Жозеф Рони-старший - Пришельцы ниоткуда (сборник)
Он наверняка уловил мой взгляд, потому что тут же обхватил меня руками за плечи и повернул спиной к двери.
— Дай-ка я на тебя посмотрю! Ты все такой же, совсем не изменился. Ну что ж, пойдем в дом.
— А вот про тебя этого не скажешь. Хоть это и не комплимент, ты что-то постарел!
— Возможно, возможно… Прошу, входи!
Я хорошо знал кабинет Клэра со шкафами, полными книг, из которых лишь немногие имели отношение к медицине. Здесь никого не было, но в воздухе чувствовался слабый тонкий аромат. Невольно я потянул носом, вдыхая приятный запах. Клэр это заметил и объяснил, чтобы предупредить вопросы:
— Ах да, несколько дней назад у меня тут была одна знаменитая актриса — пришла на прием, — и вот запах ее духов все держится. Просто удивительно, до чего дошла химия!
Завязался беспорядочный, как бывает в таких случаях, разговор. Я рассказал Клэру о смерти моей матери и был поражен, когда услышал в ответ:
— Вот как? Очень хорошо!
— Как это «очень хорошо»? — воскликнул я, возмущенный и огорченный.
— Нет, я хотел сказать, что теперь понимаю, почему ты столько времени не появлялся. Значит, ты остался совсем один?
— Да.
— Ну что ж, может быть, я смогу тебе предложить коечто интересное. Но пока это еще только проект. Я расскажу о нем вечером.
— А как поживает твоя лаборатория? Есть что-нибудь новое?
— Хочешь взглянуть? Идем!
Лаборатория, оборудованная уже после того, как я здесь побывал четыре года назад, располагалась в большой светлой комнате, чуть вытянутой в длину, и занимала всю заднюю половину дома. Бегло осмотревшись, я даже присвистнул от восхищения. Уже с порога я заметил микроманипулятор, искусственное сердце. В прилегающей темной комнате высился огромный рентгеновский аппарат. На столе посреди лаборатории под легким чехлом стоял еще какой-то прибор.
— А это что? — спросил я.
— Так, пустяки. Это еще не готово. Просто модель…
— Вот не знал, что ты сам конструируешь для себя новые приборы. Хочешь, я тебе помогу? Я как-никак физик.
— Посмотрим. Во всяком случае, не сейчас. Пока я предпочитаю об этом не говорить.
— Как знаешь, — сказал я обиженно. — Но если эта штука взорвется у тебя под носом…
Звонок у входной двери помешал мне договорить.
— Вот черт! Мадлена вышла, придется пойти открыть.
Оставшись один, я приблизился к таинственному прибору, довольно бесцеремонно приподнял чехол и… замер с открытым ртом. Я ожидал увидеть примитивную схему, а вместо этого передо мной была великолепная конструкция из металлических и стеклянных трубок, прозрачных и матовых ламп, туго натянутых проводов. На многочисленных циферблатах странные двойные стрелки указывали деления непонятных для меня величин. Я привык ко всяким приборам — в нашей лаборатории их немало, и довольно сложных, — но ничего похожего на этот я в жизни не видел.
Заслышав в коридоре быстрые шаги моего друга, я поспешно опустил край чехла и с равнодушным видом отвернулся к окну, за которым зеленел сад.
— Дифтерит у ребенка, — объяснил Клэр. — Мой коллега куда-то уехал. Придется пойти мне. Выбери себе книгу в кабинете, посиди почитай.
— Хочешь я тебя подвезу? Моя машина у дверей.
— Прекрасно! А то мою еще надо выводить из гаража.
По дороге, сидя за рулем, я продолжал раздумывать обо всех замеченных мною странностях. Клэр ожидал меня только к вечеру и явно смутился, когда я приехал раньше. Несколько минут он продержал меня на пороге дома, хотя снаружи было свежо, чтобы не сказать больше. Я заметил женский силуэт, мелькнувший в коридоре, и сразу после этого Клэр позвал меня в дом. Когда он узнал, что моя мать умерла и я теперь один на всем белом свете, у него почему-то был весьма довольный вид. И, наконец, этот странный прибор… Черт побери, я совершенно не понимал его назначения! Да еще в лаборатории биолога! И кто его изобрел? Клэр? Возможно. Но кто собрал? При одном воспоминании о схемах, которые он монтировал и паял в институте, я не смог удержаться от улыбки.
Мы остановились перед одинокой фермой. Клэр отсутствовал всего четверть часа.
— Пустяки. Захватили вовремя. Мой коллега проследит за дальнейшим лечением.
— Ты теперь совсем не практикуешь?
— Совсем. Нет времени. Только если доктор Готье в отъезде и если он сам зовет меня для консилиума, — иной раз приходится.
По возвращении Клэр заставил меня загнать машину в гараж и помог внести чемоданы в комнату, где я обычно останавливался. Она расположена рядом с его собственной спальней, и, когда я проходил мимо, мне послышалось за дверью какое-то движение.
Полдник, приготовленный старой кормилицей Клэра Мадленой, оказался, как и следовало ожидать, превосходным. Но Клэр был молчалив. Видно, что-то его заботило и тревожило. Когда я объявил, что собираюсь съездить в Эйзис навестить кое-кого из друзей, он вздохнул с явным облегчением и сказал, что будет ждать меня к семи часам.
В Эйзисе я встретился с палеонтологом Бушаром, который поведал мне удивительную историю. Полгода назад вся округа была взбудоражена «чертями», появившимися в лесу под Руффиньяком. Прошел даже слух, что черти унесли с собой доктора Клэра, но это было уже явной басней, потому что через несколько дней после того, как черти «исчезли в столбе зеленого пламени», доктор объявился живой и невредимый. Он просто сидел эти дни в своей лаборатории, проводя очередной опыт.
Самое любопытное во всей этой истории, что по крайней мере полтора десятка крестьян клялись, будто видели чертей собственными глазами: они походили на людей, но обладали сверхъестественной способностью одним взглядом пригвождать человека к месту. Префект, а также епископ Перигорийский распорядились, каждый по своей линии, произвести расследование… Но перед официальными следователями крестьяне держались далеко не так уверенно. И в конце концов дело заглохло.
— Но все-таки, — добавил Бушар, — я должен вам сказать, что в ту ночь, когда пресловутые черти, как говорят, исчезли, я сам видел в небе над Руффикьяком яркую вспышку пламени.
Сама по себе эта история ничем нс примечательна. Таких рассказов можно услышать сколько угодно и где угодно. Но я почему-то обратил на нее внимание и даже мысленно связал со странностями Клэра.
Когда я вернулся, Клэр выглядел гораздо спокойнее, словно после долгих колебаний принял наконец определенное решение. В столовой нас ожидал стол, накрытый на троих.
— Смотри-ка, у тебя еще один гость, — заметил я.
— Нет, но я тебя представлю моей жене.
— Жене? Ты женился?
