Виктор Емский - Индотитания
Обзор книги Виктор Емский - Индотитания
Кстати, а кто такой Прометей? Да просто хороший парень…
Виктор Емский
Индотитания
ПРОЛОГ
Московская область. Окрестности села Куркуиловки. 1992 год.
Прекрасным апрельским утром по не слишком плохой дороге двигались два больших черных автомобиля. В них находились бандиты. Восемь особей. Пятеро в переднем и трое в заднем. Там, где ехали трое, происходил разговор. Пузатый пожилой бандит успокаивал одного из молодых:
— Не нервничай, Жорик.
Тот отвечал:
— Не нравится мне эта поездка, Петрович.
— Что тебе не нравится, Жора?
— Надо же, где стрелку забили! Вокруг — сплошной лес. Заблудишься, — не выберешься отсюда.
— Мы еще не добрались.
— Добраться — доберемся. А вот выберемся ли… Нас всего восемь. А их будет гораздо больше. Нутром чую.
— Не ной, — строгим голосом сказал Петрович. — Ты прекрасно знаешь, что сзади едут еще несколько десятков ребят. Если Гога решит показать силу, наши подъедут и вставят ему что надо — и куда положено.
— Петрович, — не унимался Жора. — Пока они подъедут, нас успеют грохнуть раз десять.
— Все! Не скули! Твое дело — внимательно смотреть за Ленькой Македонцем. Он у них самый опасный, сволочь. Ты его знаешь?
— Да, — нехотя ответил Жора. — В армии вместе служили.
— И какая у него настоящая фамилия?
— Циммерман. Македонцем его прозвали за то, что он постоянно палит из двух стволов сразу. Это называется стрельбой по-македонски.
— А ты так умеешь?
— Да.
— А почему не используешь?
— Потому что все это — чушь. При такой стрельбе — точности никакой. Зато много грома, шума, лязганий затворов и тому подобной белиберды. Показуха и наведение паники на врага. Любой профессионал знает, что если надо попасть точно, то лучше это делать, используя один ствол.
Петрович задумался на минуту и продолжил:
— В армии, значит, вместе служили? Кенты, значит. Вот ведь, судьба какая, а? Он грохнул двоих коммерсантов. Они платили нам. Хорошие были, «жирные». И Стручка из второй бригады. А ты замочил их бригадира. Как его там?
— Лошака.
— Вот-вот. Теперь Гога спит и видит, как бы с тобой поквитаться. А я непрочь из этого Македонца дух выпустить.
— Он еще нашего сутенера шлепнул. Комариком его звали.
— А ты — двух гогиных любовниц. Причем, разом.
— Каких любовниц? Этих шалав из борделя?
— Но бордель принадлежит Гоге.
В машине стало тихо. Через минуту Петрович с подозрением в голосе спросил:
— Выходит, что вы с Македонцем кореши?
— Нет, — напряженно ответил Жора. — Просто у нас с ним нейтралитет. Я в него не стреляю, а он — в меня.
— Вот это да! — вскричал Петрович. — Получается, что он будет палить в меня из двух стволов, а ты в это время станешь в носу ковыряться?
— Зачем? Я буду стрелять в Гогу.
— Но ведь меня убьют!
— Зато Гогу тоже.
— И мне от этого сразу станет легче?
— Не знаю, — пожал плечами Жора.
Повисла тишина. Петрович, удивленно посмотрев на своего помощника, обратился к водителю:
— Коля, ты слышал разговор?
— Да, — ответил тот, флегматично гоняя во рту жвачку.
— Тогда запомни. Леня Македонец — твоя задача. А то тут некоторые обвешались принципами, как говновоз шлангами… Понял?
— Угу, — кивнул головой Коля и, сделав глотательное движение, нечаянно отправил жвачку в желудок.
Петрович посмотрел на Жору и проворчал:
— А с тобой, Жорик, я позже разберусь.
Тот с безразличием в голосе ответил:
— Если это позже наступит. Что-то предчувствие у меня нехорошее…
— Заткнись!
Стало тихо. Лес начал редеть, потом расступился и рядом с дорогой возник белый знак, на котором кривыми алкоголическими буквами было написано: «Куркуиловка». Дальше виднелись крыши каких-то ветхих строений сельского типа. Между ними и лесом вдоль дороги стояли машины. Было их много, и все они топорщились открытыми багажниками. Возле машин, сверкая выбритыми лысинами, толпились крепкие молодые люди.
— Сборище лысых придурков, — констатировал Петрович. — Под Гогу косят. Тот в семьдесят втором году взял сберкассу и пытался смыться. Но его обложили мусора и погнали, как сайгака. Он спрятался в каком-то сарае. Легавые окружили сарай и предложили сдаться. А он, идиот, принялся отстреливаться. Те, недолго думая, подожгли сарай. Гога сначала изображал из себя героя. До тех пор, пока волосы на голове не загорелись. Вот тогда и сдался. Мусорам впадлу было своими кителями его тушить (испортятся ведь). Да и Гога — когда отстреливался — ранил одного из них. Поэтому служители закона оторвали доски от забора и, — давай ими лупить этого героя по башке. Таким вот образом и спасли беднягу. Скальп, правда, немного набекрень съехал. Зато жив остался. С тех пор лысым и ходит…. Ну ладно. Приехали. Пошли, выйдем, да побеседуем.
Две прибывшие машины остановились на обочине. Пятеро бандитов также открыли багажники и остались возле них. Петрович отошел в сторону и остановился на лесной опушке. Рядом с ним тут же оказались Коля и Жора. Последний, осмотревшись, заметил, что в нескольких десятках метров позади них между деревьями стоит старый, видавший виды, деревянный сарай. Выглядел он безжизненным, но — достаточно прочным. Взяв этот факт на заметку, Жора взглянул вперед и увидел, что к ним приближаются трое.
Впереди вышагивал тощий старый грузин. Звали его Гогой Шахторадзе. Лысина преступника, изуродованная шрамами, гордо сверкала в солнечных лучах. Седые гигантские усы грозно топорщились в стороны, а длинный нос торчал над ними, как мощный таран древнего античного корабля. Но весь воинственный вид Гоги необычайно портили большие очки в толстой роговой оправе. Они напоминали детскую новогоднюю маску из тех, которые продавались в любом ларьке. Эти маски состояли из пластмассовых очков, склеенных с громадным носом из такого же материала, и усами, сделанными из щетины от сапожной щетки. Гога сильно походил на еврейского доктора-ветеринара, и поэтому Жора, не удержавшись, громко рассмеялся.
Авторитетный грузинский бандит догадался, что смеются именно над ним и, ускорив шаги, оказался перед Петровичем. Он остановился на расстоянии вытянутой руки и поинтересовался:
— Ты привел с собой этого беспредельщика для того, чтобы он нагло смеялся надо мной?
— Ох, Гога, — улыбнулся Петрович. — Где ты взял эти очки? У своей бабушки? У тебя нет денег, чтобы купить новые? Хочешь, я тебе одолжу? Под самый скромный процент. Так сказать — по-свойски.
Подошедших вместе с грузином двух бандитов Жора знал прекрасно. Одним из них был Ленька Македонец, а другим — личный телохранитель Гоги по прозвищу «Медведь».
