Людмила Стрельникова - Сон павлина
— Чего прятаться, выходил бы, поговорили, обменялись впечатлениями о жизни, о мире. Мне кажется, ты из пятимерного пространства?
Комната отвечала молчанием. Только Константин саркастически заявил:
— Да, жди, так он тебе свою душу и откроет. Ему нравится морочить нам голову.
В этот момент с натюрморта, висевшего на стене и изображавшего букет в вазе, под которым лежали зрелые аппетитные фрукты, сорвался сочный персик и шмыгнул в руку хозяина Вслед за ним материализовалась в цветах сиреневая астра, приняла объемную форму и, отделившись от плоскости картины, проплыла по комнате и упала, так сказать, к ногам кактуса, на что он тотчас же заойкал:
— Ой, ой, посмотрите, какие нежности! Какие мы, оказывается, деликатные, вежливые, — и уже обличающим тоном фыркнул: — Паш, это ж он подкупает нас.
На вид плод ничем не отличался от настоящего — румяный, ароматный, с ворсистой кожицей. Павел взглянул на картину: нарисованный персик и астра исчезли с полотна, и на их месте зияла чернота, точнее — темная масляная краска. Он поднес персик к губам и надкусил. Сладкий сок растекся по языку, сочная нежная мякоть буквально таяла во рту.
— Ну как, кобальтом или цинковыми белилами не отдает? — насмешливо поинтересовался Константин.
— Нет, самый настоящий, высший сорт. И как он его синтезировал — не понятно.
— Умен, хоть и одноглазый, — согласился кактус.
— Пойду к Валерию. Посмотрим, что он на эти фокусы скажет, — объявил Павел.
— Иди, иди, по дороге вторую руку подстрелят. Кто меня тогда поливать будет? — заворчал Константин.
— Ладно, подожду до утра, — согласился Павел.
Ночь прошла спокойно. А утром, даже не позавтракав, накинув на себя недавно гулявший по комнате плащ, он отправился к ученому.
Валерий сидел в кабинете за двухтумбовым столом и изучал чертежи.
— Проверяю — не допустил ли я ошибок при монтаже «Син-ген», — пояснил он после приветствия. — А у тебя дело ко мне?
— Да, интересные новости, — и он поведал о случившемся.
Рассказ Павла навел ученого на новые размышления.
— Да, если мы чего-то не видим, не замечаем или не понимаем, остается признать недоразвитость наших органов восприятия и мышления. Если где-то существуют другие цивилизации, то обязательно существует и разница в уровне развития. Я уверен, что с Разумом более высокого порядка люди встречались еще на заре истории человечества. Отсюда и причины возникновения религии на Земле. Она зародилась не из страха перед непонятными силами Природы, а из восхищения перед теми, кто в своем развитии стоит много выше диких племен. Из чувства страха человек создает оружие, а из чувства восхищения строит храмы, в которых поклоняется Высшему Разуму. Те, кто прилетал на нашу Землю, сказочно могущественны по сравнению с человеком и поэтому вызывали преклонение дикаря перед собой. Улетая, они, возможно, велели, как святыню, хранить память о себе, или эта идея была гипнотически внушена людям: почитать Высший Разум, равнять свои поступки и мысли на него и ждать его возвращения.
— Ты считаешь, что он вернулся именно ко мне в квартиру, — пошутил журналист, — и начал надо мной подшучивать?
— В твоей квартире происходят чудеса, которые не могут явиться плодом обычного земного интеллекта. Человек, к сожалению, ограничен в его способностях.
— Но разве ты не воскресил Пушкина и Ломоносова? — стал защищать человеческий разум журналист.
— Я всего лишь собрал готовую машину, которую придумали другие. Мне до такого не додуматься, — признался Валерий. — Всё было в их чертежах. Я даже не знаю — чьих. Загадки. Кругом одни загадки. У меня даже не хватает ума, чтобы их разгадать. Я перестаю себя уважать. И Пушкина я воскресил не того, и Ломоносова. Внешне походят, а таланты — не те. В чем причина — не пойму.
— Так ты считаешь, что в моей квартире обитает Высший Разум? — вновь переспросил журналист.
— Высший или какой-то другой, во всяком случае — нечто разумное. И то, что кактус заговорил, уверен — дело его рук. Он старается привлечь к себе внимание, подготовить нашу психику к встрече с ним. Человеческая психика очень тонкая и ранимая, человек даже от простых потрясений жизни сходит с ума, а здесь — и тем более.
— Мне кажется, я уже готов к встрече, — уверенно заявил Павел. — Меня абсолютно ничего не удивляет. Пробовал сегодня вызвать его на откровенный разговор — отмалчивается. Фокусы показывает, а сам прячется.
— Ему видней, — ответил Валерий и собрался еще что-то добавить, но в кабинет заглянула Клеопатра и пожаловалась:
— Валерий Сергеевич, а Пушкин из моей куклы выковырял пищалку и глаза. Вот, полюбуйтесь, — она бросила на пол растерзанную куклу: — И это вместо того, чтобы сочинять стихи. А сейчас он в вашей кофеварке греет суп.
— Клео, ябедничать нехорошо, — заметил ученый. — Ты сама-то выучила уроки, что я тебе задал?
— Конечно. И за это вы мне должны подарить коробку конфет, зефир в шоколаде и три бутылки «пепси-колы».
— С какой стати? — Валерий уставился на нее изумленно.
— А потому, что они мне очень понравились, — довольно просто объяснила девушка.
— Ну, только по этой причине не дарят, и за каждый урок тоже. Учиться — это ваш прямой долг и святая обязанность, если вы собираетесь хорошо жить в этом мире.
— А зачем мне учиться? Я выйду за вас замуж и нормально.
— Откуда ты такое взяла? — вновь удивился ученый.
— Мне тетушка Лида сказала, что если девушка желает быть счастливой, она должна выйти замуж за обеспеченного человека. А вы очень подходящий. Вот за Павла зачем мне выходить? Хоть он и симпатичней вас, но у него всего одна комната.
Валерий, смеясь, посмотрел на друга.
— Ты видишь — уроки тетушки Лиды она усваивает лучше, чем мои.
— Почему, я и ваши хорошо усваиваю, — воскликнула она с наивной простотой, не свойственной царице Клеопатре. — Я уже освоила весь алфавит, умею читать, писать, шить, — она стала загибать тонкие пальцы, — освоила утюг, стиральную машину, пылесос, электробигуди. Знаю, что младенцев в настоящее время кормят манной кашей и всевозможными питательными смесями, выпускаемыми пищевым комбинатом «Малыш», так что я стала очень современной девушкой. А вот Александр Сергеевич постоянно отлынивает от ваших заданий.
— Ладно, проверим, чем он занимается, — Валерий встал и направился к двери, подхватив валявшуюся на полу куклу.
Клеопатра задержалась в кабинете, опасаясь гнева Пушкина, на которого нажаловалась учителю.
По дороге, пользуясь отсутствием девушки, Валерий пояснил другу:
— Я все-таки пытаюсь расшевелить творческие способности в каждом испытуемом и даю им задания в соответствии с прошлыми их интересами. Ломоносова заставил изучить химию и физику, Бруно — современную астрономию и математику, Пушкина — основы стихосложения, ямбы, хореи. Не знаю только, чем занять Клеопатру и какие способности пробудить в ней. В истории я слабоват, кто знает, чему учили царей и цариц, да и считаю — все их наклонности в современной жизни излишни, поэтому учу ее по обычной школьной программе и стараюсь воспитать просто хорошей девушкой. Но дурные наклонности в ней то и дело лезут наружу. Вот, пожалуйста, пришла, нажаловалась.
