Евгений Лотош - Птенцы соловьиного гнезда
— Здесь конференция? — осведомился у нее Вай, внутренне передернувшись.
— Да, блистательный господин! — оживилась девица. — Как тебя зовут?
Она склонилась над разложенными на столике нагрудными табличками, изображая немедленную готовность выхватить любую. Судя по тому, что от, судя по всему, изначально стройных рядов табличек сейчас на столе остался от силы десяток, конференция оказалась популярной. Или же популярным оказался прилагаемый к ней фуршет, который репортер углядел краем глаза в висящей за девицей программе. Впрочем, до фуршета оставалось еще несколько часов. Жаль. Он мог бы совместить приятное с полезным.
— Не напрягайся, — покровительственно бросил девице Вай. — Я специально приглашенная звезда, меня и так все знают. Где конференция?
— Во втором зале, — растерялась девица. — Направо по коридору. Но как же материалы…
— Перебьюсь, — отмахнулся репортер, отправляясь в указанном направлении. Нет. Все-таки не астрология, бородатых придурков, предсказывающих судьбу по звездам, тут нет. Значит, нет и темы для репортажа. Правда, настоящие ученые, как он слышал, тоже иногда так друг в друга цепляются, что пух и перья летят. В его представлении типичный ученый выглядел полусумасшедшим умником в белом халате, плохо выбритым и с торчком стоящими вокруг лысины жидкими волосами. Или старой сушеной воблой, проходившей в девках до самого климакса, что-то вроде его учительницы математики в старшей школе. Таким самое место в красочной комедии, где очередной злобный монстр, вырвавшийся из пробирки, намеревается поработить мир, но в репортаже или шоу им делать нечего. Заснет зритель на первой же минуте от излагаемой зауми.
В конференц-зал он по старой привычке, чтобы не пугать рыбу, пробрался тихо и незаметно. Но пугать оказалось некого. За бороды никто друг друга не таскал, скучные серые ряды пиджаков тянулись до самой сцены, на которой… А вот на сцене обнаружилась тема если и не для репортажа, то для сегодняшнего вечера — совершенно точно. Молодая женщина лет двадцати пяти, весьма симпатичная, в простой бежевой блузке и консервативной серой юбке до середины бедра, что-то вещала, меняя слайды с формулами со скоростью картинок в калейдоскопе и водя точкой лазерной указки по совершенно непонятным схемам и графикам. Что именно она вещала, Вай даже не пытался разбирать. По математике у него в школе имелась устойчивая тройка с минусом, о чем во взрослой жизни он ни разу не пожалел: налоги за него считали бухгалтерия и специально нанятый юрист, в магазине сумму отстукивал кассовый аппарат, так что даже четыре действия арифметики ему почти не требовалось. Но за самой девицей он наблюдал с явным удовольствием.
Профессия обязывала его разбираться в текущей моде, и его наметанный взгляд сразу определил, что одежда женщины даже и близко не лежала к писку текущего сезона. Простые незамысловатые вещи, как раз подходящие молодой провинциальной домохозяйке или… или ищущей первого официального замужества лаборанточке для походов в магазин и выгуливания отпрысков. Именно такие никогда в жизни не сталкивавшиеся с блеском и соблазном столичной жизни провинциалочки и падали первыми жертвами его обаяния, помноженного на громкое имя. Ситуация упрощалась тем, что даже если она замужем, на конференции мужей с собой обычно не возят. Он поспорил сам с собой, что затащит ее в постель уже сегодня. Противник утверждал, что она может сломаться только завтра: мало ли что у нее уже запланировано на вечер.
Десять минут ожидания наконец-то увенчались успехом.
— …таким образом, можно утверждать, что данный метод при тех же вычислительных затратах позволяет повысить точность численного интегрирования ряда Цуринга минимум на два порядка. В перспективе он позволит создавать гравископы с гораздо большей разрешающей способностью, чем существующие сегодня. Спасибо за внимание.
Женщина поклонилась аудитории и сошла со сцены. Зал разразился вежливыми хлопками.
— Следующий выступающий… — затянул волынку ведущий, но его Вай слушать не стал. Редкая удача: девица, глянув на часы, не уселась на одно из свободный мест, а направилась к выходу из зала. Репортер наклонился к сидящему рядом благообразному старикашке в строгом костюме и шепотом спросил его:
— Кто выступал? Как зовут?
— Госпожа Цукка Касарий из университета… — недовольно взглянул на него старикашка, но Вай уже не слушал его. Он встряхнулся, придавая себе тот образ бесшабашного рубахи-парня, которого знали и любили десятки миллионов телезрителей.
— Госпожа Цукка Касарий? — остановил он проходящую мимо него девицу. — Можно тебя на пару слов?
На них заоглядывались.
— Не здесь, — недовольно шепнула та. — Выйдем.
Когда дверь конференц-зала захлопнулась за ними, журналист не стал терять времени. Он демонстративно извлек из кармана диктофон и сунул его под нос молодой женщине.
— Госпожа Цукка, я репортер канала «Весь мир». Я хотел бы задать несколько вопросов относительно твоего доклада. Не уделишь ли мне несколько минут?
— Имя у тебя есть, господин репортер? — холодно осведомилась та.
— Прошу прощения, великолепная госпожа. Меня зовут Вай. Вай Краамс.
Вай не рассчитывал, что преподша сразу поплывет и растает от звуков его имени, но безразличная скука на грани раздражения во взгляде девицы его слегка смутила. Она что, вообще о нем не слышала? О звезде национального вещания, лауреате десятка премий, неоднократном самом скандальном репортере года и вообще любимце публики?
— Вай Краамс, — повторил он. — Ведущий программы «Правда жизни».
— Кажется, я где-то слышала твое имя, — задумчиво проговорила преподша. — Что-то знакомое…
Репортер возликовал. Сейчас последует что-нибудь вроде «тот самый Вай Краамс?!», и все пойдет как по маслу.
— Ах да, — в ее глазах мелькнуло непонятное выражение. — Вай Краамс, канал «Трибуна». Это тебя в сорок третьем Дзинтон… — Она замолчала. — Ты же был репортером у нас в Масарии?
— Ну, с тех пор многое изменилось, великолепная госпожа, — пожал плечами Вай. — Сейчас я работаю на канал «Весь мир» здесь, в Оканаке. Так могу я рассчитывать на интервью?
Ничего себе девица, разочарованно подумал он. Можно подумать, вообще ни телевизор не смотрит, ни в Сеть не заглядывает. Надо же — сорок третий год вспомнить! Хотя да, именно с того скандала начался его стремительный взлет до звезды национального масштаба, и если она землячка, для нее вполне логично запомнить именно те события.
— Интервью… — Девица задумалась. — Скажи, господин Краамс, ты все еще занимаешься публичными скандалами? Или перешел на что-то более интеллектуальное?
