Александр Гейман - Завоевания Кхаммы
- Как? Сборщика...
- Имени.
- Загляните-ка ко мне вечерком на ужин, - пригласил Кхамма.
Гость И Паня и впрямь оказался необычным человеком.
- Мы собираем имя как иные собирают целебные травы или раковины после отлива, - рассказывал он. - Моей дружине повезло - мы уже отыскали половину строки, а ведь начали всего сто лет назад. Бывает, что иная дружина за несколько веков узнает одно-единственное слово.
- Получается, вы собираете разные имена? - спросил Кхамма. - Но кому же принадлежат они?
- Непростой вопрос, владыка Кхамма... Мы верим, что есть Тот, Единый, безымянный, кто вверху. Имена относятся лишь к разным его обликам: то Он речная волна, то писк воробья, то камнепад в горах, то еще-что-нибудь... Истинное имя неизвестно, но мы верим, что если собрать все имена, то откроется и оно.
- И это - поколение за поколением, столетие за столетием, одни сменяя других? - раскрыла глаза Айа.
- Да, прекраснейшая из воительниц, именно так. Дружина сборщиков как бы прядет нить, которую позже подхватят новые искатели.
Айа, Волчонок и Илиса слушали как зачарованные - поистине, это было изумительней бездны духов или Срединного царства.
- Ты напоминаешь мне учителей из Унь, - заметил Кхамма.
Сборщик имени улыбнулся:
- Они - наши братья. И кстати, иные из них тоже бывали собирателями.
- Ну, а что же дает этот поиск тому, кто решил им заняться?
- Когда имя будет найдено, - ответил странник, - то вся дружина, что собирала его, войдет в покой Безымянного. Так мы верим.
- Это когда-нибудь, а теперь, в этой жизни?
- Теперь это дает только дорогу, - отвечал с тонкой улыбкой собиратель.
- Пожалуй, даже в Унь у меня не было более удивительной встречи, произнес Кхамма среди общего молчания. - Что ж, я желаю успеха тебе, сборщик имени.
- А как имя нашего гостя, можно узнать? - тихо спросила Илиса.
Сборщик имени рассмеялся:
- Откуда мне его взять? - мы же только ищем имя, я ведь говорил.
- Хорошо, но как тебя зовут другие? - настаивал Кхамма.
- Иные - сказителем, иные - ученым, отшельником. Иные - бродягой, бездельником, безумцем... Кто как.
- Меня тоже зовут то владыкой Фенамоа, то варваром, то спасителем народов, а то - захватчиком, - отозвался Кхамма. - Я понимаю тебя.
- Конечно, - заметил странник, - ведь ты тоже в дороге.
Не доходя до Кво, сборщик имени покинул их.
- Говорят, где-то тут есть луга, чьи травы открывают тайну будущего. Может быть, они мне что-нибудь подскажут.
- Сборщик имени, - попросила Илиса, - может быть, ты прочитаешь на прощание что-нибудь из того, что уже найдено?
- Пожалуй, нет, - отвечал тот. - Но вот слова песни, что мне запомнилась... - И он прочитал:
Мы всходили по серебристому небу.
Стоял каменный воздух.
Земля скрылась из виду
ни внизу
и нигде.
Три вопроса я задал:
Чем держаться
на этой отвесной стене?
Кто нас встретит у ночи, у тетушки черной?
И последний: зачем я тоскую?
- Перестань делать глупости,
перед сном берегись обжираться
и не строй из себя,
отвечал добрый дядюшка солнце.
Он упал на песок
у правдивого моря,
волны тело несут.
Он упал, он разбился.
Завтра новое солнце.
И чифир варит
чернокожая тетушка ночь,
ходит с ложкой по кухне,
трясет толстой грудью.
Там, в котле на огне
две глазницы пустых,
два зрачка
или две черных дырочки,
назови их, как хочешь,
отведай.
Все пожелали успеха страннику. Через день Кхамма вошел в Кво без всякого боя. Остатки войска Сильных, разрозненная толпа угрюмых и усталых солдат, скучились в порту.
- Они уплыли, - вон паруса последнего корабля, - рассказывали брошенные на произвол судьбы солдаты.
Кхамма задержался в Кво ровно настолько, чтобы дать передышку войску и подготовить припасы для возвращения назад. Он не забыл и о подарках для О-ин: Атри дозвался до Иммы, и несколько крылатых демонов унесли его послания в Ань и Дабе и Огину. А Кхамма каждый день поднимался на маяк Кво и вглядывался вдаль: море понравилось ему, и главное - его что-то звало туда, за море, к неведомым землям за пределами Фенамоа. В последнее утро в Кво ему было видение: над гаванью, выше восходящего солнца, вдруг возникло ещё одно море и ещё одно солнце, наполовину закрытое горизонтом. В этом небесном море виднелась арка, и второе солнце светило как раз сквозь неё от горизонта до ворот бежала по волнам сверкающая дорожка... И парил надо всем Глаз - не было только понятно, в этом ли небе, или же в небе иного мира. Кхамма узнал сразу - картина повторяла ту, что он видел во дворце Велемихи и в пещерах учителей Унь. Ему не пригрезилось - видение наблюдал не только он, но и все в городе. Но только Кхамма знал, что же такое им открылось.
- Это солнце последнего моря, И Пань, - тихо сказал он.
- Как ты знаешь?
Кхамма объяснил.
На обратном пути почти на том же месте, где они расстались со сборщиком имени, они его вновь повстречали.
- Знакомство с тобой принесло мне удачу, Кхамма, - сказал странник. Видимо, крошка твоей силы перепала и мне. Мне очень повезло на тех лугах открылось два слова, и я смог закончить строку. Я прочитаю её тебе, владыка Кхамма, в знак великой благодарности, но обещай, что сохранишь тайну.
Сборщик имени отвел Кхамму в сторону и со значенимем глядя ему в глаза тихо прошептал:
- В анорийских полях расцветают люденские маки...
Кхамму как будто обожгло внутри, он шепотом повторил: "В анорийских полях расцветают люденские маки"... В тот же миг сборщик имени куда-то пропал, но Кхамма даже не обратил на это внимания. Он повторял эту строку весь путь до Индокана, а ещё вспоминал свое видение у Кво - почему-то казалось, что все это как-то связано с друг другом... И каждый раз его охватывала ни с чем не сравнимая тоска и какое-то особое томление - оно было иным, нежели тогда, когда он с ума сходил в разлуке с Илисой, не столь жгучее, может быть, но столь же захватывающее и властное. В чем тут дело, Кхамма не понимал - ведь его совсем не тянуло ступить на тропу собирателя имени. Казалось, здесь есть что-то неземное - глубже бездны Тэнь и выше престола Велемихи. Одно он понял - приверженность своему пути сборщиков имени и его смысл - да, тут было за что держаться...
ПОСЛЕДНИЙ ОПЛОТ
Новые заботы и встречи заслонили это. Он уже подошел к Индокану, где была назначена встреча трех ратей. Огин рассказывал про опустошения, произведенные нашествием Сильных родине северного витязя, и к Кхамме вернулось былое ожесточение.
- После того, что я видел, Кхамма, у меня не осталось оправданий для небожителей Среднегорья. Если ты пойдешь против Велемихи, я буду с тобой, сказал Огин.
