Ирина Ванка - Секториум
Шеф старался удалить из офиса лишний люд, но не успевал загнать в лифт одного, как ему на смену являлись двое.
— Миша хотел тебя видеть, — напомнил он, — иди! Сколько можно тут стоять?
Над Мишей висели самые храбрые. Те, кого не пугал его злобный рык, кто умел держать рот на замке. Давать советы разрешено было только Ксюше. Она сидела по левую руку, и мучила компьютер математическим анализом. Над ними висел Гума и покачивался. Его нос, погруженный в дыхательный аппарат, располагался в зените над схемой из трех кнопок: «код», «ход», и «магнит», нарисованных нервным росчерком на сенсорной панели.
— Дайте ей пройти, — сказал Миша, заметив меня на пороге.
Присутствующие сделали выдох, я протиснулась к столу.
— Ну, — мрачно спросил Миша, — будем колоться?
С тех пор, как мы виделись в последний раз, мне не вспомнилось ничего нового. Кроме того, я не очень соображала, сколько времени назад последний раз видела Мишу.
— Чтобы остановить корабль надо повторно нажать кнопку «ход», — сказала я, но Миша слышал это миллион раз. Даже если не слышал, догадался бы.
— Допустим, два «хода» подряд и один «магнит»… Что скажешь, ляжет на обратный курс?
— Откуда мне знать?
— Ты хоть иногда смотрела по сторонам? — рассердился Миша.
— Извини, что не составила для тебя конспект! — психанула я. — Ты сказал, что сам вычислишь координату!
Миша помрачнел.
— Чтоб они треснули пополам! Кто придумал такое управление? Кому от этого легче жить? Почему? Кому, скажи, пришло в голову, что три кнопки удобнее, чем нормальный пульт управления? Они оставляют корабли в наследство обезьянам? — он огляделся, нет ли по близости Имо. — Ничего похожего в современной навигации нет. Скажи мне хотя бы, разница чувствуется, когда машина идет и когда стоит?
— Не знаю, не замечала.
— Точки в глазах мелькают?
— Нет.
— Корпус изолирован, — сделал вывод Миша. — О чем это говорит?
— О том, что корабль может входить в невидимые фазы, — предположила Ксю.
— А бессонница? — спросила я. — О чем может говорить бессонница?
Ксюша пожала плечами.
— Джон, бессонница в полете от чего?
— От активации матриц, — ответил Джон, словно сдавал экзамен.
— Какого рода? — уточнил Миша. — Обработка технической информации может активировать матрицы?
— Может. Может, работал мощный двигатель…
— Ни фига! — возразил Миша. — Такие движки имеют суперизоляцию.
— А если не имеют? — спросила я. — Техника-то «антикварная».
— Черта-с два! — воскликнул Миша и постучал себя карандашом по голове. — Тогда это не движок, а бомба. Помню, какая ты контуженная с Флио вернулась. Сколько дней не спала на борту?
— Неделю-две. Но мне казалось, что прошел год.
— Неделю… Ксюха, рассчитай мощность и прикинь расстояние.
— Ерундой занимаетесь, Михаил Борисович, — сунулся в кабинет Сир.
— Изыйди с глаз моих, — напутствовал его Миша. — Ирка, ты говорила, что потом резко залегла в спячку? Надолго?
— Не могу знать. С меня сняли хронометр.
— Сновидения были?
— Да. Неестественно натуральные.
— Плотность?..
— Выше, чем на Земле.
— Джон! Увеличение плотности сновидений от чего зависит?
— От качества матриц, скорости разрастания.
— Так я и знал! — осенило Мишу. — Он загружал код в дороге. Неделю вы дрейфовали. Конечно! Нормальный отвлекающий маневр. Вы дрейфовали, а мои датчики глючили. Шеф! Надо идти на корабль!
Шеф выводил из офиса Махмуда.
— Шеф! — крикнул Миша. — Эта хреновина точно кодируется. И кодировщик где-то на борту, я уверен!
— Його все время держал пульт в руке, — напомнила я. — Если бы он кодировал, я бы видела.
— Ты же спала, мать! — удивился Миша. — Шеф, кодировщик на борту, я отвечаю. Надо осмотреть корабль.
— Считаешь, логично такую вещь как кодировщик, маскировать в отсеках? — усомнился шеф.
— Нелогично, — согласился Миша, — тут неувязочка получается. Где-то он должен быть на виду. Нелогично, нелогично… — повторял он. — Ничего логичного в этой системе нет изначально.
— Миша, — настаивала я, — поверь, что я видела корабль целиком. Там и места нет для такого устройства. Разве что в багажнике. Думаешь, логично иметь кодировщик в багажнике?
— Может, пульт вскрывает управляющие голограммы?
— При мне Його ничего не вскрывал!
— Пока не будет ясной идеи с управлением, на борт никого не пущу, — пообещал шеф, чем очень меня успокоил.
— Будет, — ответил Миша, чем до крайности меня озадачил. — Скоро будет. Я чувствую, что решением где-то рядом.
Следующим человеком, которого шеф пожелал вывести из офиса, стала я. Мой бледный вид внушал опасения, поэтому шеф вошел в лифт вместе со мной.
— Вы можете просто их не пустить! В чем дело, Вега? Аборигены в космосе! Где ваша принципиальная позиция? Не давайте им доступ в порты, да и все. — Шеф отвел глаза. — Что изменилось? Что произошло?
— Ты знаешь, — ответил он. — Знаешь, как непросто мне далось такое решение. Ирина, верь мне, дело не в экспедиции. Он хочет покинуть Галактику. Я обязан дать ему возможность.
— Кто?
— Чем дальше он будет от Магистралей, тем лучше. Корабль — его шанс. Мне все равно, куда он уйдет. Речь не просто о безопасности Земли. Поверь, я знаю, что говорю.
— Сириус? — растерялась я.
— Поверь мне, природа информационных цивилизаций опасна и уязвима. Я не имел права держать здесь Адама, ты видишь, что вышло… Сейчас я обязан помочь Сириусу поступить так, как он считает нужным. Это существо знает, что надо делать. Я не имею права запретить. Не спрашивай ни о чем, просто поверь мне.
Лифт открылся в модуле. Едва мы успели выйти, кабина умчалась. Шеф попался. На сей раз, он обязан был объясниться. Он сам понимал, что именно теперь, в течение ближайших минут, я должна была узнать все, что сигирийцы скрывали от землян, но Миша как всегда все испортил. Он вывалился на нас, как лавина, возбужденный и решительный.
— Медальон!!! — закричал Миша. — Дай скорей медальон!!!
— Он пуст, — напомнил шеф, вынимая предмет из кармана.
Миша вырвал медальон из рук и прыгнул в кабину. Мы последовали за ним.
— Шеф! — продолжал кричать Миша. — Открытие на Нобелевскую, клянусь! Сто пятьдесят первая Нобелевская премия, — заверил он нас, вытирая испарину. — Открытие века!
— На Нобелевскую? — усомнился шеф.
— Может, не надо? — пробормотала я. — Может, сто пятьдесят с тебя хватит?
В фойе уже ждал митинг, который сформировался в колонну и двинулся за Мишей по коридору к лаборатории.
