворце спорта «Юбилейный», располагавшемся на улице Ветошкина.
Прохор с удовольствием окунулся в проблемы нового бюро, называемого официально «Перспектива». Здесь возились с нанотехнологиями и биодизайном, применяли новейшие материалы и «жидкую скульптуру», и работать в КБ было интересно. В первый же день Прохору дали задание рассчитать профиль лопаток авиакосмических турбин из титан-алюминиевого сплава, а когда он выдал два варианта, ему поручили расчёт сверхтвёрдых наномодифицированных алмазных поликристаллов, которые предполагалось использовать в строительстве, нефтегазовых и горнодобывающих комплексах.
Не забывал он и о своём увлечении числонавтикой и формологией, не говоря уже о походах «в гости» к «родичам» из соседних числомиров.
Математиком он действительно был от бога и мог решить практически любую задачу, как он сам считал, если это было ему интересно. Поэтому наряду с практическими ординарными вычислениями он взялся и за не решённую до него никем проблему построения «периодической системы простых чисел». Почему-то казалось, что он её обязательно решит.
Проблему до него пытались решить многие блестящие умы. Состояла же она в простом постулате: можно ли просчитать или предсказать следующее за известным простое число?
В принципе любое число можно представить как произведение простых чисел. К примеру, число 105 получается умножением чисел 3 на 5 и на 7. Но число 105 уже не является простым, каковое делится только на само себя и на единицу. Так каким будет следующее за семёркой, известное как простое? Как его вычислить? По какой формуле? И существует ли в действительности алгоритм нахождения периодической системы простых чисел?
Прохор этого не знал. Именно поэтому ему было интересно возиться с построением таблицы, тем более что каждое простое число он проверял ещё и формонавтически – путешествуя в резонансные узлы числомиров, подчинявшихся сакральным законам цифр, эти числа составляющих.
Кроме того, после боя в Узилище Прохор всерьёз задумался о своей спортивной форме. В отличие от «родича», Прохора-одиннадцатого, он никогда особенно не переживал по поводу своего облика и не занимался по утрам зарядкой, считая это напрасной тратой времени. Тем более что по утрам он всегда хотел спать, просидев у компьютера полночи.
Однако последние события заставили его переоценить свой образ жизни, он начал ложиться вовремя – до двенадцати ночи, и с октября начал ходить к Данияру на занятия, удивив не только Саблина с Устей, но и самого себя.
Поначалу было трудно, пришлось восстанавливать физическую форму, и тем не менее занятия с другом он не бросал.
В январе Устя заявила, что едет на чемпионат Европы в Ишгль, один из самых известных австрийских горнолыжных курортов.
– Потерпишь без меня пять дней? – лукаво поинтересовалась она, сидя у него на коленях утром тринадцатого. – Придётся обедать и ужинать в ресторанах. Ты у меня привык есть всё свежее.
– Во-первых, я буду ужинать у Саблиных, – ответил Прохор, прикидывая, что лучше: позавтракать сначала или сразу отнести жену в кровать. – Во-вторых, я могу поехать с тобой. Ты когда летишь в свою Австрию?
