Филип Дик - Духовое ружье
Ларс сказал:
— Пожалуйста, не пойми превратно нашу реакцию…
— Ее нельзя не понять, — произнес Клаг каким-то далеким голосом. Единственное, что вы все хотите услышать — что вы не потакаете больным наклонностям развращенного общества. Вам легче делать вид, что вы были куплены плохой системой.
— Никогда в жизни мне еще не приходилось слышать такой странной логики, — сказал искренне удивленный Джек Ланферман. — А тебе, Ларс?
Ларс сказал:
— По-моему, я знаю, что он имеет в виду, только он не может высказать это. Клаг хочет сказать, что раз мы вовлечены в мир разработки и внедрения оружия, то мы чувствуем, что должны относиться ко всему свысока… Это наш великий и необходимый долг, как говорится во Всеобщей книге молитв. Люди, которые разрабатывают и производят устройства, взрывающие других людей, должны быть циниками. А мы на самом деле любвеобильные.
— Да, — кивком подтвердил Клаг. — Именно так. Любовь является основой ваших жизней, всех вас троих. Вы все чувствуете ее, особенно вы, Ларс.
Сравните себя с этой ужасной полицией и военными агентствами, которые и являются настоящими и страшными действующими лицами власти. Сравните свою мотивацию, в частности, с КАСН, или ФБР, или КВБ, и ГБ. Их основа…
— Верхнее гастро-кишечное раздражение в основе моей жизни, — сказал Пит. — Особенно поздно вечером по субботам.
— А у меня колические неприятности, — сказал Джек.
— А у меня хроническое воспаление мочевого пузыря, — сказал Ларс. Бактерии постоянно продолжают формироваться, особенно когда я пью апельсиновый сок.
Клаг с грустью захлопнул свой чемодан с образцами.
— Ну что ж, мистер Ланферман… — сказал он, постепенно отходя и волоча за собой огромный груженый чемодан так, будто воздух медленно вытекал из него. — Я ценю ваше время.
Пит обратился к нему:
— Запомни, что я тебе сказал, Клаг. Предоставь мне что-нибудь с одной движущейся деталью, и я…
— Благодарю вас, — ответил Клаг и со смутным достоинством завернул за угол коридора. Он ушел.
— Совершенно сумасшедший, — помолчав, сказал Джек. — Погляди, что Пит предложил ему: свое время и умение. А я предложил ему использовать наши цеха. А он ушел. — Джек покачал головой. — Я этого не понимаю. Я действительно не понимаю, что заставляет этого парня двигаться. После всех этих лет.
— А мы действительно любвеобильны? — внезапно спросил Пит. — Я серьезно, мне надо знать. Ну, скажите же кто-нибудь.
Последнее, неопровержимое слово осталось за Ланферманом.
— А какая к черту разница? — сказал он.
Глава 11
И все-таки это имеет значение, думал Ларс, направляясь в сверхскоростном экспрессе из Сан-Франциско в Нью-Йорк, в свой офис.
История управляется двумя принципами: принципом власти и, как выразился Клаг, целительным принципом. Или, попросту говоря, любовью.
Рефлексивно он листал последний номер газеты, заботливо положенный перед ним стюардессой. Там был один хороший большой заголовок: «Новый Спутник». Не был запущен Нар-Востоком, сообщает ГБ. Всепланетные исследования по поводу его происхождения. ООН-3 ГБ просит рассмотреть эту проблему.
Те, кто просил произвести расследование, как выяснил Ларс, были загадочной организацией, расплывчато называемой «Сенат Соединенных Штатов». Спикер: прозрачная тень, именуемая Президент Натан Шварцкопф. Как и Лига Наций, подобные страны увековечивали сами себя, даже если прекращали быть густой похлебкой и шагающим вперед сообществом.
И в СССР подобная бесполезная общность, называемая Верховным Советом, сейчас нервно повизгивала, чтобы найти хоть кого-нибудь заинтересованного в без вести пропавшем новом спутнике, одном из более чем семи сотен подобных. И все же единственном в своем роде.
— Я могу позвонить? — обратился Ларс к стюардессе.
К его креслу поднесли и подключили видеофон. И вот он уже разговаривал с ярко освещенным экраном на контрольном пункте в Фестанг-Вашингтоне:
— Мне нужен генерал Нитц. — Он дал свой номер кода, все двадцать составляющих. Набрал их все, касаясь кнопок видеофона большим пальцем. Многие мили связанных между собой устройств проанализировали и передали его отпечатки в пульт управления подземного кремля, и автономная замкнутая линия послушно подключила его к живому функционеру, который был первым в долгой прогрессии, действующей как щит между генералом Нитцем и — ну, скажем, — действительностью.
Экспресс начал постепенное планирование и стал медленно снижаться к аэропорту «Уэйн Морз» в Нью-Йорке как раз в то время, когда Ларс, наконец, пробился к генералу Нитцу.
Материализовалось лицо, напоминающее морковку: широкое вверху и узкое к низу, с горизонтальными, грязноватыми, глубоко посаженными коническими глазками и седыми волосами, которые были похожи — они даже могли быть приклеены — на искусственные. А затем согнутый в области трахеи, красивый, полный знаков отличия, твердый, как черное железо, воротник обручем. Сами медали, внушительные на вид, нельзя было рассмотреть сразу. Они были вне поля видеокамеры.
— Генерал, — сказал Ларс. — Я полагаю, Правление уже собралось. Я должен приехать сразу?
Несколько сардонически — ибо такова была его манера общения — генерал Нитц промяукал:
— Зачем, мистер Ларс? Скажите мне, зачем? Вы собираетесь заставить их слушать, поднявшись до потолка этой второразрядной комнаты или забросав стол конференц-зала посланиями из сверхмира?
— Их? — в замешательстве спросил Ларс. — Что вы имеете в виду, генерал?
Генерал Нитц отключился.
Перед Ларсом был пустой экран, вакуум, эхом повторяющий голос Нитца.
Конечно, размышлял Ларс, по отношению к таким величинам он сам был ничтожеством. У генерала Нитца было полно других проблем, о которых надо было волноваться.
Потрясенный, Ларс откинулся в кресле и выдержал довольно резкую посадку корабля, торопливую посадку, как будто пилот хотел как можно скорее убраться с небес. Сейчас неподходящий момент для сведения счетов с Нар-Востоком, подумал Ларс. Наверное, они так же нервничали, как и ООН-3 ГБ, если не больше… Если только правда, что не они запустили спутник. А мы делаем вид, что верим им.
Они, в свою очередь, верят нам. Слава Богу, мы можем общаться хотя бы в такой форме. Без сомнения, оба блока проверили всю эту мелюзгу: Францию, Израиль, Египет и турок. Но это не они. Поэтому, это вообще никто… Quod erat demonstrantum «Что и требовалось доказать (лат.)» Пешком он пересек военное летное поле и вызвал автономный хоппер.
— Куда ехать, сэр или мадам? — спросил хоппер, когда Ларс сел в него.
Это был хороший вопрос. Ему не хотелось ехать в Корпорацию. Что бы там оно ни было — это, в небе, — оно до смешном уменьшило его коммерческую деятельность, и, без сомнения, свело на нет даже деятельность Правления.
