Альфред Ван Вогт - Вечный бой
Кора задумалась на какое-то время, затем сказала:
— Я знаю точно, что именно вас интересует. В некоторых случаях нет, но иногда проявляет завидную сообразительность.
— Он храбрый?
— Послушав его самого — нет, но, по-моему мнению — да, вполне. Я думаю, что вы все же должны действовать в его интересах.
— Что он думает о генералах?
— Что они идиоты.
— Он честный человек?
— Да… в основном. Иногда это зависит от обстоятельств. К примеру, он взял с собой ружье в тот первый день в надежде тайком подстрелить оленя.
— Я имею в виду не это. Ответственно ли он относится к долгу?
— К долгу? Говоря его словами, ничто не приносит ему большего удовлетворения, чем деньги.
Эти слова вызвали улыбку у генерала.
— А теперь скажите, миссис Мэтлин, смогли бы вы отправиться и вернуть мужа, если я сделаю его сержантом?
— Почему не капитаном?
— Прошу прощения, миссис Мэтлин, но если бы вы немного подумали, то согласились с тем, что он никогда не унизится до такой степени.
— Конечно, я действительно не подумала. Вы правы. Я могу вернуть его, но… он ведь не служит на флоте.
— Будет служить, миссис Мэтлин. До свидания.
С этими словами генерал положил трубку.
Ровно через час после их разговора по телевидению, радио и газетах было объявлено, что Мэтлин зачислен на службу во флот, и ему приказано явиться с докладом на ближайшую морскую базу.
Той же ночью, ближе к полуночи, реактивный самолет с Грехемом и несколькими офицерами на борту приземлился на морской базе, где Мэтлин ждал их, смирившись со своим положением. Ему выдали форменную одежду. И сразу же, как только этот небритый и мрачный человек натянул ее на себя, они начали задавать ему вопросы. Они с интересом прислушивались к любой его мысли, которая возникала в памяти Мэтлина помимо его воли. Мэтлин возражал:
— Это какое-то безумие. Я не знаю ничего особенного, включая и то, зачем меня сюда забрали.
— Мы думаем, что вы что-то знаете.
— Это уже слишком.
— Рядовой Мэтлин, выполняйте приказ!
С неохотой Мэтлин подчинился приказу. Он рассказал им все, что вспомнил относительно пришельца за последние пять дней. И были такие вещи, много вещей, которые, по сути, казались ему безумными или искаженными, пока он не решил, что начинает сходить с ума. Видения дома на планете другой звезды. Видение долгого, многолетнего путешествия. Образ спрятанного корабля на озере, где тысячи атомных бомб находились в процессе размножения. Его слушатели побледнели, но Грехем настоятельно потребовал:
— Продолжайте.
Мэтлин продолжал. Там было только одно живое существо, которое доставило несколько запасных телесных форм, но могло вырастить гораздо больше. Тут Мэтлин прервал рассказ.
— Проклятье, — прорычал он. — Я не намерен рассказывать больше эту гадость. Почему вам хочется слушать это, а? Ведь все, что я говорю, похоже на страшный сон.
Грехем взглянул на морского офицера, потом на Мэтлина.
— Мэтлин, мы думаем, что это вовсе не сон. Вы резонируете — каким-то непонятным образом — мысли пришельца. Нам необходимо знать, что у него на уме, поэтому, ради всего святого, продолжайте.
История, которую Мэтлину приходилось складывать из отдельных кусочков в единое целое, обрела определенный смысл.
Чужеземец прибыл в солнечную систему на двух кораблях вместе с запасными телесными формами в различных стадиях роста. Они были размещены поровну в двух кораблях. Один из кораблей вместе со своим грузом тел оказался уничтожен. Пришелец создал дубликат, и теперь кораблей снова два. Тела, которые были уничтожены одно за другим, теперь восстановлены и росли гораздо быстрее. Они просыпались вполне взрослыми, затратив на это всего два дня.
Каждое новое тело имело совершенную «память» и знало о том, что произошло с его старшими предшественниками. Те автоматически записывали на информационную пленку все, что происходило с ними в процессе жизни — для «памяти» последователей.
По прибытию на землю первое тело обладало повышенным восприятием. Оно хотело наилучшим образом скопировать мысли и чувства жителей новой, найденной ими планеты.
«Быть как они, думать как они, знать их язык», — существо находилось в беспомощном состоянии, когда наткнулось на Стива Мэтлина. Вот и вся история. Когда отштамповали новое существо, оно уже имело в памяти образ Мэтлина.
— Стив, вы сознаете, что это позволит пришельцу узнавать обо всех наших планах нападения через вас? — спросил Грехем.
Мэтлин заморгал и тяжело вздохнул. Грехем вспомнил что-то, о чем говорила ему Кора.
— У вас есть друзья, Стив? — вдруг спросил он. — Кто-нибудь, кто вам нравится? Где-нибудь?
Он сделал ударение на последнем слове.
Мэтлин не мог вспомнить никого. Конечно, за исключением Коры и детей, но его чувства к ним были неодинаковы. Кора в свое время настояла отправить троих старших детей учиться в город. Он спокойно перенес разлуку. Скорее всего, он лишь изображал отцовские чувства на должном уровне для жены и детей.
— Вот почему она жива. Вот почему пришелец не уничтожил ее в тот день, когда сжег вашу ферму, — заключил Грехем напряженно.
— Но… но… почему тогда он уничтожил ферму? — запротестовал Мэтлин.
— А вы никогда не проклинали с ненавистью это место?
Мэтлин молчал. Конечно, он произносил это тысячу раз.
— Стив, как вы думаете, что бы следовало сделать примерно с половиной населения этой страны?
— Я думаю, что следовало бы стереть человеческую расу с лица земли и начать все сначала, — ответил Мэтлин автоматически.
— А как, вы думаете, следует поступить с русскими?
— Если вы хотите знать мое мнение, то вы должны переступить через них и покрыть всю Азию атомными бомбами.
Помолчав немного, Грехем мягко сказал:
— Вы не хотите изменить какое-нибудь из своих намерений, Стив?
Мэтлин, уже одетый по всей форме, хмуро разглядывал свое отражение в зеркале.
— Смотрите, вы не можете дать мне знать, когда я получу удар в спину. Я покроюсь вшами прежде, чем эти идиоты генералы расхлебают эту кашу. Скажите мне, наконец, чего вы от меня ждете?
* * *Именно в этот момент существо прекратило лихорадочное дублирование атомных бомб и занялось собой. Его принудительная связь с Мэтлином была разорвана. Сосредоточившись, существо сделало отчет, пользуясь мгновенным, переменно-волновым радиопередатчиком, приемник которого находился на расстоянии многих световых лет.
— То, чего мы всегда опасались, приближаясь к новой, еще незнакомой нам планете, произошло со мной.
