Исай Лукодьянов - Черный столб
Не только люди страдали от неожиданного бедствия. Рыбы потеряли свои таинственные дорожки в электрических токах океанских течений и нерестились, где попало.
Перелетные птицы не могли найти привычных дорог…
Полярные сияния двинулись к экватору и остановились над ним, опоясав планету мерцающим, переливающимся кольцом.
Поползли грозные слухи об увеличении потока первичного космического излучения в нижних слоях атмосферы, защитные свойства которой начали заметно изменяться. Жители горных районов покидали свои жилища, спускались в долины. Из уст в уста передавали страшную весть о гибели на Памире персонала высокогорной обсерватории.
Перед катастрофой Генеральная ассамблея Объединенных Наций была занята разрешением запутанного вопроса о некоем княжестве, где девять принцев крови одновременно претендовали на престол. Высокородным отпрыскам велели образовать коалицию. Не до них теперь было. При Генеральной ассамблее создали Комитет Черного столба, составленный из крупнейших ученых мира. А пока этот комитет напряженно изыскивал способ ликвидации Черного столба, миру предстояло приспособиться к жизни в новых условиях.
Но мир этот не был един.
В социалистических странах плановая система позволила организованно осуществить переселение жителей горных районов, временную консервацию электропромышленности и перевод предприятий с электрической энергетики на паровую. Работники электропромышленности спешно осваивали новые, временные виды производства, где теперь, без электричества, требовалось больше людей.
А капиталистический мир лихорадило. Вспыхнула ожесточенная борьба монополий за правительственные заказы. Угольные и нефтяные акции взлетели до небес, акции электрических и алюминиевых компаний обесценились. Те, кто верил в ликвидацию замыкания, скупали их. На биржах царила паника. Рыцари наживы быстрее всех приспособились к условиям катастрофы. Колоссальные спекуляции охватили капиталистический мир. Цены росли, налога увеличивались…
Газеты подогревали панику аршинными заголовками о «последних днях человечества», но и за этими заголовками нередко скрывались корыстные интересы монополий. Трансатлантическая транспортная компания заключила сделку с газетным концерном, и по Америке прокатился слух, будто антипод Черного столба, остров Вознесения, будет поражен космическими лучами гораздо позже остальных районов земного шара. Состоятельные люди устремились на этот крохотный, жаркий, почти лишенный воды конус, торчащий из глубин Атлантического океана. В Джорджтаун – единственный населенный пункт на острове, в котором жило сотни две человек, обслуживающих порт, – ежедневно прибывали богатые эмигранты. Они привозили с собой продовольствие, строительные материалы, воду. Платили бешеные деньги за проезд, за каждый квадратный метр каменистой почвы у подножья горы. Очень скоро здесь не осталось ни одного свободного участка, пригодного для жилья. Цены взвинчивались до астрономических масштабов. На острове вспыхивали кровавые столкновения.
Британское правительство, которому принадлежал остров Вознесения, направило правительству Соединенных Штатов решительный протест. Вашингтон его отклонил, указав в ответной ноте, что остров Вознесения захвачен частными лицами, за действия которых американское правительство не несет ответственности.
К острову Вознесения и к близлежащему острову Святой Елены, на который тоже устремился потея эмигрантов, были посланы английские военные корабли.
Темные силы невежества, плохо скрытые благопристойным покровом религии и капитала, всплыли наружу.
– Конец света! Ждите всадников Апокалипсиса! – кричали на площадях перед соборами небритые люди, отвыкшие от неэлектрических средств бритья.
– Вот до чего довели нас ученые! Бей ученых! – надрывались лавочники, готовые к погромам.
В Принстон, штат Нью-Джерси, на лошадях, покрытых пылью южных дорог, приехала целая рота вооруженных молодых людей. Рассыпавшись цепью по аккуратным газонам, они пошли в атаку на главное университетское здание. Студентов и преподавателей, встречавшихся на пути, зверски избивали, а двоих, оказавших яростное сопротивление, пристрелили на месте. Погромщики врывались в лаборатории и старательно били посуду, опрокидывали столы, разрушали приборы.
– Где тут работал бандит Эйнштейн? – орали они. – Покончим с евреями! Вешать профессоров! Пора оздоровить нацию!
Улюлюкая, они кинулись громить профессорские коттеджи. Кучка студентов и преподавателей забаррикадировалась в одном из коттеджей и отбросила погромщиков револьверным огнем. До поздней ночи гремели выстрелы, и коттедж отбивал атаку за атакой, пока не кончились патроны. Но и тогда храбрецы не сдались, вступили с бандитами в рукопашную и падали один за другим, изрешеченные пулями. Когда прибыла полиция, коттедж пылал жарким факелом, выстреливая в сумрачное ноябрьское небо снопы искр. Бандиты открыли огонь по полиции, к обеим сторонам прибывали подкрепления, и федеральное правительство послало в Принстон войска. Шесть дней в Принстоне шла настоящая воина. Шесть кровавых дней.
25
Мир поневоле приспосабливался к новым условиям. Транспорт вернулся к паровому котлу: паровозы потянули составы, освещенные керосиновыми и ацетиленовыми фонарями; из гаваней отплывали пароходы. Появились переговорные трубы и пневматическая почта. Количество почтовых отделений пришлось увеличить во много раз. Открытки заменили телефон.
По асфальту городов зацокали копыта лошадей, запряженных в грузовые и легковые автомобили. Появились странные гибриды: дизельные двигатели с паровыми пускателями.
А через две недели весь мир облетели имена студентов-дипломантов Московского высшего технического училища имени Баумана – Леонида Мослакова и Юрия Крамера, которые придумали устройство, заменившее электрическое зажигание двигателей внутреннего сгорания. Изобретение было просто до гениальности. Хитроумные студенты смонтировали в корпусе свечи огневое колесцо с зубчиками и длинный пирофорный стержень с механизмом постоянной микроподачи. Толкатель распределительного валика дергал пружину, колесо чиркало о стержень и высекало искру. Словом, это была обыкновенная зажигалка – зажигалка Мослакова-Крамера, и именно благодаря ей ожили великие полчища автомашин, и улицы городов снова приняли привычный вид.
Срочно увеличивалась добыча угля и нефти. Форсированно налаживалось производство керосиновых ламп и свечей.
Что до газет, то они продолжали выходить исправно, без перерыва, только печатались они теперь при свете керосиновых или ацетиленовых ламп на ротациях с приводом от паровых машин. И редко, когда первую полосу газет не украшало фото загадочного, окутанного паром, вставшего из океана Черного столба…
