Валерий Анисимов - Космический «Колпак»
— Радиации, — непроизвольно произнес он вслух.
— Что? — не поняла его Кэтрин.
— Да это я так, — смутился Герберт.
Кэтрин с удивлением посмотрела на него, но ничего не сказала. Лишь дома у Макклоски, удобно расположившись на небольшом диванчике, решила вернуться к короткому дорожному диалогу и серьезно спросила:
— Тебя что-то беспокоит? Это связано с работой?
Герберт медленно ответил:
— Да. У меня есть проблемы.
— Медицинские?
— Не совсем. Они носят иной характер.
— Как это?
— Я ведь служу не в клинике, а в военном ведомстве.
— Вот оно что, — задумалась Кэтрин.
Через несколько минут она мягко произнесла:
— Герберт, я поехала с тобой, не зная, где ты работаешь. Мне этого не надо было. Но то, что ты сейчас сказал, для меня важно. Я не могла бы любить человека, который сбросил бомбу на Хиросиму или создал нейтронную. Может быть, тебе покажутся странными мои слова, ты не поймешь меня (мы ведь знакомы с тобой всего лишь несколько часов), но у меня есть заветная мечта: жить под мирным небом с любимым человеком и никогда не дрожать за будущее своих детей. Это нелепо звучит?
— Да нет, — запротестовал Герберт. — Но пойми, ведь у каждого из нас свои обязанности перед обществом, свой долг.
— И мы должны его покорно выполнять, даже если это ложно понятый долг? перебила его девушка. — Герберт, но если каждый из нас забьется в нору и не будет высовываться оттуда, то мир очень плохо кончит!
— Кэтрин, не нам менять то, что создано.
— Почему?! Кем держится мир? Людьми! А мы разве не люди? Ты! Я! Миллионы граждан нашей страны! Что же — нам теперь сидеть и ждать, когда нашу судьбу определят другие?
— Кэт! — удивился Макклоски. — Я не мог предположить, что ты столь агрессивна.
Девушка внимательно посмотрела на Герберта и сказала:
— Это не агрессивность.
— Что же тогда? — спросил ученый.
— Нежелание быть подопытным кроликом или серо-белой мышкой.
При упоминании о мышах Макклоски замер и напрягся.
А Кэтрин, словно предлагая сменить тему разговора, подошла к нему и коснулась руки, вновь, как это было в автомобиле, прижалась к плечу. Потом, завершая диалог, неожиданно спросила:
— Ты знаешь, с чего начался фашизм?
И сама ответила:
— С равнодушия.
ГЛАВА VIII
Начальник разведслужбы в глубокой задумчивости сидел за столом в своем кабинете. Размышлять ему было над чем. Пока что-то ничего не ладилось с выполнением пожеланий советника по национальной безопасности. А это, как он хорошо понимал, не гарантировало в обозримом будущем не только его личной безопасности, но и надежности небольшого и уютного домика — маленькой крепости, которую он мечтал построить на берегу моря, в укромной бухте. Местечко давно уже было присмотрено. Оставалось только отхватить приличный куш за какую-либо ответственную операцию. Но…
Карточный домик, в котором многим отводилась роль «шестерок» или в крайнем случае «валетов», рассыпался на глазах. И хотя сам он считал себя «тузом», «короли» и «дамы» по ночам строили ему рожицы. А наяву — козни. Ну как, например, объяснить такую неудачу, как провал в городке Солстер двух его агентов? Туда вдруг покатил генерал. Покрутился по городу. Посидел в кафе. Выпил пару рюмок. И посетил почтамт. Они, конечно, ожидали, что он отправит в Гонолулу свой носовой платок местному президенту лиги сексуальных реформ. Или, наоборот, получит посылку подгнивших бананов, присланных инкогнито в их страну овдовевшей супругой забытого богатого племянника. Но генерал повел себя как-то странно. Подошел к абонентским ящикам, сунул руку в карман, достал оттуда ключ. Открыл ящик под номером «5-Х», пошарил там рукой, прикрывая отделение спиной. Положив что-то обратно в карман (только ли ключ?), захлопнул дверцу и направился к выходу.
И вот вместо того, чтобы разделить будущую славу пополам: одному остаться на телеграфе, а второму мчаться за генералом — оба осла решили, что их подопечный все равно никуда не денется, а пыль в абонентском ящике лучше всего протереть сейчас, причем с двух сторон. Получив через полчаса возможность провести эту уникальную операцию, они обнаружили в ящике только отпечатки пальцев высокопоставленного старшего офицера.
А генерал выжал из своего автомобиля все, что тот способен выдать, вплоть до бензина и масла. И только посты на перекрестках с завистью отмечали его рекордный заезд. Хорошо еще, если он не отметил про себя, что в Солстер ездил в сопровождении двух последних — нет, первых! — кретинов страны. В самом деле, подумал начальник разведслужбы, не заметил ли генерал «хвост», который висит на нем уже несколько дней? Если заметил, то… Впрочем, теперь это не самое интересное. Куда важнее выяснить, что он когда-то забыл в том ящике и почему только сейчас о потере вспомнил.
Размышления начальника прервал помощник, вошедший в кабинет.
— Джонс в приемной, — доложил он.
— Пусть заходит.
Помощника сменил маленький, вертлявый человечек с бегающими глазами. Он просеменил к столу, уселся на краешек стула и, приподняв густые брови, разыграл сцену без слов: «Я готов выслушать, выполнить, доложить и забыть…»
— Ну, Джонс, — произнес шеф.
Этого оказалось достаточно, чтобы вертлявого прорвало. Он затараторил:
— Мы взяли под охрану дом, в котором живет инспектор Джексон. Сегодня его посетил журналист Смит Бартон и приехавшая с ним Дженни Пикен, танцовщица из бара. Они встретились там, и наши люди сопровождали их по городу. В баре удалось записать разговор журналиста с танцовщицей. Речь шла о похищении Клары Вернон. Дженни просила Смита познакомить ее с Джексоном. Так они оказались у инспектора дома.
— А потом?
— Из дома они не выходили около часа. Затем с Пикен вышел только Джексон. Он усадил ее в автомобиль и дальше, — агент сделал паузу, — дальше, сэр, они помчались на предельной скорости. Том не смог держать их все время под контролем. Инспектор оторвался от грузовика. Том вернулся к дому.
У начальника разведслужбы конвульсивно дернулась рука, и на скулах заходили желваки. Он прошептал:
— Идиоты!
— Что вы сказали? — переспросил его вертлявый.
— Ничего! — буркнул начальник разведслужбы. — А потом, конечно, инспектор вернулся. Где-то ему надо ночевать.
— Да, сэр. Джексон появился. Но Пикен в машине с ним не было.
— И, вы, конечно же, поспешили спросить его, куда он ее отвез?
— Мы не смогли это сделать. Инспектор тут же развернулся и скрылся в переулке. Мы рванули за ним. Но за углом стояла лишь брошенная им машина.
