Мак Рейнольдс - Зерно богоподобной силы
Но почему-то он вовсе не чувствовал себя так паршиво, как можно было бы ожидать.
Он уже повернулся, чтобы идти, потом оглянулся и стал рассматривать свои усики. Эти тоненькие полоски можно увидеть на лице почти каждого напористого молодого начальника в возрасте от тридцати до сорока.
Такая уж нынче мода.
Эд Уандер достал банку с "Безбородом" и втер депилятор в жидкую поросль, украшавшую верхнюю губу.
Потом взял полотенце, стер волосы, снова взглянул в зеркало и удовлетворенно кивнул.
Закусочная оказалась битком набита, но Эд все же ухитрился отыскать свободное место у самой стойки с напитками. Большинство посетителей толпилось у прилавка с книгами и журналами.
Эд знал здешнего хозяина и отыскал его поблизости.
- Что у вас сегодня творится? - спросил он.
- Просто не упомню такого спроса на комиксы, - ответил тот, - с тех самых пор, как здесь торгую. Распродано почти все подчистую, а ведь еще и двенадцати нет. Придется подкинуть еще.
- Чего - комиксов?
- Ну да. Что-то там стряслось с телевидением и даже радио. В одной газете пишут, что это вредительская акция Советского лагеря. Какой-то научный эксперимент, который они проводят у себя в Сибири. И пока не закончат, никто не сможет смотреть телевизор. Жена с детишками скоро совсем чокнутся, но пока это продолжается, комиксы будут идти нарасхват.
- Они никогда не закончат, - безмятежно заметил Эд. - Так оно и останется навсегда.
Хозяин удивленно уставился на него.
- Что за вздор ты несешь, Крошка Эд? Как же можно жить без телека?
Спорить Эду не хотелось. Он еще раз окинул взглядом тупые лица людей, облепивших прилавок с комиксами, отвернулся и набрал заказ: яичницу и кофе. Потом постарался сосредоточиться на мыслях, которые вертелись у него в голове. Начав размышлять, он испугался, что может тронуться рассудком.
Однако, завершив раздумья, он вернулся к своему дому и спустился в подземный гараж за "фольксфлаером". Не иначе как он сам решил накликать на себя беду. И все же отправился к пустырю на Хьюстонстрит, где Таббер с дочерью ставили свои палатки. Девушка сказала, что старик не помнит, что говорит во гневе и, по-видимому, именно в те мгновенья, когда он пребывает во гневе, его проклятья обретают способность сбываться. Нужно постараться обращаться с ним так, чтобы его не возбуждать. Может быть, еще есть шанс все исправить. А если старик снимет заклятие, придет время подумать о том, стоит ли возвращаться на работу.
Участок, где еще недавно стояли палатки, оказался пуст.
Эд тупо оглядел его. Как же он забыл... Ведь когда они с Базом прилетали сюда, чтобы уговорить Таббера выступить на радио, все как раз укладывались, готовясь к отъезду.
Целую минуту он раздумывал. Потом снова поднял "фольксфлаер" в воздух и направил его к зданию "Таймс-Трибьюн". Едва перевалило за полдень, но Баз был, мягко говоря, не в ладах со временем. Было столько же шансов застать его на месте в обеденный час, как и в любой другой.
Эду показалось, что на улицах как никогда многолюдно; большинство народа бесцельно слонялось взадвперед. Перед кинотеатрами выстроились длиннющие очереди.
Уандеру повезло: Баз де Кемп оказался за своим столом в помещении отдела городских новостей. Он заметил Эда еще издали и наблюдал, как тот приближается. Уандер отыскал свободный стул и, повернув его спинкой к себе, уселся верхом. Приятели долго глядели друг на друга.
- Ну что, тиснул нашу историю в газете? - спросил наконец Эд.
Баз пожал плечами и выудил из ящика стола сигару.
- Написал. Она на восьмой странице утреннего выпуска. Только кто-то из литобработчиков посчитал, что из нее может получиться веселенький фельетон. Ну и переделал на свой вкус. Можно сказать, поработал на славу, - мрачно подытожил он. - Добавил всяких шуточек.
- И тебе никто не поверил?
- Конечно, нет. Я даже спорить не стал. Взглянул на всю историю глазами редактора. А ты-то сам поверил бы?
- Нет, - честно признался Эд. - Тоже бы не поверил.
Они снова поглядели друг на друга. Наконец Эд откашлялся и сказал:
- Я только что был на пустыре, где Таббер проводил свои беседы...
- Ну и?..
- Он исчез. Никаких следов. Я-то думал еще раз поговорить с ним и с его дочкой. Она производит впечатление понятливой девчушки.
Баз ненадолго задумался.
- Пошли в морг, - изрек он, поднимаясь из-за стола.
Эд проследовал за ним по коридору в комнату, где властвовал старик, который огромными ножницами кромсал стопку газет - очевидно остатки вчерашнего выпуска "Таймс-Трибьюн". Он что-то буркнул Базу, тот не остался в долгу, после чего они перестали замечать друг друга.
- Таббер... - бормотал себе под нос Баз, выдвигая длинный ящик с папками. - Таббер... Таббер, Иезекииль Джошуа... - он принялся их перебирать. - А вот и он.
Он вытащил картонную папку и, подойдя к массивному .столу, уселся и открыл ее. Там оказались три короткие вырезки; сверху на каждой карандашом была проставлена дата. Баз стал их быстро просматривать, одну за другой передавая Эду.
Покончив с этим, он откинулся на спинку стула и покачал головой.
- Здесь только объявления о предстоящих собраниях семилетней давности: место, где расположена палатка, время начала проповеди. Вот название первой проповеди: "Неужели наш народ производит, чтобы обеднеть?" И ни слова о том, откуда он явился и куда направляется.
- Дженсен Фонтейн считает, что Таббер - это псевдоним,- уныло заметил Эд.
Баз покачал головой.
- Только не с его именем. Кто, кроме любящих родителей, обитавших в Библейском Поясе, мог наградить младенца таким имечком? Сам себе такое ни за что не придумаешь.
- Но Таббер сказал, что он не христианин.
- Пусть так, но родители его наверняка были. Они, скорее всего, из проповедников. Когда он приходит в ярость, то всякий раз начинает вещать, как завзятый святоша. Должно быть, набрался от кого-то еще в детстве. Скажи, Крошка Эд, ты действительно так хочешь его найти? С чего бы это? И куда девались твои усы?
Уандер потер место, где еще утром красовались усики.
- Пожалуй, теперь, когда я уже не преуспевающий молодой начальник, можно, наконец, не стараться во что бы то ни стало, на него походить, безо всякой жалости к себе ответил он.
Баз вскинул голову и зажег сигару, которую уже некоторое время вертел в руках.
- Совсем не похоже на Крошку Эда, - проговорил он.
- И на что же, по-твоему, похож Крошка Эд? - сердито осведомился Уандер.
- Чаще всего на паршивого карьериста, - ухмыльнулся Баз.
- Не понимаю, как ты только меня терпишь,проворчал Эд.
- Сам удивляюсь, - еще шире ухмыльнулся газетчик. - Наверное, я к тебе просто привык. Ты замечал, что мы всегда склонны терпеть тех, к кому привыкли? Почему-то мы очень неохотно расстаемся с людьми, которых успели по-настоящему узнать.
