Георгий Гуревич - Темпоград
- Ну вот и наш Т-град, - указал Лев.
Внизу виднелось мелкое озеро с просвечивающим дном, россыпь коттеджей на берегу и эта самая буква Т, крыша единственного здания Темпограда. Почему Т? Возможно, это была прихоть архитекторов. С тех пор как пассажирский транспорт почти целиком ушел в воздух, градостроители все больше внимания обращали на цвет крыш, их форму, узоры, возникающие в плане. Неудивительно, что буква Т была выбрана и для Т-града.
- Идем на посадку, - объявил автомат. - Просьба к пассажирам пристегнуться ремнями к креслам.
Другие глайсеры уже планировали на желтое Т, покачивая крыльями. Казалось, осенние листья падают поодиночке.
Вес таял, как в скоростном лифте. На секунду Лев почувствовал головокружение, но не успел даже осмыслить его. Кровь тут же прилила к голове, пол прилип к ногам.
Началась обычная суета прибытия: "Отстегните ремни, пройдите по трапу на крышу, в кабину лифта. Переводчики, помогите нашим гостям..."
Лифт, вестибюль, конвейер... Журчащая лента повлекла людей и тоитов по длиннющему коридору со стенами, выложенными глянцевитой черной и голубой плиткой в шашечку. Когда конвейер разогнался, черные плитки слились в узоры, картинки, буквы; буквы сложились в слова: "Не волнуйтесь, в Темпограде успеют", и: "Милости просим на орбиту быстрого времени". И старая поговорка была тут: "Хуже нет - ждать и догонять". И исправленная поговорка: "Обещанного три дня ждут". И снова: "Доброго времени вам, плодотворного времени!"
Но вот лента ушла в подполье; люди и тоиты оказались в обширном зале, застеленном бесшумным пластиком, и с глухой стеной, задернутой матовой пленкой. Приземистый дежурный с головой, ушедшей в плечи (Лев подумал, что он похож на тоита), нажал клавишу, пленка просветилась, и за ней открылся город... скорее - макет города, озаренный странным пронзительно фиолетовым светом.
Город (или макет) занимал обширный зал - метров двадцать в поперечнике. Все было странновато в макете: причудливая форма зданий - нагромождение кубов, шаров, пирамид, цилиндров, грибов, воронок. Странны были пропорции: при двадцатиметровой ширине город возвышался на добрых десять метров многослойные кварталы, многоярусные улицы. С яруса на ярус по всем направлениям вились наклонные дороги, как будто все сооружение увязали канатами для перевозки. На верхних ярусах торчали консоли с садами, а на самом верхнем был парк. Центральная аллея его вела к самому крупному зданию (или монументу) - в форме старинных настольных часов со стрелками на розоватом циферблате. Часы показывали 17 часов 47 минут. Лев сверил со своими наручными. Время совпадало.
Макет удивлял обилием и тонкой проработкой деталей. Десятки садов, и в каждом беседки, киоски, фонари, аллеи со скамейками, тысячи деревьев на тонкой, спичечной ножке. Мосты и мостики с перилами, дороги с развязками и светофорами, стоянки для автомашин и игрушечные машинки на стоянках. Каждое здание оформлено по-своему, за окнами вспыхивают и гаснут сиреневые искорки. Игра их создавала впечатление жизни, хотя никакой жизни не было заметно. Автомобильчики на пандусах стояли неподвижно, лодки не плавали по пруду, никто не прогуливался по аллеям. И все же хотелось смотреть и смотреть на макет, выискивая все новые детали, любоваться плавными линиями дорог, удивляясь мастерству и трудолюбию создателей этого города размером с одну комнату.
- Какая красивая игрушка! - поспешно похвалил скотовод и заранее почмокал губами, представляя себе, как он поставит этот городок в особом шатре, прикажет понаделать костяных солдатиков и будет играть в штурм вместе со своими воинами.
- Да это же не игрушка. Это и есть Темпоград.
Между тем прибыли пассажиры и большого глайсера. К прозрачной стенке-витрине подошли Юстус, Ван Тромп, величественный Мамадугу и еще двое из числа решающих.
Дежурный, похожий на тоита, поспешно подскочил к Ван Тромпу.
- Все подготовлено. Пожалуйста, к микрофону. Т-град готов к приему в любую секунду.
Ван Тромп, уже зараженный всеобщей торопливостью, ускорив шаг, подошел к микрофону, на ходу вынимая из кармана заготовленный текст.
- Внимание, Темпоград. Академия Времени запрашивает ваши рекомендации по проблеме планеты Той, спутника двойного солнца Лямбда. Один из компонентов этой пары - нестационарная звезда, из класса новых. Вспышка ее ожидается 18 июля по приведенному времени. На планете имеется разумная жизнь, находящаяся, если сравнивать с земной историей, примерно на уровне третьего тысячелетия до нашей эры... Всего около двадцати миллионов жителей; половина их, охотники и скотоводы, еще не вышли из первобытно-общинного строя, половина - земледельцы, вступившие в раннее рабовладение...
Короче, Ван Тромп излагал все сказанное утром на заседании, и нам нет необходимости повторять предыдущую главу.
Запрос был составлен лаконично. Ван Тромп читал неторопливо, размеренно, но уложился в пять минут.
Затем последовало смешное пискливое чириканье: запись передавалась в ускоренном темпе. После паузы последовало еще одно чириканье, секунды на три, совсем коротенькое. "Ответ получен!" - воскликнул дежурный и, подскочив, перевел рычажок магнитофона.
- 17 часов 58 минут 19 секунд, - объявил рупор. - Темпоград принял заказ - дать рекомендации по проблеме планеты Той. Мы понимаем срочность и сложность задания, получив материалы, приступим к обсуждению немедленно. Но для ускорения дела предлагаем прислать к нам специалиста-астронома, если возможно, профессора Юстуса и кого-либо из тоитов. Иначе неизбежны бессмысленные потери времени на уточнения и запросы, которые могут возникнуть в процессе работы.
Ван Тромп, разводя руками, обратился к Юстусу:
- Я предвидел, что дело пойдет к тому. Но с вашим здоровьем...
- Если надо, значит, надо, - сказал Юстус. - Рискну.
- Рисковать не стоит категорически, - возразил Ван Тромп благоразумно. - Нам дорога ваша жизнь.
Юстус отмахнулся:
- Знаю, знаю. С детства помню, что нет ничего дороже жизни человеческой. Есть на самом деле. Две жизни дороже одной. А тут речь идет о двадцати миллионах. Вы на меня не тратьте время. Постарайтесь лучше уговорить тоитов.
Минут пять прошло, прежде чем тоиты поняли, что от них требуется. Сначала оба отказались наотрез. Потом скотовод заколебался, представляя, сколько подарков он выпросит в волшебном городе. Тогда заколебался и Клактл. Понимал, что верховный жрец не простит, если он, Клактл, вернется с полпути, а самое главное увидит толстый кочевник.
- Это опасно? - спросил он у Юстуса.
- Не опаснее, чем перелет на Землю.
Клактл озирался в растерянности. Можно ли довериться тонконогим? Завлекут в западню и погубят. И тут ему на глаза попался Лев. Едва ли этот молокосос участник заговора.
