Роберт Шекли - Лабиринт Минотавра
Как ни хорошо было жить на Наксосе, но рано или поздно всему приходит конец. Ничто не вечно, и особенно удовольствия. Непреодолимый закон природы: все на свете, даже самое лучшее, становится невыносимым, а дни человеческой жизни — мертвыми листьями на дереве метафор.
Конец его пребыванию на острове наступил, как водится, без предупреждения. Однажды Тесей вернулся домой и осведомился, не было ли ему звонков. Ариадна ответила, что нет, и добавила, что вряд ли будут.
— Это еще почему? — не понял Тесей.
— Потому что телефон не подключен, — ответила Ариадна. — Я думала, ты знаешь.
На следующий день Тесей отбыл восвояси.
30. КАК ПРОВАЛИТЬСЯ К НАЧАЛУ ПОВЕСТВОВАНИЯ.
Вернувшись на материк, Тесей высадился в маленькой гавани на скалистом побережье Аттики. Поблизости раскинулся городишко, белые домишки-ульи сверкали под полуденным солнцем. Едва войдя в город, он понял, что здесь сегодня намечается праздник. В честь чего?
Потом он увидел натянутое между домами полотнище, и на полотнище крупно: «СПАСЕМ НАШЕГО МИНОТАВРА!» По странному совпадению, Тесей явился сюда в День охраны минотавров. На других плакатах указывалось, что минотавры превратились в исчезающий вид. Подразумевалось, что люди твердо решили остановить незаконное истребление сказочных тварей, одолеть малую группу эгоистов, которые поставили себе целью извести одну из старейших пород чудовищ, населявших классический мир.
Некто взгромоздился на тумбу и произнес речь:
— Вы уже бывали свидетелями исчезновения сказочных существ. Где теперь стимфалийские птицы? Где золотоголовые моржи, где курчавохвостые нарвалы, где полоумные гарпии? Все они исчезают, если еще не исчезли. И куда, скажите, смотрит Дедал? А никуда он не смотрит, это его не заботит. Ему наплевать на охрану того, что существует, ему только новое подавай!..
Идя по улицам, Тесей не мог не плениться ярмарочной атмосферой. В киосках торговали кебабами на вертеле и фаршированными виноградными листьями. Дикари из Ливии, сами на грани вымирания, предлагали желающим резные глиняные черепки, древнейшие аналоги листовок.
Тесей прикинул, что все это может обернуться ему на пользу. Из подслушанных разговоров явствовало, что Минотавр заявится сюда собственной персоной. Оценив ситуацию, герой понял, что получит искомую возможность, если найдет точку, откуда можно произвести меткий выстрел. Он был вооружен молниями, которые Гермес одолжил по его просьбе у Зевса. В древнем мире это был эквивалент управляемых ракет, к тому же настроенных на Минотавра и способных поразить цель без промаха.
Осмотревшись, Тесей разработал тактический план. Процессия, и Минотавр на одной из колесниц, проследует прямо по главной улице городка. Самая выгодная позиция — старое хранилище свитков на углу улицы Классиков и проезда Рог изобилия.
Тесей вошел в здание. Оно было заброшено. На втором этаже нашлось местечко, где можно водрузить пусковую установку, надежно закрепить ее на глиняном полу и тщательно, не торопясь навести на цель. Кто заподозрит, что убийца укрылся в хранилище свитков? Все пройдет как по маслу.
До начала процессии оставалось еще полчаса. Припрятав молнии в куче хлама в углу, Тесей снова вышел на улицу и отправился в близлежащую забегаловку, где взял сандвич с кебабом под виноградным соусом. Стрелять всегда лучше на сытый желудок.
Однако, когда он вернулся в хранилище, то в дверях столкнулся с каким-то незнакомцем. Тесею это не понравилось, и все равно он решил довести дело до конца. Беспечно насвистывая, он кивнул незнакомцу и собирался пройти мимо, но тот окликнул:
— Что тебе надо в этом хранилище?
— Ищу место, откуда будет хорошо видно.
— А чем тебя не устраивают трибуны?
— У меня кружится голова от высоты, если вокруг толпа. Разве находиться здесь запрещено законом?
— Вовсе нет. Только поосторожнее там, наверху. Пол не очень надежен, поскольку еще не скреплен постоянным цементом реальности. Можно сказать, что держится на честном слове, на слюне и молитве.
— Не беспокойся, я буду осторожен.
Тесей поднялся наверх и выждал минуту, но никто за ним не последовал. Он приподнял пусковую установку над подоконником, вывел перекрестье прицела на нуль. Теперь все готово! Сердце забилось сильнее. Наконец-то он доберется до этого Минотавра!
Через несколько минут на улице стал собираться народ. В большинстве своем люди лезли на возведенные второпях трибуны по обе стороны проезжей части. Издали донеслись звуки духового оркестра. Минотавр приближался! Детишки носились туда-сюда, дуя в дешевенькие свисточки. Тесей, весь внимание, склонился над своей пусковой установкой. На сей раз он нипочем не промажет!
И вот показалась процессия. Он уже видел первую колесницу, набитую агентами секретной службы в классическом облачении. Они были вооружены карманными луками и стрелами.
Процессия подъехала ближе. Тесей пропустил колесницу с агентами и вторую, с представителями прессы. Третья колесница была отдана громогласным болельщикам из местной средней школы. Эту он пропустил тоже. Но вот надвигается и четвертая, а на ней Минотавр, огромный, сине-багровый и, как обычно, испятнанный пеной, весь из себя улыбчивый, словно мир принадлежит ему и никому другому, приветственно помахивающий передним копытом. Человекобык счастлив! Тесей почти упрекал себя за то, что должен сейчас сделать. Почти — и все-таки не совсем. Он приник к перекрестью. Когда колесница подошла еще ближе, тщательно прицелился — и тут понял, что занятая им позиция не так хороша, как хотелось бы. Из соседнего окна стрелять было бы удобнее.
Подхватив свои молнии, он сделал два шага по поскрипывающему полу. Оставался еще шаг, и вдруг, с пронзительным треском, все ушло из-под ног. Слишком поздно до Тесея дошло, что он ухитрился ступить на незакрепленный участок. Попытался дать задний ход, но поздно. И провалился.
Он падал сквозь прозрачные изобразительные ткани, из которых сооружен лабиринт. Стремительно миновал область колоссов, серых но цвету, цилиндрических по форме, расположившихся со своими кровными родственниками на мрачном фоне кошмаров. Затем проскочил через скопление наносекунд и типичных сомнений, потом через скопище странно очерченных пренебрежений и, наконец, через склад, полный преувеличений и преуменьшений.
Ни одну из этих тканей не удавалось хорошенько рассмотреть. Оставалось диву даваться, как это Дедал сумел совладать со столь ненадежными материалами.
Затем в действие вступила механика лабиринта, и Тесей очутился на обычной классической городской улице. Она дрожала и колыхалась под влиянием риторических отражений, а вдали возникал автор, фигура невероятной красоты и интеллектуальной мощи. И не просто возникал, а пытался, невзирая на множество персональных проблем, вновь собрать в единое целое рассыпавшийся сюжет, как незабвенного Шалтай-болтая.
