Уильям Беркетт - Спящая планета
— И у него пистолет сержанта Каса, — вставил поклоняющийся предкам, — если он направит его на нас и нажмет кнопку…
Мгновение была тишина, а потом раздалось:
— Двигаем со ступенек — только тихо. Если он там, наверху…
Голоса стали тише, и звуки удаляющихся шагов сказали землянину, что лларанцы уходят. Он вернулся на прежнее место, избегая проходить мимо окон. Надо попытаться забаррикадировать и этот эскалатор, как и первый. Но враги были наготове, и теперь любая попытка сделать это могла вызвать дикий шквал огня.
Он надеялся узнать что-то полезное из подслушанного разговора, но был разочарован. Все, что он узнал, это то, что ллари немного опасались его: ведь он нес смерть, внезапную и жестокую. Принимая во внимание верования, существующие в некоторых отдаленных мирах Империи, это не было особенно удивительно. Но их полусуеверный страх мгновенно испарится, как только они увидят его искалеченный труп.
Надо определить, говоря юридическим языком, интересы сторон. Его здоровье было прекрасным, он был в расцвете жизни, и ни к чему было торопиться закончить ее. Напротив, огромное число солдат с чужих планетных систем весьма желали его кончины. Ситуация не из приятных. Он составил несколько диванов и кресел в круг и забрался внутрь. Лларанцы чего-то ждали, иначе они бы давно атаковали его. Поскольку солдаты находились и внутри здания, было маловероятно, что ждут взрыва. Тогда и он подождет развития событий.
После некоторого размышления он решил, что у него в любом случае не было другого выхода.
Снаружи рев моторов возвестил о прибытии подкрепления. Как будто они в них нуждались, невесело подумал он.
Неожиданно и резко снизу донесся громкий голос — голос, говорящий поанглийски:
— ЭЙ, РЕКК, ТАМ, ВНУТРИ! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ? — И выжидательная пауза.
«Уу, ллари, — я не собираюсь выдать себя».
— МЫ НЕ ТРЕБУЕМ, ЧТОБЫ ТЫ СДАВАЛСЯ НАМ, — снова раздался голос, как будто неизвестный прочитал его мысли, — МЫ НЕ БУДЕМ В ТЕБЯ СТРЕЛЯТЬ. МЫ ХОТИМ ПОГОВОРИТЬ. ГОВОРИТ ПОЛКОВНИК ВАРЖИР ЗОВАЛ ИМПЕРСКОЙ АРМИИ БЛАГОРОДНОЙ ИМПЕРИИ ЧЕТЫРЕХ ТЫСЯЧ СОЛНЦ…
Помимо своей воли Риерсон был впечатлен. Полковник занимается тем, чтобы покончить с одиноким землянином, — они и впрямь считают его важной птицей.
— НУ, ХОРОШО. Я ПОНИМАЮ ТВОЕ СМУЩЕНИЕ И НЕДОВЕРИЕ, ВЕДЬ ТЫ ОБНАРУЖИЛ СВОИХ ТОВАРИЩЕЙ СПЯЩИМИ, А НАША АРМИЯ ПРЕСЛЕДОВАЛА ТЕБЯ. Я БУДУ ГОВОРИТЬ. ТЫ СЛУШАЙ.
Риерсон слушал, но время от времени бросал нервные взгляды на выход с крыши и не забаррикадированный эскалатор. Вполне вероятно, что громкоговоритель и помпезность выступления были средством отвлечь его, чтобы получить возможность подобраться поближе и схватить его врасплох.
Полковник снова заговорил:
— ЗЕМЛЯ, ВЕНЕРА И МАРС БЫЛИ ПОДВЕРГНУТЫ ДЕЙСТВИЮ ТОКСИНА, КОТОРЫЙ ПОГРУЗИЛ В БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ ВСЕ ФОРМЫ ЗЕМНОЙ ЖИЗНИ, ПРИВЕДЯ К СВОЕГО РОДА СПЯЧКЕ. ЭТОТ ЭФФЕКТ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ — ПОВТОРЯЮ, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ — ВРЕДНЫМ ДЛЯ ИНДИВИДУУМА. ПОСЛЕ ПРОБУЖДЕНИЯ ОН БУДЕТ ТАКИМ ЖЕ, КАК И ПРЕЖДЕ. ОН НЕ БУДЕТ ПОМНИТЬ О ПРОВЕДЕННОМ ВО СНЕ ВРЕМЕНИ. ВОТ, ПРОСТЫМИ СЛОВАМИ, ТО ОРУЖИЕ, С ПОМОЩЬЮ КОТОРОГО БЫЛА ЗАХВАЧЕНА ВАША СИСТЕМА.
Риерсон выругался. Так вот что это было — необычно, но эффективно. Достаточно эффективно, чтобы победить цивилизацию, выступающую против расширяющейся военной олигархии.
Полковник, выдержав паузу, чтобы сказанное получше усвой лось, продолжил:
— ПОРАЖЕНИЕ ФЛОТА ФЕДЕРАЦИИ И РОСПУСК КОРРУМПИРОВАННОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ТЕПЕРЬ НЕИЗБЕЖНЫ. ВОЙНА ОКОНЧЕНА. ДЕСПОТИЧНЫЕ ПРАВИТЕЛИ ФЕДЕРАЦИИ ПОБЕЖДЕНЫ, ИХ НАЕМНИКИ УБИТЫ ИЛИ ЗАГНАНЫ В УГОЛ. НАРОДАМ ФЕДЕРАЦИИ БУДУТ ДАРОВАНЫ ПРЕИМУЩЕСТВА ИМПЕРСКОГО ГРАЖДАНСТВА…
Это была проверка: резкий ответ выдал бы местонахождение неистового патриота и указал бы цель их голодным пушкам. Если же загнанный в угол человек колебался, тогда обещания успокоят его и подведут к мысли о возможности сдачи.
— …ТЫ НУЖЕН ТВОЕЙ СЕМЬЕ В ТРУДНЫЕ НЕДЕЛИ ВОССТАНОВЛЕНИЯ, КОТОРЫЕ ВОТ-ВОТ НАСТУПЯТ…
Мягкое предложение: чтобы благополучие его семьи зависело от его поведения здесь.
— ВОЙНА ОКОНЧЕНА. ТЫ ОДИН НЕ СМОЖЕШЬ НИЧЕГО СДЕЛАТЬ…
Призыв быть благоразумным.
— …ТЕБЕ СЕЙЧАС БУДЕТ ДАНО ПЯТЬ МИНУТ, ЧТОБЫ ОБДУМАТЬ ЭТО И СЛОЖИТЬ ОРУЖИЕ…
И наконец, ультиматум: сдавайся, а не то…
Полковник Зовал пытался избежать дорого стоящего штурма, который в обмен на все их потери даст только одно растерзанное тело, — а в это прекрасное утро уже произошло слишком много смертей. Своей настойчивостью он пытался спасти несколько жизней. Риерсон даже почувствовал к нему какуюто симпатию, если смотреть беспристрастно, — но они не на того напали.
«Преимущества имперского гражданства», — сказал полковник. Хотел бы он знать, имел ли в виду полковник те же самые преимущества, которые имел его собственный народ? Управляемые государством фабрики и фермы, подкрепленные войсками приказы, посылаемые правительствам планет всемогущим Верховным Советом, секретная полиция, разрешения на перемещения, полицейские провокаторы, принудительные работы. Если он это имел в виду, пусть поищет себе другого слушателя. Риерсон посмотрел на свое оружие. Как адвокат, верящий в правосудие, как беспокойная личность, знающая, что такое свобода, и не терпящая ограничений, он никогда не сможет вписаться в их схему. Тогда уж лучше умереть.
Наверное, это все, что ему осталось.
— ТВОИ ПЯТЬ МИНУТ ИСТЕКЛИ, — сообщил полковник.
Со своего места Риерсон мог наблюдать за окнами, стоящим эскалатором, лестницей на крышу и аркой. Учитывая спешку, с которой он его выбрал, это была прекрасная позиция для последнего отважного и дерзкого рывка.
Только он не чувствовал себя отважным. Он чувствовал себя испуганным больше, чем когда бы то ни было в жизни.
Тень промелькнула за окном. Огненные вспышки ворвались внутрь, стремясь найти его. Они промахнулись. Авиетка приблизилась, исчезла из виду и снова вернулась. Риерсон бросился на пол, пока потоки смертоносной энергии хлестали по комнате. Импровизированную баррикаду на эскалаторе снесло, как детские игрушки. Из выставочной комнаты доносились звуки, которые могли быть только осторожными шагами подкрадывающихся солдат.
— У ТЕБЯ ПОСЛЕДНЯЯ ВОЗМОЖНОСТЬ. СДАВАЙСЯ НЕМЕДЛЕННО.
Над головой снова загудел мотор авиетки. Он уткнулся в пол, сжимая винтовку вспотевшими руками. Его рот пересох, внутри все свело судорогой. Хотел бы он, чтобы здесь оказался стакан холодной, свежей воды. Голова гудела.
— ОЧЕНЬ ХОРОШО. ЧТО ТЫ ВЫБРАЛ, ТО И ПОЛУЧИШЬ.
