И. Штефан - Путь к звездам
— Ничего, товарищ Скарлат, — успокоила его женщина-врач. — До сих пор путешествие не очень-то заставило вас страдать. Я лично обещаю вам доставить вас на Землю целым и невредимым.
— Что если бы нам заранее подумать об имени для этого астероида, который так “усложнит” нам жизнь в будущем? — проговорил Добре, бросая иронический взгляд Скарлату. — Из того, что мы до сих пор узнали, он называется в настоящее время “предметом Тарова”, по имени открывшего его ученого, как это принято для малых планет, с еще не совсем определенной деятельностью.
— Товарищи, что если бы мы назвали его Коперником? — предложила Анна Григораш.
Идея дать астероиду имя знаменитого польского астронома тотчас же была единогласно принята. Заметив, что Матей восторгается ее предложением, более чем оно того заслуживало, Анна вспыхнула, потупилась, как школьница, и постаралась переменить субъект разговора.
Но Матей упорно развивал свою мысль:
— Отличная идея. Очень рад, Анна, что наш астероид будет носить данное тобою имя. Прекуп, дорогой мой, немедленно передай это станции связи. Пусть знают все, как Анна окрестила наш астероид.
Если бы Матей в эту минуту был способен видеть и другие вещи, а не только молодого геолога, он бы наверное заметил, каким многозначительным взглядом обменялись Аурелиан Добре и Сабина Турку.
А между тем “Дерзновенный” подошел к малой планете на расстояние 25 километров. Главный двигатель был давно выключен, а подсобные усиленно работали. Все шесть ракет летели теперь параллельно с астероидом, медленно спускаясь к его поверхности.
Бутару не находил себе места от нетерпения. Бегая по каюте, он вдруг остановился около Скарлата, который сидел, подперев голову рукой, видимо погруженный в вычисления. Виноиновый лист, лежавший перед ним, был покрыт бесконечными рядами цифр, а его карандаш все еще выводил новые и новые цифры.
— Ну, профессор, как обстоит дело с определимостями? — спросил Матей.
— Я кончил и могу вам подробно описать небесное тело, на котором мы приземлимся.
И, водя указательным пальцем по своим записям, ученый качал быстро и монотонно, как будто читая по памяти лекцию:
— Наибольшая длина этого астероида равна 3,9 километра; толщина в центре — 1,7 километра. Период вращения вокруг своей оси — 8 часов. Сила притяжения представляет одну тысячную земного притяжения. И, конечно, ни следа атмосферы.
Бутару поблагодарил его за скорость, с которой он работал. Затем направился к другим членам экспедиции и произнес самым спокойным голосом, несмотря на охватившее его волнение:
— Друзья, готовьтесь к приземлению.
Каучуковый ковер
Весь экипаж ракеты находился на своих постах. Инженер Чернат сменил Матея у щита управления, чтобы дать ему возможность руководить операциями при высадке.
Сквозь нижний иллюминатор теперь виднелась ясно и во всех подробностях поверхность малой планеты, усеянная огромными булыжниками и скалами, среди которых зияли глубокие трещины. Здесь преобладали серые и голубые оттенки. Некоторые скалы ослепительно сверкали.
Вид этой застывшей пустыни действовал на всех подавляюще.
Заметив это, Матей попытался подбодрить своих спутников:
— Вот увидите, как счастливо мы заживем здесь через несколько дней, когда устроим все “по-хозяйски”.
— Во всяком случае, — заметил Скарлат, — следует признаться, что эта пустыня совсем не привлекательна.
— Пустыня!.. Да какая же это пустыня? — возмущенно воскликнул профессор Добре. — Вот, когда мы разобьем здесь мою теплицу, тогда уж вы, наверное, скажете, что это не “пустыня”, а цветущий сад, рай! Конечно, если вам будет угодно и если вам позволит ваш… дух противоречия.
— Внимание, мы приземлимся через несколько секунд! — возвестил Чернат.
Когда они были метров в 25 от поверхности, Матей Бутару нажал на кнопку, и нижний иллюминатор закрылся. Немного позже инженер остановил и вспомогательные двигатели.
“Дерзновенный” осторожно спустился на астероид. Все шесть ракет приземлились одновременно. Никто не почувствовал ни малейшего толчка. Астронавты надели защитную одежду и утяжелили обувь, вложив в нее тяжелые свинцовые стельки.
Затем, надев на себя резервуары с кислородом и аппараты для радиосообщения, все направились к шлюзовому отсеку.
Высадка была закончена всего несколько минут тому назад. Астронавты столпились вокруг Матея и с затаенной тревогой разглядывали острые контуры скал, странно выделявшиеся на фоне неба. Все чувствовали необходимость в движении, в каком-нибудь хоть ничтожном изменении обстановки. Но на всем лежала печать той же неподвижности. Голос Бутару нарушил тишину и вернул всех к действительности:
— Какого вы мнения насчет прогулки к северному концу Коперника? Я думаю, что никто не имеет ничего против! Прошу вас всех быть очень осторожными. Идите цепочкой один за другим. Избегайте резких движений, которые могут быть роковыми для нас. Каждый шаг, сделанный с некоторой поспешностью, может нас увлечь на головокружительную высоту… Ну, а теперь пошли к тому бугру, который так ярко сверкает вдали.
Взглянув в направление, указанное руководителем экспедиции, исследователи увидели в каких-нибудь 400–500 метрах от них небольшой холм, который ослепительно горел на солнце.
Следуя за Матеем Бутару, вся группа двинулась вперед, вздымая на каждом шагу целые столбы серой пыли. Инженер Чернат остался около “Дерзновенного”. Он заботливо осмотрел его, проверил состояние его оболочки и в особенности там, где виднелись тонкие царапины, нанесенные броне корабля метеорическими частицами…
Наши путешественники медленно и очень осторожно продвигались вперед. Теперь они лучше понимали предупреждение Бутару. Вследствие очень малой силы притяжения у них было впечатление, что они ступают по мягкому, как пух, исключительно эластичному каучуковому ковру. Поверхность планеты пружинила на каждом шагу, угрожая подбросить их в космическое пространство. Поэтому они избегали подымать ноги и шли, волоча их по почве. Им то и дело приходилось перешагивать через камни, резко заостренные формы которых невольно удивляли глаз. Среди них не было ни одного более округлого, потому что здесь их никогда не омывала вода. Если кому-нибудь случалось задеть камень ногой, он взлетал на большую высоту, увлекая за собой целую тучу камешков, которые затем медленно сыпались сверху, как в фильме, заснятом с замедлителем.
