Альфред Ван Вогт - Вечный бой
— …Ты человек. Мы люди. Ты был захвачен роботами. Мы хотим тебя освободить. Эти роботы называют себя тоборами потому, что это звучит лучше. Они роботы. Они не люди, а ты человек. Мы люди и хотим тебя освободить. Делай то, что мы просим сделать. Не делай ничего, что они тебе говорят. Мы хотим тебе добра. Мы хотим тебя спасти.
Внезапно корабль пришел в движение. Затем раздался голос командира «Грифа»:
— Я вынужден дать команду «на взлет», — пояснил он. — Мы вернемся к рассвету. Тоборы несут большие потери, они вынуждены вести ближний бой. Но и нам тут оставаться слишком опасно.
Командир чувствовал, что девушка очень взволнована и может расценить его приказ к отступлению не лучшим образом. Негромким, спокойным голосом он объяснил ей:
— Мы совершенно уверены, что раб использует все возможности, чтобы остаться живым. Его этому долго обучали. Кроме того, мы развернули экран, и представление будет периодически повторяться.
Он поспешил продолжить, прежде чем она успела что-нибудь возразить.
— Более того, мы получили разрешение на прямой контакт с ним.
— Что это значит?
— Мы будем использовать очень слабый сигнал, который может приниматься лишь с расстояния в несколько сот ярдов. При таком контакте тоборы не смогут разобрать наш разговор. Мы надеемся, что удастся его расшевелить, и он выложит нам свою секретную формулу.
Хуанита Хардинг долгое время сидела, нахмурившись. Когда, наконец, она заговорила, ее ответ прозвучал чисто по-женски.
— Я не уверена, что могу одобрить то, что вы показываете на этом экране.
— Нам приходится воздействовать на самые примитивные центры человеческой психики, — ответил рассудительно командир и поспешно удалился.
Джон Грегсон, который все еще был киборгом, поймал себя на том, что не может оторваться от яркого экрана. По мере того, как он все больше осознавал свои действия, Грегсон прекратил судорожные попытки понять, что означают эти ускользающие формы, которые манили его из укрытия. Киборг шагнул назад.
Его окружал полный мрак. Когда он отступил еще немного, то споткнулся об искореженную балку и чуть не упал, но успел остановить падение, схватившись рукой за обожженный и проржавевший металлический прут. Под его весом прут скрипнул, и слой ржавчины остался в ладони.
Он осторожно отошел в темноту, чтобы лучше видеть отражающийся свет. Впервые стало понятно, что он находится в одном из разрушенных городов. «Но как я сюда попал? Что со мной произошло?» — пронеслось в его сознании. Голос из наручного приемника заставил его подскочить.
— Сорн! — раздалось из динамика.
От ледяного тона Грегсон сжался. В глубине сознания прозвенел колокол узнавания. Он уже был готов ответить, когда понял, что обращались не к нему.
— Да? — ответ звучал достаточно четко, но как будто на значительно большем расстоянии.
— Где вы сейчас?
— Я приземлился в полумиле от экрана, — медленно ответил Сорн. — Это просчет, так как я намеревался сесть гораздо ближе, но, к сожалению, во время посадки потерял направление. Я не могу ничего увидеть. Экран, на котором они показывают картины, все еще поднят. Можно видеть его отражение в наручном приемнике девяносто второго. Это, несомненно, яркий ориентир.
Первое же упоминание его номера включило цепь ассоциаций. Второе — принесло с собой целый поток ужасных воспоминаний, от которых Грегсон съежился. В промелькнувшем калейдоскопе образов он разобрался и понял, как оказался в таком положении. Джон постарался вспомнить последовательность действий, которые возвращали ему контроль над собой. Кто-то настойчиво повторял его имя… не его номер — его имя. Каждый раз ему задавали вопрос: что-то о формуле — чего? Он не мог вспомнить. Что-то о… Внезапно он вспомнил!..
Распластавшись на земле в полной темноте, Грегсон закрыл глаза от острого ощущения: «Я ее им дал. Я описал формулу. Но кому это — им? Это могли быть члены экипажа „Грифа“», — говорил он себе, дрожа. Тоборы не знали его имени. Для них он был… девяносто вторым.
Это воспоминание грубо вернуло его в реальность. В то же время раздался голос в наручном приемнике, который мстительно произнес:
— Ну хорошо, я все понял. Я буду там через десять минут.
Тобор в далеком Центре управления бесстрастно заключил:
— Думайте сами, Сорн. Вы, кажется, в этом деле не новичок.
— Они ведут для него передачу на местной волне, — мрачно отозвался Сорн. — Контакт настолько прямой и близкий, что невозможно понять, о чем они говорят. А его ответ, когда он, наконец, его дал, сопровождался такими помехами, что мы ничего не разобрали, но это была какая-то формула. Я считаю, вероятнее всего, он не смог дать полного описания. Поскольку он у экрана, они его еще не взяли. Так что если я через несколько минут смогу его убить…
Раздался щелчок… Голос пропал. Грегсон стоял в темноте рядом с экраном и в смятении оценивал свое положение.
Где «Гриф»? Небо было совершенно темным, хотя на востоке различался слабый свет — первый вестник наступающего утра. Звук излучателей стал отдаленным, уже не угрожающим. Ночное сражение закончилось… Но еще предстояло единоборство…
Грегсон забился в темноту и ощупал себя, проверяя легкое оружие. Никакого оружия не было. «Но это смешно, — сказал он себе, содрогаясь всем телом. — У меня был бластер и…»
Он остановил эту мысль. Еще раз в отчаянии обыскал себя… Ничего. Грегсон решил, что в безумном стремлении приблизиться к экрану растерял все свое оружие. Он все еще колебался, когда в темноте ночи ощутил какое-то движение.
«Гриф 121» мягко приземлился в сумраке искусственного рассвета. Хуанита Хардинг сняла верхнюю одежду и осталась в облегающем ее тело платье. Она не колебалась, когда Райс подал ей знак и ободряюще улыбнулся.
— У меня с собой целый баллон этой штуки, — сказал он. — Так, на всякий случай, если он недостаточно быстро воодушевится.
Она слабо улыбнулась, но не сказала ни слова. Доктор Клейермейер подошел к двери вместе с ними и быстро пожал девушке руку.
— Помните, — сказал он, — это война!
— Я знаю. А в любви и на войне все допустимо, не так ли?
— Ну вот, вы и заговорили, — улыбнулся доктор. Спустя мгновение обе фигуры скрылись в темноте.
Грегсон был озабочен отступлением и чувствовал себя намного лучше. В этом лабиринте из обломков бетона, мрамора и металла его будет трудно разыскать. Но его беспокоило то, что с каждой секундой пустынный горизонт становился все светлее. Внезапно справа от себя среди теней руин он увидел корабль. Ошибки быть не могло. «Гриф»! Грегсон рванулся к нему, преодолевая выступы и ямы пути, который когда-то был мостовой.
