Исай Лукодьянов - Черный столб
– Ну, дальше неинтересно. – Лагранж под общий хохот выключил магнитофон.
– Продайте мне этот текст, Лагранж, – попросил дюжий американец в гавайской рубашке.
– Зачем вам, Джекобс? Не думаете ли вы, что ваше обаяние смягчит сердце австрийского цербера?
– Моя газета не поскупится на расходы.
– Ну, так вы ошибаетесь, Джекобс, – закричал Лагранж и хлопнул себя по бедрам. – Штамм неподкупнее Робеспьера! Я ничего не смыслю в науке, но уж в людях я разбираюсь, будьте покойны! Этого Штамма можно распилить тупой пилой – и все равно…
Кто-то дернул Лагранжа за рукав.
В дверях салона стойл Штамм, прямой в бесстрастный.
– Мне очень лестно, господа, – проговорил он дребезжащим голосом, – что вы не подвергаете сомнению мою профессиональную добросовестность.
Штамм прошествовал к столу, положил перед собой папку и строго оглядел журналистов.
– Господа, – сказал он, выждав тишины и поправив очки. – Я уполномочен сделать вам экстренное сообщение. Ввиду чрезвычайности положения решено, чтобы вы немедленно информировали свои газеты. Вам раздадут печатный текст сообщения президиума МГГ. Просим без искажений и добавлений передать его в свои редакции. Аналогичный текст уже отправлен по радио в ООН и некоторые другие международные организации.
– Что произошло? – раздались голоса.
– Прокомментируйте сообщение!
– За тем я сюда и пришел, – сказал Штамм. И начал комментировать, тщательно взвешивая каждое слово: – Локационные измерения показывают, что скорость Черного столба быстро возрастает. Его вершина достигла восьмидесяти с лишним километров над уровнем океана и отклоняется на запад
– следствие вращения Земли. У поверхности Земли, вы это должны знать, воздух почти не проводит электрического тока, но на высоте восьмидесяти километров проводимость воздуха резко увеличивается и равна проводимости морской воды. Вот почему, достигнув указанной высоты. Черный столб, который, очевидно, обладает высочайшей электропроводностью, близкой к сверхпроводимости, – вот почему столб вызвал небывалую, невиданную грозу, то есть мощные разряды атмосферного электричества.
Штамм чуть передохнул после длинной фразы. Слышно было глухое ворчание грозы.
– Теперь о главном, – продолжал Штамм. – К вечеру столб достигнет ионизированных слоев атмосферы. Ионосфера, это вы тоже должны знать, электрически заряжена, ее потенциал относительно поверхности Земли колоссален. Наблюдения показывают, что в столбе возникли токи проводимости и уже появилось собственное, весьма специфичное поле столба. Оно резко усилится, когда столб войдет в ионосферу и вступит с ней в своеобразное взаимодействие. Земля будет накоротко замкнута со своей ионосферой.
Журналисты, напряженно ожидавшие сенсации, разочарованно вздыхали, переглядывались: опять малопонятные рассуждения о полях…
– При этом Земля не потеряет своего заряда, – продолжал Штамм, – ибо Zustrom – постоянный приток заряженных частиц из космоса, – разумеется, не прекратится. Магнитное поле Земли – огромная ловушка этих частиц, так считают многие ученые. Но вследствие прямого замыкания свойства магнитной ловушки значительно изменятся. У нас возникли серьезные опасения, господа, что весь этот комплекс явлений, и прежде всего необъяснимая пока специфика поля столба, повлечет за собой существенное изменение структуры магнитного поля планеты. По некоторым признакам, это может… Мы опасаемся, что это вызовет размагничивание всех постоянных магнитов.
Штамм умолк.
– Почему же они размагнитятся? – раздался спокойный голос Джекобса.
– Магнит размагничивается при нагреве или ударе. – воскликнул Оловянников. – Но ведь тут ни того, ни другого…
– Да, господа, – сказал Штамм, он как будто немного разволновался. – При ударе и нагреве выше точки Кюри. Перестройка структуры земного магнитного поля, по некоторым данным, вызывает в магните примерно такой же эффект, как и сильный удар или нагрев. Точнее, как то из комплекса этих явлений, что влияет на магнитное состояние тела… Впрочем, я немного отвлекся от цели своего сообщения. – Штамм откашлялся, поправил очки. – Итак, если наши опасения справедливы, размагнитятся магниты – все, какие есть на планете. Надеюсь, вы понимаете, господа: это означает, что электрического тока не будет. Его не даст ни один генератор.
Некоторое время в салоне стояла мертвая тишина. Затем ошеломление взорвалось выкриками.
– Как мы будем жить без электричества?
– Когда вы, ученые, прекратите ваши дьявольские опыты?
– Неужели вы не можете остановить этот чертов столб?
Штамм терпеливо переждал бурю. Когда страсти немного улеглись, он сказал:
– Господа, ученые всего мира ищут способ остановить столб, но он обогнал нас. Необходимо тщательно изучить явление. Это мы и делаем. Безусловно, ученые найдут выход из положения. Как скоро? Не могу сказать. Может быть, месяц, а может и больше, придется пожить без электромагнитной техники. Разумеется, придется широко пользоваться паровыми двигателями. Повторяю: временно. Заверяю вас, что ученые ликвидируют короткое замыкание и восстановят статус-кво. Мы просим соблюдать спокойствие и призвать к этому ваших читателей.
Журналисты ринулись к столу, и каждый получил листок с официальным сообщением.
23
Вечером гроза усилилась. Лил дождь. Несколько раз над «Фукуока-мару» проплывали шаровые молнии, они словно приглядывались к кораблю и уплывали дальше, к Черному столбу.
От бесконечной пляски молний, от неприкаянности, от близости непонятных и грозных событий у Кравцова было смутно на душе. Али-Овсад затащил его к себе, стал поить чаем и расспрашивать об ионосфере. Оловянников сидел с ними, приглядывался к обоим.
– Слушай, – говорил Али-Овсад, держа блюдце на кончиках пальцев, – бензиновый мотор будет работать? Ему ток не нужен…
– А зажигание? – отвечал Кравцов. – Как без электрической искры?
Али-Овсад задумчиво отхлебывал чай, откусывал сахар.
– Надо мне в Баку ехать, – объявил он вдруг. – Если тока не будет, надо много керосина делать. – Он встал щелкнул выключателем, плафон послушно зажегся. – Горит, – сказал Али-Овсад. – Это, наверно, япон придумал, что электричества не будет. Зачем Морозов его слушает?
– Морозов зря не станет пугать.
– Ай балам, ошибаться каждый человек может.
Али-Овсад, прихлебывая чай из блюдца, стал неторопливо рассказывать про геолога Новрузова, который никогда не ошибался. Однако в один прекрасный день скважина, пробуренная в выбранном самим Новрузовым месте и доведенная уже до двух тысяч метров глубины, внезапно ушла под землю.
