Василий Головачев - Гарантирую жизнь. Ведич
Крутов до этого никогда не был в Великом Устюге, поэтому занялся поиском информации о городе и вскоре выяснил главное.
История города начиналась ещё в далёком двенадцатом веке. Тогда на земли финно-угорских племён пришли колонисты из Ростово-Суздальской земли. Одну за другой заложили две крепости: Гледен – на высоком мысу у слияния Юга с Сухоной и Устюг – в излучине левого берега Сухоны, близ устья Юга.
Гледен, главная военная цитадель, постоянно подвергался осадам и нападениям, и окончательно был разрушен в тысяча четыреста тридцать восьмом году.
Устюгу была уготована иная судьба.
При разделе вотчины в тысяча двести седьмом году великий князь Всеволод Большое Гнездо передал Устюг сыну Константину, и город ожил, окреп, стал играть значительную роль в северо-восточных владениях ростовских князей. Его тоже не раз грабили и разоряли новгородцы, покоряли галицкие князья Василий Косой и Дмитрий Шемяка, опустошали город и окрестные селения казанские татары. Однако он восстанавливался из пепла и снова рос и строился.
В тринадцатом веке возле города расположились три монастыря: Троице-Гледенский (самый древний), Михайло-Архангельский, Иоанно-Предтеченский. Затем был построен кафедральный Успенский собор и другие церкви.
К середине шестнадцатого века Устюг стал крупным центром торговли и ремёсел, а с конца века официально признан Устюгом Великим.
В последующие столетия жизнь в городе, хозяйственная и культурная, то замирала, то возрождалась, а устюжане то включались в борьбу с иноземными захватчиками, то активно торговали с ними же, организовывая знаменитые пушные и другие ярмарки. Развивалась в нём и промышленность, отчего Устюг к началу Октябрьской революции семнадцатого года занял второе место в крае, после Вологды, по развитию промышленных предприятий.
Разумеется, после распада могучей советской империи Великий Устюг подрастерял своё былое значение, как и десятки других городков российской глубинки, но уже в начале двадцать первого столетия начал преображаться, опираясь на местные традиции и присущий устюжанам особый духовный мир, и расцвёл, превратился в один из красивейших центров русской культуры.
Крутов полюбовался на церковь Сергия Радонежского в Дымковской слободе, выведенную на экран, и выключил компьютер.
– Вам здесь не место! – пробормотал он, имея в виду конунгов, сумевших свить в Великом Устюге своё гнездо. – И никакой «Лунный свет» вам не поможет.
Зазвонил телефон.
Крутов посмотрел на него подозрительно, послушал трели и включил, не касаясь руками. В ухе заговорил голос Ираклия:
– Егор, в Брянской губернии включён «Лунный свет»!
– Странное совпадение, я как раз только что подумал о «Лунном свете».
Сама собой включилась опознавательная система организма, поднимаясь «по ступенькам» от местных объектов – кабинета, дома, города – до глобального видения общей территории России. Стала «видна» прозрачно-лимонная дрожь пространства над Брянщиной, а заодно и Орловской, Тульской и Московской областями.
– Вижу! Где наши ребята?
– Летят к Москве на «Ми-8».
– Конунги поняли, что проворонили Серебряного мальчика, и включили систему бесконтактного контроля всех авиатрасс. Ты где?
– В Москве.
– Справишься?
– Пока не вижу особых забот. Вмешаюсь, если понадобится прямая физическая помощь. Но ребята и сами могут за себя постоять. Я лишь готовлю им транспорт.
– Хорошо, держи меня в курсе. А я попробую определить, где конунги расположили установку «Лунного света». Остальные вектора отвлекающего маневра задействованы?
– Катарсис в работе.
– Отлично!
Разговор прервался.
Крутов сосредоточился на вхождении в общее информационное поле Земли, называемое адептами разных эзотерических школ по-разному: астралом, менталом, эйдосом, хуу, лимбиче, дотык и так далее. Перед глазами сплелась прозрачная вуаль «невидимого лимонно-жёлтого свечения», окутывающего всю планету. Голова Крутова превратилась в необычную «антенну», воспринимающую почти все виды энергии.
Объём зрения скачком вырос.
Крутов как бы увеличился в размерах, входя во все энергоинформационные структуры верхних слоёв атмосферы земли. Сконцентрировался на колебаниях «нижних сфер», прилегающих к земной поверхности. Скоординировался на местности, чтобы ненароком не улететь в космос или не погрузиться в земные глубины.
Стала видна вся сложная и красивая сеть излучений, взаимодействующих друг с другом, пронизывающих воздух над Среднерусскими равнинами. И тотчас же в этой вуали загорелся злой огонёк. Это и был источник пси-излучения, созданный с помощью технических устройств, имеющий название «Лунный свет».
Егор зафиксировал его положение, порыскал вокруг в поисках бесплотных линий управления объектом, отметил багровый пульсирующий пунктирчик, соединявший огонёк с россыпью тёмных пятен, и вернулся в своё тело.
С минуту отдыхал, успокаивая верчение цветных пятен перед глазами. Затем позвонил Ираклию:
– «Лунный свет» сейчас торчит в Подмосковье, в Балашихе. Импульс слабенький, скорее всего передвижной комплекс. Что там у нас на контроле?
– Синагога, только что отстроенная мечеть, три церкви. Ни одного храма БЕСа.
– Проверь.
– Завтра.
– Где сейчас наши?
– Им удалось освободиться от поисковой системы, и теперь они спокойно едут по Новорижскому шоссе к Ржеву. Катарсис пригнал им две «Сонаты». Я встречу их в Великих Луках.
– Мне надо с тобой посоветоваться кое о чём.
– Устрою команду отдыхать и заскочу. Часов в восемь не поздно?
– Жду. – Крутов выключил телефон, подумал, что неплохо бы подкрепиться, и тотчас же в комнату вошла Лиза. Она так тонко чувствовала настроение мужа, что угадывала его любое желание.
– Чай или сок, Владыко?
– Что принесёшь, – улыбнулся он, заключая её в объятия.
Федотов прибыл в начале девятого, спокойный, собранный и сосредоточенный на своих мыслях. Расстояние между Ветлугой, где жил Крутов, и Великими Луками было не меньше пятисот километров, но Ираклий владел легкоступом и преодолел это расстояние меньше чем за минуту. Физику процесса перемещения легкоступом, по сути – физику телепортации, он понимал плохо, однако это не мешало ему пользоваться данным способом преодоления больших расстояний, а также и другими магическими – с точки зрения обычных людей – приёмами и знаниями. Правда, овладение ими требовало терпения и времени, но Ираклий не торопился, постепенно продвигаясь по пути освоения комплекса живы от состояния Витязя к состоянию волхва. Главное, что его понимала и поддерживала жена, сама владевшая многими магическими приёмами.