Джоу Клейтон - Дракон распускает крылья (Диадема со звезд - 2)
- Почему? Мой сын мертв. Мой мужчина...
- Хай? - Алейтис удивленно перебила. - Но я-то при чем?
- Ты? Все из-за тебя! Из-за ТЕБЯ! - Голос Марии опять поднялся до визга. Губы у нее дрожали.
Алейтис видела, как судорожно сокращаются у нее мышцы горла.
- Зачем принесла ты нам это проклятие? Тарнсиан был добрым человеком, хорошим. Но ты его испортила! - покачиваясь, закрыв глаза, она несколько раз с трудом втянула в себя воздух.
Алейтис сделала шаг вперед, но черные глаза Марии тут же открылись.
- Нет! - закричала она пронзительно. - Стой на месте! Не прикасайся ко мне!
Она выше подняла нож.
- Ты тогда, в Раксидане, дотронулась до него, и он стал другим. У меня его ребенок, вот тут! - Свободной рукой она ткнула себя в живот. - Из-за тебя... из-за тебя пришлось мне ложиться в постель с убийцей моего сына... и теперь я беременна ребенком убийцы моего мужчины... Все из-за тебя!!! Она задрожала, с ненавистью глядя на Алейтис. - Я не могу забыть об этом. Даже когда он любит меня, даже когда я сплю, я ни за что не могу забыть то, что было. Мне постоянно снится сон, один и тот же, и я просыпаюсь, вся дрожа. Сейчас я тоже кое-что тебе подарю, чтобы ты всегда помнила об этом в бессонные ночи... помнила всю жизнь, всю свою поганую вонючую жизнь...
Голос ее становился все выше и выше, поднимаясь до истерического крика. Казалось, ненависть и страх заставляют физическую оболочку этой женщины расширяться, вся она словно раздулась от злости.
Алейтис отшатнулась, не спуская глаз с ножа.
Мария захохотала: - Смотри, колдунья! Я знаю, что не смогу причинить тебе вреда. Поэтому смотри сюда! Вспоминай меня в своих снах! - И, продолжая смеяться, она обеими руками сжала рукоять ножа, глубоко вонзив лезвие себе в живот. Наружу хлынула кровь. Мария рухнула на колени, растянув губы в улыбке, в которой не было пи капли веселья. Потом еще раз взмахнула ножом, воткнув его себе в сердце.
Алейтис, пораженная ужасом, ахнула. Заставляя себя сделать шаг, потом еще, она подошла к скорчившемуся телу. Мария стала странно маленькая. Казалось, она никогда и не была живой. Сплющенная... словно сделанная не из плоти, а из чего-то другого. Алейтис присела рядом... Невозможно было представить, что эта остывающая плоть только что была женщиной, что у нее было имя - Мария. Открытые глаза остекленели и стали какими-то тусклыми. Мухи уже вились вокруг раскрытого рта.
Алейтис ошеломленно подняла руку к глазам. Ладонь была испачкана кровью. Она со стоном вытерла ладонь о траву. У высыхающей крови был сладковатый запах.
Тошнота стала сводить желудок. Алейтис не могла отвести взгляда от мертвого лица. Она смотрела и смотрела, всхлипывая и раскачиваясь - вперед и назад, вперед и назад. Слезы тихо капали...
- Раз... два... три... четыре... раз-два... три-четыре... раз... два... три... четыре... - шептали ее губы. - Вайд... Талек... Мион... проклятый... проклятый... проклятый... проклятый... Паулло... Шаир... следопыт... мальчик... Один... два... три... четыре... Сколько их будет еще?..
- Яагтрия!
Она вскинула голову - хрипловатый голос вырвал ее из транса горя. Перед ней стоял Тарнсиап.
- Один-два-три-четыре, - пропела она. - Одиндватричетыре!
- Что здесь произошло?!
- Один-два-три-четыре, один-два-три-четыре... Проклятый! - пропела она, раскачиваясь вперед и назад, сидя на траве.
- Ведьма! Что здесь происходит?! - Он принялся бить ее раскрытой ладонью по лицу, пока она не упала, всхлипывая, на песок, скорчившись в клубок.
- Айятт! - Он пнул ногой в бок умершей, крлкттул, нагнулся, схватил мертвую Марию за длинные волосы и, протащив тело к воде, столкнул его в ргу.
Потом стоял, глядя, как уплывает она вниз-паутина волос, в центре которой белел овал лица.
Когда тело исчезло за изгибом реки, он повернулся к Алейтис.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, словно испуганное животное.
- Вставай! - приказал он.
Она осталась неподвижно сидеть.
Тогда он потерял терпение, схватил ее за волосы, рывком заставил подняться на ноги, шлепнул по спине, давая направление в сторону лагеря. Она шла впереди, и он слышал ее шепот:
- Один-два-три-четыре...
11
Цепочка фургонов-домиков медленно вилась вдоль и вокруг горного склона, по каменистой дороге, которую выступающие корни деревьев, растущих по обочине, делали еще более неудобной.
С тусклыми глазами, погрузившись на самое дно унылой летаргии, Алейтис ехала позади фургона Тарнсиана, автоматически покачиваясь в ритме нетерпеливого шага Мулака. На ней были выцветшие, подрытые пятнами штаны, рваная и грязная блуза. Сальные волосы схвачены в хвост старой кожаной лентой на затылке.
Ноли стали мозолистыми, серыми от въевшейся пыли, которая смешалась с потом.
Мулак закинул голову, слегка загарцевал - ему надоел медленный ход каравана. Алейтис машинально сжала колени, заставив его вернуться к прежнему ритму.
Поведя плечами, чтобы облегчить прикосновения шершавой ткани к ноющей спине, она снова погрузилась в лишенный мыслей транс - ее единственное спасение от боли и ужаса, заполнявшего теперь ее дни и ночи.
Горы расступились. Повернув, караван загремел колесами вниз по каменистой дороге, к широкой зеленой реке. Большая, медленно текущая река разделила долину на две части. Двойной ряд белых домиков с красными крышами шел вдоль каждого берега в строгой симметрии. Большинство домов имело пристройку в виде причалов, уходящих на сваях в реку. Две пыльные улицы, тянувшиеся вдоль фасадов, казалось, усыпаны черными точками пешеходов. Здесь не было огромных клановых домов, характерных для долины Раксидана, зато среди построек светлели знакомые хораны.
Караван Тарнсиана оказался у перекрестка, ведущего в долину. Все фургоны замедлили ход, готовясь к повороту. Тарнсиан крикнул, проезжая мимо. Алейтис бездумно последовала за ним, ни о чем не думая, пока не услышала за спиной сердитые крики караванщиков.
Она стряхнула с себя оцепенение и внимательно осмотрелась.
Несколько мужчин сводили своих яра с дороги. Они пронеслись мимо нее, заставив Мулака нервно затанцевать, остановились рядом с ведущим фургоном, где Тарнсиан, холодно глянув на них, отдал приказ остановиться.
Алейтис заставила Мулака сдать назад и в сторону подальше от зашумевшей группы.
Вассиваш Малейян обвязал поводья своей яры вокруг чуха и спрыгнул на землю. За ним последовали остальные мужчины. Сердито, но несколько нерешительно, они направились к Тарнсиану. Малейян остановился рядом с сиденьем возчика, которое занимал Тарнсиан, и сердито посмотрел ва ведущего.
- Это вади Массарат, З'рау. - Голос у него был хриплым, он явно пытался справиться с наплывом эмоций.
