Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной. Саботажник. У Билли есть хреновина
– А ты о чем забыл? – удивилась Ива.
Вернер крепко зажмурился и выпалил:
– Я уже подумал, что у нас просто свидание!
А когда разжмурился, Ива была совсем рядом и смотрела на него снизу вверх, доверчиво и внимательно.
– Кто ты, Эндрю? – спросила она, в точности как в прошлый раз.
– Или я тебя сейчас поцелую, или умру, – сказал он невпопад.
Вот так просто, без привычных заигрываний, что называется, грудью на амбразуру. «Как даст мне по морде сейчас… – пронеслось в голове. – А я перед ней на колени упаду. Все, пропал. Это любовь. Надо же!»
Но ласковые руки уже обнимали его за шею, а мягкие нежные губы прижались к его губам.
Эндрю осторожно, но крепко обнял Иву и провел кончиком носа по ее щеке. Поцеловал в шею, почти неощутимо, одним дыханием. И заглянул в чуть приоткрытые глаза. И снова поцеловал в губы, страстно, но без напора, без агрессивной мужской жадности, которую знал за собой. С Ивой сейчас был совсем другой Энди Вернер, не тот, которого знали многие женщины там, внизу. Он и сам–то не узнавал себя.
– Погоди, – сказала Ива, мягко отстраняя его.
Эндрю послушно отодвинулся, но объятий не разжал, только позволил ей чуть увеличить дистанцию. Глаза Ивы по–прежнему были прикрыты, и вырываться она не собиралась. Каким–то шестым чувством Эндрю понял, что ей хорошо в его руках. Она просто хотела что–то сказать.
– Я же действительно забуду, – почти шепотом сказала Ива и, чтобы собраться с мыслями, уперлась Вернеру пальцем в грудь. – Слушай, у нас… тьфу, все путается. У нас ходовой тренаж внеплановый. Но в рубке не получится. Две команды, понимаешь? Соревнование. Мы сядем в библиотеке и вводные будем давать вспомогательным компьютерам. А ты же сам говорил, они слабенькие…
– Что там у вас? – спросил Эндрю деловито, и Ива совсем очнулась. Широко раскрыла глаза (Вернер от восхищения тяжело вздохнул, эти глаза и так были невероятно красивы, а сейчас еще и светились), но в сторону не отошла, а, наоборот, обхватила Эндрю руками за пояс.
– Рейд к орбите Юпитера, на скорость, – объяснила Ива. – Соображаешь?
– Угу. Обзорные мониторы… Правильно, что в библиотеке. Но?
– Вот именно – но. Слушай, Энди, брось туда линк от ходового процессора, а?
– Боровский в курсе? – мгновенно отреагировал Эндрю.
– А это обязательно? – хитро прищурилась Ива.
– Да как сказать… Когда тебе это нужно?
– Завтра к восемнадцати бортового. Ну, к восемнадцати тридцати…
– Понимаешь, милая, я ведь не успею протянуть линк по вентиляционной системе, как это обычно делается. Кабель пойдет открыто, через коридор. И если Боровский об него споткнется… Ладно, ну его. Будет тебе линк.
– Как ты сказал?
– Что?
– Как ты меня назвал?
– Милая…
– Еще раз, – попросила Ива.
– Милая, – повторил Эндрю, внутренне замирая от восторга.
Ива подалась к нему, прижалась лицом к его груди и, опустив глаза, в который раз отметила, какие у Эндрю красивые руки и как ей это нравится. А еще она снова заметила шрам. Эндрю был в рабочей куртке с закатанными до локтя – по моде Ванкуверского училища – рукавами. И длинная белая рваная линия так и бросалась в глаза. Ива осторожно потрогала шрам кончиком пальца.
– Значит, полз и зацепился? – спросила она.
– Ну, в каком–то смысле зацепился. – Эндрю прижал ее к себе крепче и от удовольствия закрыл глаза.
– Врешь постоянно! – беззлобно обвинила его Ива.
– Да не вру я! История–то на самом деле идиотская. Был такой скаут, «Язон динАльт». Первый скаут Абрама Файна. И я около года на нем ходил. Совсем еще молодым, лет двадцать пять мне было или около того. Однажды нас загнали в Пояс, базу контрабандистов искать. К полицейским на усиление. И Абрам против обыкновения разлетелся. Вокруг каменюки, давно пора надевать скафандры, а он все соображает что–то. Нет, думаю, так не пойдет. А пульт техника на скауте в корме, у всех за спиной. И я потихоньку в скафандр влез. Тут Абрам говорит – ладно, мужики, одеваемся. В этот самый момент ка–ак долбанет! Потом оказалось, что эту зону пиратский дестроер патрулировал. У него тоже вахта спала, наверное. Пираты, они же все кто пьяный, кто еще что… Короче говоря, нас элементарно не заметили. Только в последний момент спохватились и шарахнули беднягу «динАльта» по заднице. Внешняя обшивка – насквозь, а внутреннюю так… порвало слегка.
– Пожар? – догадалась Ива.
– Не то слово. Черный дым, народ поливает друг друга из огнетушителей, крик страшный… Воздух–то выгорает. И вдобавок сирена орет – разгерметизация. А где дырка, просто не видно, потому что все в дыму. Меня слегка контузило, я сижу, головой мотаю, а шлем–то закрылся, и вся телеметрия прямо на забрало идет. Смотрю – так вот же дырка, только руку протяни, чудо вообще, что не убило меня. Угадал я с этим скафандром… И главное, здоровая дырка, затягивает ее помаленьку, но слишком медленно. Смертельный вариант, до критической точки секунд десять. Подкачка вовсю старается, а давление падает. Ну, я отстегнулся, шагнул и, собственно, руку–то и протянул. Сунул. Как–то машинально. Вот и вся история. Пока разворачивались, пока из Пояса выпрыгивали, я так и стоял с рукой в дыре. И скафандр приварило к обшивке. Ну…
– И тебя пришлось вырезать, – закончила Ива.
– Ага! – простодушно согласился Эндрю.
– Какой же ты врун! – заявила Ива почти восхищенно.
– Есть немножко, – скромно потупился Эндрю.
– Просто невообразимый! – Она медленно потянула вниз застежку его куртки и задохнулась от изумления.
Военные астронавты все были крепкие мускулистые ребята, и Эндрю в этом плане ничем не выделялся, разве что выглядел чуть помассивнее. Но грудь его располосовывали такие шрамы, каких Ива в жизни не видела.
– Не заживляется, – извиняющимся тоном пробормотал Эндрю. – Нужна хорошая пластика, а я не настолько богат.
– Бедный, – прошептала Ива, осторожно целуя его изуродованную грудь. Куртка упала на пол. – Бедный мой Энди…
«Она меня за муки полюбила, – вспомнил Эндрю идиотский стишок, – а я ее… за попу укусил. Что угодно, только не это». Его чуть не разобрал нервный смех, так он был взволнован. Но все–таки понял, что жалости в голосе Ивы ни на грош. А есть что–то на грани любования и восхищения.
– А у меня знаешь какая дырка под грудью? – спросила Ива в перерыве между поцелуями.
– Сейчас посмотрим, – сказал Эндрю, осторожно раздевая ее. – У–у… Это ваше Сердце, капитан?
– Да. А это, – Ива обозначила вопрос прикосновением губ, – ваше, лейтенант?
– Да.
– Ты мне когда–нибудь расскажешь?
![Олег Дивов - У Билли есть хреновина [сборник]](/uploads/posts/books/65258/65258.jpg)
