Джон Пил - Времяточец: Бытие
— В конце концов я не смогла сдерживать любопытство, — она пожала плечами. — Это моё проклятье, госпожа. Наверное, семейная черта. Я хочу знать слишком много.
— Мы обе этого хотим, — ответила Нинани. Ей всё больше нравилась эта девушка. — Продолжай.
— Богиня заняла несколько больших комнат. Как я говорила, раньше я была уборщицей, и мне знакомы несколько неочевидных способов попасть в эти комнаты.
Она не стала вникать в подробности. Принцессе не будет интересно знать о том, как часто она голодала и выискивала пищу в храме повсюду, где только можно было её стащить.
— Я, конечно, видела богиню — она иногда выходила, чтобы её могли увидеть поклоняющиеся ей. Но в её покои меня никогда не вызывали.
— Однажды вечером я услышала странные звуки, доносившиеся из-за главного алтаря, из святая святых Иштар. Я воспользовалась тайными проходами храма. Вокруг самой дальней из комнат Иштар проходит балкон, и я прокралась туда. Звук доносился снизу: гудение, которое становилось то выше, то ниже, словно пчёлы жужжали в каком-то ритме. А в такт гудению загоралось и гасло странное серебристое свечение. В тени балкона было очень темно, и мне стало страшно. Но я должна была выглянуть с балкона, мне нужно было увидеть.
Она вздрогнула и подняла свои широко раскрытые тёмные глаза на Нинани.
— Лучше бы я не смотрела, госпожа. Там была богиня. Она была ещё красивее, чем всегда: высокая, бледная, восхитительная. Но она казалась мёртвой. Она совсем не двигалась. Она стояла у стены, возле той её части, которая не была закрыта высокими металлическими шкафами, которые были принесены из её закопанного где-то далеко зиккурата. То место, где она стояла, было похоже на саркофаг, госпожа… Мне тогда стало жалко Иштар. Её голова была прикрыта металлическим колпаком, и именно от него исходило гудение. Она была голой, и я увидела, что хотя у неё была фигура женщины, она не была женщиной. Всё это я увидела за несколько мгновений, а затем богиня пошевелилась. Она вышла из-под колпака, словно труп из могилы. Её глаза открылись, и я пригнулась, чтобы спрятаться.
— Как страшно, — сказала Нинани, представив себе наказание за подсматривание за богиней.
Эн-Гула покачала головой. В её глазах блестели слёзы.
— Это было только начало, — сказала она. — Иштар поднялась ко мне на балкон. Я её не видела, но я чувствовала её там, в темноте, она искала меня. Мне никогда раньше не было так страшно. Я боялась, что меня станет слышно, но я чувствовала, что она там, у меня в голове, выискивает меня, и мне нужно было уйти. Я поползла на четвереньках вдоль балкона, вокруг комнаты, быстро, как только могла, словно животное в капкане. Я чувствовала под собой её взгляд, словно она могла пронзить им доски балкона. Она игралась со мной, как кошка с мышкой. Она могла броситься на меня в любой момент, ползая туда-сюда, я чувствовала, что её это смешит, — девушка начала тихо всхлипывать.
— И что произошло дальше? — спросила Нинани, боясь, что Эн-Гула остановится на этом критическом моменте.
Эн-Гула шмыгнула носом и утёрла глаза.
— Богиню отвлекли, госпожа. Она забыла обо мне. В помещение внизу вошли Думузи и один из дворцовых стражей. Они привели двух жриц для получения Прикосновения Иштар. Я почувствовала, что её взгляд покинул меня, и чуть погодя нашла в себе смелость подкрасться к краю балкона и посмотреть вниз.
— Я знала этих жриц, моя госпожа. Одна из них, Белкели, была добра ко мне с тех пор, как я попала в храм. Она пыталась вырваться из рук стражей. Другая жрица лежала на полу, она то ли спала, то ли была без сознания, то ли её опоили.
— Иштар не прикрывала свою наготу. Она стояла в центре помещения и упивалась страхом Белкели. И тогда она начала изменяться.
— Изменяться? Как? — вырвалось у Нинани.
Эн-Гула тяжело вздохнула:
— Я думаю, что боги выглядят похожими на нас только для того, чтобы не пугать нас своей истинной формой, — осторожно сказала она. — Иштар не такая, как мы. Она металлическая, моя госпожа. Она — живая статуя. И хотя руки и плечи у неё как у женщины, тело у неё змеиное. Нет ног, моя госпожа. Она ползала по полу, как змея. Огромная металлическая змея. А лицо ещё страшнее, потому что оно очень похоже на женское лицо. Но жёсткое, холодное, резкое; его движения не плавные, как у твоего и моего лица, а больше похоже на сгибание лапки насекомого. А вместо глаз у неё в голове горящие угли.
— Наверное, я закричала, но меня заглушили крики Белкели, к которой ползла богиня. Иштар говорила тихо и жестоко, она протянула вперёд правую руку. Я видела, как Белкели задрожала, когда богиня провела рукой по её волосам. Ладонь Иштар коснулась лба Белкели, и я услышала звук, похожий на шипение змеи. Белкели замерла, и когда Иштар убрала руку, я увидела на лбу Белкели Метку. Я больше не могла на это смотреть. Мне стало плохо. Я уползла.
— На следующий день я встретила Белкели, и она была совсем другой. Она не была приветлива, не рассказывала сплетен. Я спросила, здорова ли она, и она ответила так, словно мы не были знакомы. А самое худшее — хотя она говорила безразличным голосом и отводила взгляд, я заметила у неё слезинку в глазе.
Нинани старалась говорить спокойно:
— А вторая жрица?
— Я её больше не видела, — сказала Эн-Гула. — Но я говорила с одним из стражей, который тогда ещё не получил Прикосновения, он мне сказал, что помог избавиться от её тела. В её венах не было крови, моя госпожа, а в её черепе не было мозга!
Нинани была потрясена так же сильно, как и Эн-Гула. Увидев, как тяжело девушке справляться с приступом ужаса, Нинани забыла о титулах и рангах. Она обняла девушку и прижала её к себе. Эн-Гула как ребёнок уткнулась лицом в её плечо. Она тряслась от плача.
Наконец, она освободилась от объятий Нинани и встала. Она утёрла глаза и нос.
— Простите меня, госпожа, — прошептала она. — Это было так ужасно.
— Слушать об этом было почти так же ужасно, Эн-Гула, — заверила её Нинани. — Но теперь тебе не нужно держать это всё в себе. Давай будем друзьями.
Удивлённая Эн-Гула кивнула:
— Как пожелаешь, принцесса.
— Хорошо.
Нинани подвела девушку к кушетке и указала ей сесть рядом с ней. Эн-Гула нерешительно села.
— А теперь, друг мой… Я должна спросить тебя кое о чём. Эта богиня, которой ты служишь… Как ты теперь относишься в принесённым тобой клятвам верности?
Эн-Гула не спеша обдумала свой ответ.
— Госпожа, впервые за всю свою жизнь я жалею, что служу Иштар.
— Это я и надеялась услышать, — одними губами улыбнулась Нинани. — Потому что мне нужна твоя помощь, Эн-Гула. Я хочу уничтожить эту богиню, пока она не уничтожила нас.
