Виктор Емский - Нф-100: Уровни абсурда
- А и дорогущие же они! Мы вон огнивом пользуемся, а поп на спичках не бережет. А еще говорят, что вот этой гадостью, которая зажигается, можно кого-нибудь отравить. Правда это?
- Да, - ответил Прохор. - Эта гадость фосфором называется. У нас в полку один молоденький прапорщик из-за несчастной любви как раз этим спичечным фосфором и отравился. Полюбилась ему, понимаешь, гулящая баба. Жениться на ней захотел. А куда ж это, если он княжеского роду, а она - шлюха из дома терпимости. Вот нажрался он спичечных головок и крякнул. Мог бы и застрелиться, но ежли в голову там, то разорванная морда некрасивой в гробу будет. А от отравления - как хочешь можно рыло поправить. Видишь, у господ все учитывается...
Прохор поднял ногу с протезом и грохнул деревяшкой по верхней крышке бочонка. Та подалась вниз и обнажила промасленную бумагу, которая предохраняла порох от сырости. Инвалид надорвал прослойку и, черпая порох горстями, принялся просыпать узенькую дорожку к дверям. Митька сунулся было помогать, но получил от родственника кулаком в ухо.
- За что? - поинтересовался он, привычно потирая ушибленное место.
- За то, что со свечкой к пороху лезешь, - ответил Прохор. - Хочешь, чтобы мы с тобой взлетели на воздух вместе с алтарем?
Через несколько минут подготовка к акту вандализма была закончена. Прохор с Митькой стояли под елками и смотрели на бочку, в которой все еще продолжалось веселье. Пафнутий пел густым басом:
Славься, славься, ты Русь моя,
Славься ты русская наша земля.
Бесстыжая пациентка подвывала тоненько:
Ой да ты рябинушка,
Ой, кудрявая...
Вместе выходило нескладно, но зато душевно.
Прохор тряхнул головой и спросил:
- Ну что? Пора?
- Да, - согласился Митька. - Добавим им гармошку с балалайкой!
Родственники перекрестились и Митька, нагнувшись, поднес зажженную свечку к пороховой дорожке. Огонек вспыхнул ярче и быстро побежал к дверям церквушки. Через несколько секунд он юркнул внутрь здания и Митька, затаив дыхание, закрыл глаза, а опытный Прохор заткнул уши пальцами.
Когда в церкви грохнуло, Митька от неожиданности выронил из рук свечку, а воздух сразу наполнился истошным собачьим лаем, зазвучавшим из всех деревенских дворов. Прохор выдал родственнику дежурный подзатыльник, который тут же привел того в чувство, и крикнул:
- Сейчас сюда сбежится вся деревня! Быстро уносим ноги!
Они рванулись и, сходу перепрыгнув через калитку, понеслись прочь от церкви. Причем Прохор, топая тяжелой деревянной ногой, несся с такой скоростью, что Митька никак не мог за ним угнаться. В Митькиной голове мелькали картины, увиденные им на бегу.
На фоне разгоравшегося пожара рядом с бочкой скакала обильная женская задница, удиравшая в сторону бани; а к церкви, из выбитых взрывом окон которой валил густой черный дым, несся голый поп Пафнутий. Толстая золотая цепь с крестом явно не сиротского размера хлестала попа по бочкообразному пузу, но Пафнутий, не замечая этого, ревел на бегу:
- Пожертвования! Пожертвования там же! Что я митрополиту посылать буду, ежли все сгорит?! Пожар! Спасите церковное имущество!
Митька с Прохором, никем не замеченные, благополучно добежали к околице и не видели, как Пафнутий ворвался в церковь через проем, зиявший на месте выбитых взрывом дверей. В сполохах разгоравшегося пламени поп начал судорожно хватать церковную посуду, иконы, прочую утварь и выбрасывать все это в окна. Через некоторое время он вдруг понял, что выйти из окружившего его пламени уже нельзя. Горячая золотая цепь все больше и больше обжигала грудь, да и дышать стало уже нечем.
Пафнутий посмотрел на ревущую стену огня. Лишь в месте, где раньше находился алтарь, чернел нереальной прохладой обозначенный странной ломаной линией круг.
- Спаси меня господи! - взвыл поп, стряхивая с бороды искры.
Он закрыл глаза, перекрестился, и шагнул в спасительную черноту неизвестного круга.
Шелест ветра
БИОКОРРЕКТОР. Ура! Получилось!
ДЕМИУРГ. Неудивительно. За золото здесь все купить можно.
БИОКОРРЕКТОР. Не ной. Представь, что сейчас творится там, куда этого служителя
религиозного культа занесло!
ДЕМИУРГ. Ха-ха-ха!
ГОЛОС 1. Стоять на месте!
БИОКОРРЕКТОР. Кастраторы!
ДЕМИУРГ. Бежим!
ГОЛОС 2. Я вам сбегу!
БИОКОРРЕКТОР. Ой! Нос!
ДЕМИУРГ. Ай! Ухо!
ГОЛОС 2. Как они нас обозвали? Кастраторами?
ГОЛОС 1. Да.
ГОЛОС 2. Надо же! Каких только прозвищ мы не получали, но "кастраторы"
- уму непостижимо!
ГОЛОС 1. Сейчас они узнают, кем быть лучше: "кастраторами" или
жертвами своего тупоумия!
ГОЛОС 2. Ну-ка, негодяи, признавайтесь, кто придумал нам такие прозвища?
БИОКОРРЕКТОР. Анчоус с двадцать третьего курса.
ГОЛОС 1. Какой анчоус?
БИОКОРРЕКТОР. Я не знаю, как его зовут, господин космократор. Этот курс
занимается изучением водных форм жизни. А ученик по прозвищу
"Анчоус" ростом самый маленький из них.
ГОЛОС 2. Я понял, о ком он говорит. Найдем этого юмориста...
ГОЛОС 1. Так. Марш отсюда в интернат! Там будем разбираться в ваших
художествах!
БИОКОРРЕКТОР. Да, господа космократоры!
ДЕМИУРГ. Слушаюсь, господа космократоры!
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ.
Часть третья
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ
Шелест ветра
КОСМОКРАТОР Д. Надо же - "кастраторы"! Как там нас раньше обзывали?
КОСМОКРАТОР Б. Казнократорами, кратохрюкерами, космидиотами...
КОСМОКРАТОР Д. Достаточно! Никакой благодарности от молодежи! Трудишься,
даешь им знания, а они издеваются!
КОСМОКРАТОР Б. Так всегда было. И будет. Причем, у любой формы жизни во
Вселенной.
КОСМОКРАТОР Д. Что же вы, биоконструкторы, биокорректоры и так далее, не
чешетесь? Пробел в вашей деятельности.
КОСМОКРАТОР Б. Ничего подобного! Неблагодарность к наставникам проистекает
из скотских форм материи, производимой именно вами,
демиургами. Кто же виноват в том, что за миллиарды лет вы не
научились делать материю тоньше и благородней. Или создали
бы какой-либо новый ее вид...
КОСМОКРАТОР Д. Ну вот, опять тебя понесло в непролазные дебри! Хватит об
этом. Хорошо хоть вовремя спохватились. Когда первый раз
появилось это недоразумение с козлиной бородой в смердящем
дерьмом кафтане, я проникся подозрением. Но подумал, что это
явление случайное. Но когда возник этот толстопузый
индивидуум, на теле которого из одежды присутствовал только
массивный крест, висевший на золотой цепи, я понял, что это
чьи-то пакости!
КОСМОКРАТОР Б. А ты помнишь выражение его лица?
КОСМОКРАТОР Д. Я его никогда не забуду! Он, наверное, решил, что попал в рай.
КОСМОКРАТОР Б. Еще бы! Влететь в женскую раздевалку бассейна! Вот засранцы!
Это они так шутили над своими сокурсницами. Мне даже попа
этого жалко стало. Людей же создавали по своему образу и
подобию. А получилось - как всегда. То особенности планеты
наложили свой отпечаток, то ограниченность всунутого в их
головы интеллекта, а еще - родственные браки... По сравнению с
людьми, каждая из наших девушек - богиня.
КОСМОКРАТОР Д. Потому поп и сдурел. Начал гоняться за прекрасными телами.
Ха-ха-ха! Вот учудили, негодяи малолетние!
КОСМОКРАТОР Б. Да уж. Мы в свое время с тобой так не играли. Мы не
использовали места́ структурных соединений материи. Люди
строят там храмы, не подозревая, где могут оказаться...
КОСМОКРАТОР Д. Потому и строят, что подозревают. Кстати, а что стало с
козлобородым и попом?
КОСМОКРАТОР Б. Первого мы отправили сразу же туда, откуда он прибыл. А вот со
вторым, с попом этим, у которого крест на животе, неувязка
вышла. Пока девушки его связали (здоровым оказался как хряк),
время открытия портала прошло. Пришлось его отправить
обратно со следующим циклом. Вот только где он оказался -
неизвестно. Да и во временном отношении вряд ли попал в свою
эпоху...
КОСМОКРАТОР Д. Нужно было этого любвеобильного попа в чан с протоплазмой
