Айзек Азимов - Основание
Сермак пожал плечами.
— Это академический вопрос, ведь я знаю, что сделали вы.
— И тем не менее я повторю. Возможно, вы не все поняли. Наше искушение собрать все силы для длительной борьбы было велико. Это, пожалуй, самый легкий и наиболее приятный для честолюбия выход, но почти всегда — самый глупый. Вы бы это сделали, вы, с вашим стремлением атаковать первыми. Я же вместо этого посетил все три соседние королевства и объяснил им следующее: позволить секрету атомной энергии попасть единолично в руки Анакреона равносильно тому, что приставить нож к собственному горлу и зарезаться. И мягко предложил сделать им соответствующие выводы. Вот и все. Ровно через месяц после того, как космический флот противника опустился на поверхность Терминуса, король Анакреона получил три ультиматума от своих соседей. Через семь дней последний вражеский корабль покинул планету. А теперь скажите мне, была ли необходимость в насилии?
Сермак задумчиво посмотрел на окурок своей сигары и швырнул его в урну.
— Я не вижу аналогии. Инсулин приведет диабетика в нормальное состояние без всякого скальпеля, но аппендикс потребует хирургического вмешательства. С этим ничего не поделаешь. Когда остальные способы не помогают, что же остается, как не это самое «последнее убежище». Это ваша вина, что у вас нет другого пути.
— Я?.. Ах, да, опять моя политика умиротворения. Вы, кажется, все еще никак не можете понять наших основных проблем. А ведь они отнюдь не исчезли после того, как последний корабль Анакреона улетел с планеты. Они только появились. Четыре Королевства стали для нас еще большими врагами. Каждое из четырех не вгрызалось нам в глотку только потому, что боялось остальных трех. Мы балансировали на лезвии бритвы, и малейшее колебание в любую сторону… Если бы, например, одно из королевств стало более сильным или два объединились в коалицию… вы понимаете?
— Безусловно. Тогда-то и наступило бы время начать наши переговоры о войне.
— Напротив. Тогда-то и наступило бы время начать наши переговоры о предотвращении войны. Я натравливал одно королевство на другое. Я помогал им по очереди. Я предложил им науку, торговлю, образование и медицину. Я сделал так, что Терминус стал им более важен как мир процветающий, нежели как военная добыча. В течение 30 лет это помогало.
— Да, но вы были вынуждены окружать свои дары тайной совершенно безобразной мистики. Вы сделали из техники полурелигию, получерт знает что. Вы создали иерархию священников и сложные, не имеющие смысла ритуалы.
Хардин нахмурился.
— И что в этом плохого? Я вообще не понимаю, какое это имеет отношение к нашему спору. Так произошло с самого начала, потому что варвары смотрели на нашу науку, как на волшебство, — им было легче так принимать ее. Появилось духовенство, и если мы поддержали его, то только следуя линии наименьшего сопротивления. Это не играет существенной роли.
— Но священники обслуживают атомные энергостанции, а это имеет очень большое значение.
— Верно, но ведь именно мы сделали из них техников. Их знания чисто эмпирические, но они верят в чудеса, которые их окружают.
— А если один из них потеряет веру и будет достаточно умным для того, чтобы отбросить в сторону эмпиризм, и в результате докопается до настоящего технического процесса, а затем продаст нас тому, кто подороже заплатит? Какую ценность тогда мы будем представлять для королевства?
— Очень мала вероятность такого поворота дел. Вы рассуждаете поверхностно. Лучшие люди всех планет съезжаются на Основание каждый год, и мы готовим их к роли жрецов. Если вы считаете, что после нашего обучения, когда они не имеют никаких мало-мальски научных знаний или, еще хуже, имеют неверные знания, священники могут сами дойти до основ атомной энергетики и теории гиперперехода, — то у вас очень романтические и неглубокие представления о науке. Требуется не только исключительный ум, но и годы труда, чтобы постичь все это.
Во время одной из ответных речей Иоганн Ли резко поднялся и вышел из комнаты. Он вернулся, когда Хардин кончил говорить, и наклонился к уху своего начальника. Они о чем-то пошептались, после чего Ли передал мэру свинцовый цилиндрик. Бросив враждебный взгляд на делегацию, он снова опустился в кресло.
Хардин вертел цилиндрик в руках, наблюдая за отблесками света от его полированной поверхности. Вдруг мэр резко открыл цилиндрик и… только у Сермака хватило выдержки не бросить взгляд на выпавшую оттуда свернутую бумажку.
— Короче говоря, господа, правительство придерживается такой мысли: оно знает, что делает.
Хардин говорил и читал одновременно. Лист бумаги покрывал сложный узор кода, а наверху в трех словах был дан короткий смысл расшифровки. Мэр быстро просмотрел и небрежно выкинул лист в мусоропровод.
— На этом, — вновь заговорил он, — мы закончили беседу. Очень рад был видеть вас всех. Благодарю за то, что пришли.
Мэр пожал руку каждому в отдельности, и делегация удалилась.
Хардин уже давно разучился смеяться, но после того как Сермак с товарищами ушел, по его мнению, достаточно далеко, он издал суховатый смешок и посмотрел на Ли.
— Как тебе понравился этот блеф, Ли?
— Вовсе не уверен, что он блефовал, — недовольно проворчал Ли. — Отнесись к нему по-доброму — и, вполне вероятно, что он-таки выиграет следующие выборы.
— О, вполне вероятно, вполне вероятно. Если, конечно, до этого ничего не произойдет.
— Желаю, чтобы все произошло на этот раз так, как надо, Хардин. Говорю тебе, у Сермака есть последователи. Что, если он не будет ждать следующих выборов? Я помню еще времена, когда мы заставили кое-кого здорово поплясать, несмотря на этот плакат, который ты нацепил на стенку.
Хардин поднял брови.
— Ты сегодня настроен пессимистически, Ли, к тому же что-то выдумываешь. Насколько я помню, наш маленький путч обошелся без всякого насилия. Ни одна живая душа не пострадала. Это была необходимая мера, принятая в нужный момент. И все прошло гладко и безболезненно, хотя и с великим трудом. Что же касается Сермака, то он противник каких-либо компромиссов. А потом, Ли, ни ты, ни я не энциклопедисты. Мы ко всему готовы. Слушай, старина, подключи своих людей к этому молодняку, только осторожно. Пусть они не знают, что за ними следят. Но повнимательнее, ты меня понимаешь?
Ли раздраженно рассмеялся.
— Ты думаешь, я такой дурак, что буду сидеть сложа руки и ждать, пока это мне прикажут. Сермак и его люди уже месяц у меня под наблюдением.
Мэр ухмыльнулся.
— Ты как всегда прав, дружище. Ну, хорошо. Кстати, — мягко добавил он, — посол Вересов возвращается на Терминус. Временно, надеюсь.
![Айзек Азимов - Основание и Империя [Академия и Империя]](/uploads/posts/books/116810/116810.jpg)
![Айзек Азимов - Основание [Академия]](/uploads/posts/books/116819/116819.jpg)
