Вогт Ван - Блеск грядущего
Дворца. Но там поисковые отряды быстро загонят его в угол…
Орло был совершенно поглощен своими невеселыми размышлениями, когда совершенно неожиданно четвертая дверь распахнулась и оттуда появился одутловатый мужчина самого невероятного, фантастического вида.
Чужак был даже не совсем одет. На нем были красные шаровары и растянутая лиловая майка. У него было круглое лицо с коричневыми в пятнышках глазами.
— Эй, мужики, — громогласно заявил он. — Вот и я! Всем внимание!
После этих в чем-то даже оскорбительных слов сидящие за столом засуетились — за исключением разве что Лильгина, который не только не повернулся и не глянул на вошедшего, но даже не перестал жевать.
Незваный гость то ли наскочил, то ли навалился на стол справа от Орло. Драматическим жестом он поднял руку, устремив палец в диктатора, и совершенно бесцеремонно заявил:
— Эй, Лильгин, и что ты станешь делать с тем, про что я только что узнал?
Перестав что-либо соображать, Орло уставился на мужчину. Потом поглядел на сидящих за столом. После первых шевелений все уже совершенно успокоились, хотя, возможно, и были несколько раздражены. У одного из них на лице вообще читалось отвращение, но только у одного.
В конце концов уже Лильгин решил разобраться с ситуацией и покончить с ней. Какое-то время он еще посидел, ничем не выдавая своих чувств, а потом неуверенно сказал:
— Ну…
— Говори, давай, — скомандовал новоприбывший. — И нечего жевать усы.
— Кроско, я тут как раз уже собирался сказать, — начал Лильгин, — что кое в чем я, наверное, виноват. Только вот в чем, не знаю. Может ты подскажешь?
Орло расслабился. Внезапно он представил все происходящее как сцену из театральной постановки. Саму даже реплику Лильгина он, вроде бы, слышал раньше.
— Валяй, валяй! — не терпящим глупостей тоном настаивал Кроско. — Если надо будет подстегнуть твою память, у нас тут имеются подходящие инструментики…
Кому-то из сидящих за столом это показалось смешным, то тут, то там раздались взрывы хохота.
Кроско не обратил на них внимания.
— Так как там с сельхозмашинами для категории «Д»? — изъязвлялся он. Ты же не собираешься позволить этим правильным господам перещеголять самих себя в ложной уверенности, будто ты все делаешь на благо народа. Не собираешься же ты позволить им остановить себя в стремлении свершить правое дело?
— Должен сказать, — как бы защищаясь, ответил Лильгин, — что я чего-то не понял. Я всего лишь социальный инженер, делающий свое дело. Вот и все!
— Но ты, — упорствовал Кроско, — позволяешь этим палачам переубедить себя в правильном отношении к категории «Д».
— Мы пока всего лишь разговариваем, — оправдывался Лильгин. — Пока еще никакие решения не приняты. Были представлены самые разные взгляды…
— Ну ладно, а кто сегодня ожидает, что его пришлепнут? — продолжил Кроско. — Ведь каждый тут считает, что его. Вот он, самый главный вопрос… — Впервые он поднял голову и обвел взглядом всех сидящих за столом. на его лице появилась самодовольная ухмылка. — Что, господа, вы согласны со мной, что именно это самое главное? Кто из вас готов мчаться отсюда, будто крыса?
Орло почувствовал озноб. Эти слова тут же заставили его вспомнить о своих фантазиях, про то, как его казнят здесь, на месте, сразу же после окончания пира. Но на него никто не глядел, во всяком случае, ничего подобного он не замечал. Тогда он наклонился к сидящему справа мужчине и прошептал:
— Кто такой Кроско?
Спрошенный даже не повернул головы, одними только губами он сказал то, что посчитал достаточным:
— Придворный шут.
Орло облегченно вздохнул. У него были довольно-таки туманные представления о том, кем в истории были придворные шуты. Но то, что он увидал здесь своими ясными голубыми глазами и еще более ясным своим умом было невообразимо! В условиях диктатуры Кроско был возможностью сказать вслух истинные мысли простых людей. Бессмертный Дурак осмеливался сказать такое, за что в иных условиях кто-то обязательно потерял бы голову.
Эти мысли все еще крутились в голове у Орло, когда комическое представление закончилось так же внезапно, как и началось. Лильгин хлопнул в ладоши. Эхо великанского хлопка скатилось сверху громом.
Кроско застыл на месте, потом начал клониться вперед. Его тело как бы одеревянело, глаза закрылись. Он вытянул руки вперед, как обычно представляют лунатиков. Потом повернулся на месте и, как лунатик или загипнотизированный человек, прошел к двери, из которой перед тем появился. Двигаясь будто робот, он толкнул дверь, прошел дальше и скрылся из глаз. Дверь захлопнулась.
Все поднялись… Ужин закончился, подумал Орло и тоже начал вставать с места. Ему стало легче…
Но мысль ушла, не успев толком оформиться. Рука правого мужчины придержала его за плечо, не позволяя встать.
— Сейчас будет произнесен тост за вас, — пробормотал этот мужчина, среднего возраста и с довольно знакомым лицом. По видимому, Орло мог видать его по телевизору как представителя правительства. Неясно было лишь как он смог дожить здесь до такого возраста.
Орло лишь удивленно моргнул. Мозги были окутаны какой-то пеленой. Он продолжал сидеть, как ему и было сказано.
Удивительный миг. Все лица повернулись к нему. Лильгин, сразу же напротив, тоже поднялся. Так вот зачем он сказал мне сесть именно здесь — черные глаза диктатора, уставившись прямо на Орло, горели каким-то внутренним огнем. Пышные усы Лильгина пошевелились, а щербина рта под ними сложилась в улыбку.
Потом рот раскрылся шире и всем известный голос сообщил:
— Этот тост я поднимаю за нового члена Верховного Президиума, носящего звание Ученого Интеллектуала, и который будет отвечать за все в области науки и технологии. Его штаб-квартирой станет Коммуникационный городок. Я представляю вам… Орло Томаса!
И снова улыбка. Потом к губам прижался бокал. Как увидал окаменевший Орло, все тоже выпили и поглядели на него. Кто-то из них воскликнул:
— Слушаем, слушаем!
— Ну, — пробормотал стоящий рядом с Орло мужчина. — Отвечайте.
Те несколько секунд, в течение которых присутствующие пили за него, для Орло означали завершение многотысячечасовой подготовки к единственной цели, которой он уже давным-давно посвятил себя — восстанию.
Поднимаясь из-за стола Орло постарался осознать, что это всего лишь часть игры, но он собирался играть честно, пусть даже сама игра будет продолжаться сутки или только час.
Самой гранью сознания Орло понимал, что данное предложение уже нельзя отвергнуть, потому что сейчас, пусть теоретически, но у него появилась возможность хоть как-то умножить те силы, что помогли бы в свержении режима.
