Петроний Аматуни - Космическая горошина
Затем мы увидели звездолет «Гндак». Из черного космического пространства вынырнули две фигурки в скафандрах и скрылись в ближайших «шипах», которые оказались устройствами для связи с открытым космосом.
«Раз, два, три…» — услышали мы за кадром голос Фа, и шар мгновенно исчез! Не «растворился» или там «моргнул», а просто не стало его и все тут. Как в сказке!
— Молодцы, ребята, — похвалила Тэя. — Лихо у них получилось.
— А что за сюрприз приготовил мне Фа? — поинтересовался я.
— Пошли на наш космодром, — предложил Той. Рядом с моей автоматической ракетой, на которой я прилетел, стоял сверкающий никелированный снаряд в виде цилиндра, всего метра два высотой.
— Что за штуковина? — удивился я. — Такая малышка…
— Это и есть сюрприз. Индивидуальная машина времени, — объяснил Осирис, появившись передо мной. — Смотри. — Он открыл дверцу и указал на розовый пластмассовый прибор с наборным диском, как на наших современных телефонах. — Зайдешь, закроешься, наберешь на диске число того земного года, в который захочешь попасть, — но не больше ста лет в обе стороны — и, как говорят у вас на Земле, бывай здоров! А твою ракету я сам отправлю.
— Понятно. А как же я смогу вернуть машину Фа?
— Закроешь дверцу снаружи и все…
Обнялись мы с ребятами, улыбнулись друг другу с Осирисом. Я залез в машину времени и закрыл дверцу. Что-то щелкнуло, и в кабине слегка потускнел свет.
Меня охватило страшное волнение. Столько событий, встреч, размышлений. Да и привык я к Тию, Тою и Тэе, даже к Осирису… А домой хочется, и поскорее!
Машинально набираю цифры и слышу приятный музыкальный аккорд. «Наверное, приехал?» — думаю я и без труда открываю дверцу.
2Осень. Ветер метет опавшую листву. Я стою на пустынной детской площадке, с плескательным бассейном, игрушечными домиками, макетом звездолета, каруселью…
Озираюсь кругом и вдруг узнаю: да это же Авиагородок возле аэропорта… А вон и дом, где я жил на первом этаже, когда еще был пилотом Аэрофлота.
Мимо пролетел газетный лист, и прижатый ветром, застрял в кустике, в двух шагах от меня. Я с нетерпением схватил его. Да, это моя газета, «Вечерний Ростов» за 18 октября 1978 года! Только теперь я догадался, что второпях набрал номер своего домашнего телефона 19–78 и… действительно попал домой, но на много лет назад, задолго до тех событий, что были пережиты мной совсем недавно.
Надо исправить ошибку. Я повернулся к машине, но успел только увидеть, как сильный порыв ветра мягко захлопнул дверцу и… моя индивидуальная машина времени, волшебный дар Фа, исчезла.
Так я оказался снова в нынешнем времени! Хорошо еще, что у меня сохранился корреспондентский блокнот: так что, если кто спросит, откуда я взял этот сюжет, я покажу свои записи.
— Здравствуйте, — услышал я вдруг знакомый голос и, обернувшись, увидел соседского мальчишку лет шести, Миньку Нахичеванцева.
— Здравствуй, — ответил я. — Как дела?
— Нормально, веду вот маму и папу в кукольный театр. Из-за угла моего дома в это время вышли его родители. Постояли мы немного, разговорились.
— Парень у вас хороший, — сказал я.
— Да? — обрадовалась мама. — А соседи жалуются: шумный очень, задиристый, неуемный.
— Это пройдет, — успокоил я ее.
— Вы думаете? — с надеждой в голосе спросил Минькин отец. — Боюсь, разбойником станет…
— А в самом деле, Минька, ты кем хочешь стать? — поинтересовался я.
Минька подумал недолго и ответил:
— Поэтом.
— Вон как? Любишь стихи?
— Я люблю ничего не делать, — признался Минька. — Или сочинять что-нибудь: стихи там или песни разные… Легко и все тебя хвалят…
— Ну, Минька, — засмеялся я, — быть поэтом дано не каждому, и дело это довольно хлопотное. А я вот знаю: станешь ты великим физиком и не только Ростов, а вся наша планета станет гордиться тобой. Будешь звезды угасающие оживлять!
— А что, — вдруг вдохновился Минька, — дело стоящее! И красиво, правда?
— Правда. Ну, будь счастлив, Минька!
Пошли они, а ветер донес до меня обрывок разговора:
— Приятный человек, — сказала Минькина мать про меня. — Угадал в нашем сыне талант.
— Ну, я-то и без него знаю, что наш Минька парень толковый, — гордо произнес отец, — такого во всем Ростове не сыскать!
Посмотрел я немного вслед тому, кто действительно станет гениальным ученым, и направился домой.
— Наконец-то! — обрадовалась жена. — Весь день где-то бродишь, еле дождались тебя…
— Я уже не впервой слышу это, — ответил я. — Могу даже сказать, что ты скажешь сейчас и что завтра или послезавтра.
— А ну скажи…
И тут я вдруг понял, что начисто забыл, какие события будут дальше. Как ни силился вспомнить — все улетучилось из памяти! «А может, это и к лучшему?
— подумал я. — Иначе, как же дважды жить тютелька в тютельку?!»
3Все, что описал до сих пор, — правда, как и то, что я пишу всегда. Только произойдет это не скоро — тут уж не моя вина. Точнее, моя, конечно (не то число набрал на диске машины времени), но, я думаю, когда мои самые юные читатели станут самыми почтенными, они убедятся в моей точности и добросовестности.
Как оно все получилось — я раскрыл вам без утайки. Но, по некоторым соображениям, не могу признаться лишь в том, как я узнал о дальнейшей судьбе урахцев и планеты Емек.
Извините, друзья, но у каждого есть свои, пусть маленькие, но все же «производственные секреты». А вот что произошло после того, как астероид-звездолет «Урах» семь с половиной тысячелетий спустя вышел на орбиту вокруг своей родной планеты, я расскажу…
4Сперва они эвакуировали с «Ураха» 9876 восковых фигур на планету Емек и доставили их в один из подземных городов, где давно лежали в биотронах их далекие предки.
Затем Тэя, Тий и Той вышли в скафандрах на поверхность планеты и расположились в диспетчерском пункте Центрального космодрома. Вся аппаратура и приборы здесь сохранились и действовали исправно.
Они включили телевизионную станцию, настроились на волну «Ураха» и увидели одинокого Осириса.
— Я сделал все согласно инструкциям Северо-Кавказского научного центра Земли, — доложил он. — Энергии «Ураха» достаточно для эксперимента. Покидаю орбиту и беру направление на солнце…
Через два часа семнадцать минут Осирис внес необходимые поправки в курс и снова доложил:
— Все в порядке. Через сто тридцать две секунды, как выразился землянин Дмитрий Нахичеванцев, солнышко Емека примет таблетку…
— Прощай, Осирис! — сказала Тэя и почему-то заплакала.
