Эдмонд Гамильтон - Долина творения
Тенистый лес принял его. Земля под лапами была влажной и мягкой. Он бежал вперед между деревьями и через какое-то время понял, что преследователи оставили его в покое.
Он перешел на рысь, а затем на шаг. Дыхание было тяжелым, с болью. Раны, царапины и укусы, нанесенные ему Тарком, отняли все силы, и каждая мышца, каждый сустав в отдельности причиняли ему невероятную боль.
Он пересек небольшой ручей и остановился напиться. Затем лег в текущий поток. Ледяное касание огнем обдало плоть.
Он встал и, крадучись, двинулся.
Инстинкт, не его собственный, а Эйши, подсказал ему, где логово. Он прокрался в дыру между двумя огромными суковатыми корнями, где было тепло.
Там он устроился и стал по-волчьи зализывать свои раны.
Ночь спустилась над долиной Л'лана.
11. Лесная угроза
Он спал какое-то время, но в основном грезил и грезы были полны ужаса. Проснулся же внезапно, как человек, который просыпается от кошмара сразу и с криком, и собственный волчий вой напомнил ему, что кошмар был реальностью.
Он лежал один в глубине ночного леса и страдал, как страдало лишь несколько человек с начала мира. Затем, постепенно, когда он осознал, что не собирается умирать или сходить с ума, рассудок Эрика Нельсона снова начал функционировать.
Долгие годы ему довелось провести в диких местах. Годы он балансировал на краю гибели и его характер закалился в опасностях. После того, как прошла первая темная волна ужаса, самообладание стало возвращаться к нему. Его не сломили. Он не сдался, и не разрешил собой помыкать, несмотря на попытки Кри и его друзей.
Снова Нельсон осознал странную связь своего ума с другим. Почти без знаний, ночь и лес стали знакомыми. Он провел много ночей в лесах, но никогда прежде не был с ними в дружеских отношениях. Лес был живым, изобилующим собственными тайными делами, и для нового Эрика Нельсона тайны эти были открытой книгой, бесконечно привлекательной.
Острый слух подсказывал ему о каждом движении травы, шорохе деревьев, звуке отдаленной воды в потоке. Где-то поблизости пробежала мышь по сухому листу и над собой он мог слышать писк летучей мыши и звук ее кожаных крыльев. Далеко внизу, в долине, олень проламывался через сушняк и за ним следовал глубокий рык охотящегося тигра.
Эрик Нельсон чувствовал сладкое напряжение и трепет восхищения, проходившего через вновь приобретенное тело. Он был голоден. Ветер принес ему новости. И уловил он это благодаря чуткому обонянию – богатый, запутанный и пульсирующий запах, дыхание леса, исходившее из чащи, который был его матерью, как и матерью Эйши.
Он поднялся и потянулся, вздрогнул и заворчал, потому что было очень больно. Затем выступил навстречу лунному свету и стоял с головой, поднятой вверх, медленно поворачивая ею в сторону ветра и подергивая носом.
Нижний ветер был чистым, но верхний содержал небольшую стаю волков, загоняющих оленя. Они удалялись, поэтому нужно было вести себя тихо. Тигр убил. Внизу у ручья табун копытных пришел к водопою и среди них был олень.
Не нужно бежать за оленем. Весь лес узнает это. Следует довольствоваться кроликом. Мрачная определенность захватила ум Нельсона. Он направится в Аншан и как-нибудь доставит Барина в Руун. В то же самое время его сделали волком. Очень хорошо, он побудет волком.
Дальний охотничий призыв стаи прогремел по долине. Его горло затрепетало в стремлении ответить, но он хранил молчание. Затем, как тощий серый призрак в серебряном лунном свете, он затрусил на юг, к Аншану.
Поначалу ему было трудно двигаться, но закоченевшее тело разогрелось и расслабилось, он позабыл голод в непринужденном движении. Его человеческое тело было превосходным экземпляром. Крепкое, гибкое, и более быстрое, чем у многих. Но это было жалкое, глупое сравнение.
Тело Эйши было на удивление живым, от кончика его когтя и до носа. Каждый нерв и мускул срабатывали мгновенно и рефлекторно. Оно могло покрыть весь этот путь молнией через чащобу и при этом не повредить ни один листок. Оно могло застыть без движения или перемахнуть через западню с отточенными кольями у себя на пути. И могло бегать. Лесные боги, как оно могло бежать!
Нельсон узнал это, когда убегал из Рууна. Но затем удовольствие от бега исчезло. Теперь он уменьшил скорость на открытых хребтах, с явной радостью, несясь через круги лунного света, кружась и внезапно прыгая, в восторге играя с тенями.
«Истерия, – подумал Нельсон, а еще бравада, реакция – на страх. А почему бы и нет? Почему?»
Он подкрадывался с наветренной стороны к маленькому стаду оленей, пасущихся у пруда. Некоторое время он лежал в высокой траве и наблюдал за ними: стройными, изящными созданиями с влажными черными носами и огромными глазами. Высокий самец и две самки, олененок. Их насыщенный сладкий аромат вызвал у него слюну.
Он поднялся и смело пошел к ним. Они подняли головы и похолодели, глядя на него – быстроногие дети полета и страха. Затем уловили запах волка и умчались.
Он подошел к озерцу и напился. Его отражение глядело на него вверх из лунной воды, и он провел языком по зубам, одним глазом оглядел себя.
Потом опять двинулся на юг к Аншану, и никого не видел кроме кроликов. Он начал сознавать, что игра продолжается. Через какое-то время он пересек тропу оленей с оленятами, двигающимися на запад. Слово разнеслось по лесу, которое даже истинные звери, не входившие в Братство, могли понимать, и они двигались по обе стороны реки назад к барьерным утесам, оставив лес Кланам.
Ветер, ровно дувший с юга, уменьшился, а затем и вовсе стих. Нельсон почувствовал странное чувство. Это было похоже на частичное ослепление и глухоту, потому что не мог слышать что там дальше из-за встречного ветра. Он двигался с возрастающей осторожностью и был голоден, очень голоден.
Он спустился по краю оврага к ручью и, внезапно, с летящим цоканьем копыт, пегая кобыла и жеребенок появились в брызгах воды и оказались чуть выше его на берегу.
«Привет, Волосатый», – донеслась мысль кобылы. Она остановилась отдышаться и волчьим чутьем Эйши Нельсон смог учуять запах страха. Маленький чернильно-черный жеребенок заржал и ткнулся головой в ее соски, его длинные нескладные ноги разошлись неустойчиво и дрожали. Оба они были потные.
«Вы долго бежите, сестра», – сказал Нельсон.
«С севера Аншана, – ответила кобыла, и вздрогнула. Она обнюхала тонкую шею жеребенка и добавила: – Из-за него я не могла добраться быстрее».
«Аншан? – спросил Нельсон. – Я направляюсь туда».
«Знаю, Кланы собираются для войны. – Круглые глаза кобылы показались белыми в лунном свете. – В лесу – смерть, Волосатый! Смерть гуляет по долине Л'лана!»
