Маркоша - Пазл
Он подошел к окну. Все небо было в космических кораблях, он видел их не меньше сотни. Один, огромный, с большими цифрами 717 на борту, завис в сотне метров над ним. Александр упал в кресло и быстро, как мог, начал печатать.
"Крейсер двенадцатой республики "Принц" летел из метрополии к алмазной звезде.
В необъятном трюме он вез смену кораблям у считающей звезды. В машинном отделении крейсера механик Окин, поднимаясь по трапу, уронил тяжелый гаечный ключ. Ключ слегка задел тонкую трубку маслопровода, чиркнул по ней и полетел дальше, упав палубой ниже. Окин подобрал ключ и пошел по своим делам.
Ключ чуть согнул маслопровод и давление масла упало. Перегревшийся подшипник продолжил цепочку несчастий флота республики. "Принц" на субсветовой скорости, по касательной, врезался в алмазную звезду"
Саша подошел к окну и стал смотреть на разворачивающиеся для выхода на орбиту корабли.
В огромном машинном отделении крейсера механик Оккин решил подтянуть разболтавшийся зажим на своем кресле. Когда ночью сидишь на вахте, сильно спать охота. И так кресло нагнешь, и так, и спинку с подголовником и так, и вот так!
Черт, скрипит все, надоело! Давно собирался, но там такая гайка большая, надо идти в инструменталку за турбиной, ключи там. Всё то лень, то неохота, то времени нет.
Да вот, вроде бы время появилось. Поднимаясь по трапу, неловко оступился и выронил ключ. Тот обо что-то ударился и упал палубой ниже. Пришлось спуститься снова.
Поднял ключ и деловито зашагал к себе, даже не взглянув на поврежденную трубку маслопровода.
"Кронпринц" на крейсерской скорости, отрабатывая работающими на предельных режимах реакторами, по касательной, врезался в алмазную звезду.
Что для звезды тысячи тонн? Но скорость! Вот именно этой энергии и хватило, чтобы нарушить зыбкий баланс равновесия между пространственной червоточиной, с нырнувшим на другой край галактики флотом и раздвинутым порталом пространства. Червоточина - кротовая нора захлопнулась. Не просто захлопнулась, а мгновенно сложилась до своих реальных размеров у считающей звезды, втянув в себя корабли с таким ускорением, с которым обычное вещество ускоряться не может.
Сияющий морозным инеем мрак портала мгновенно исчез, выплеснув в пустоту сгусток тусклого света. Пару минут что-то еще искрилось, видимо остатки того, что осталось от сотни кораблей.
Саня смотрел в небо, на готовящиеся улетать звездолеты.
Кто-то набросил на космические корабли огромный черный мешок, который тут же, вместе с содержимым, мгновенно исчез в небе. Раздался протяжный чавкающе-рыдающий звук. Поднялся ветер, закруживший большими вихрями листву и мусор.
Потом все стихло.
В карманах было немного денег. Саша пошел одеваться. Нужно немного развеяться. Чего-то выпить. На что хватит денег.
Саня больше не писал. Но, на днях он вспомнил, что у древних греков было девять муз. И купил кисти и краски. И холсты.
- А не нарисовать ли ему? И нарисовал.
- Звездолеты над истерзанной корабельными орудиями планетой, и звезду, вспыхнувшую нестерпимо ярким голубым светом.
Несмотря на гибель двух эскадр, флот выполнил приказ, цепь фатальных неудач Республики закончилась.
Для завершения начатого решили направить еще эскадру по тому же адресу и сжечь далекую планету - стереть даже вероятность повторения резонанса.
За повседневной суетой и неусыпной заботой о государстве, президент как то забыл, но вдруг, с парализующим ужасом вспомнил, что у древних дреков было девять му...
...исчезло в слепящем, залившем всю Вселенную голубом свете Сверхновой.
Глава пятая
Тварь
Унылая, холодная планета. Скалы, камни, лед. В слабом свете далекого светила поблескивают редкие метановые лужи. Ветер гонит по поверхности кристаллики льда и песчинки.
На небольшой возвышенности у подножья скалы полированный черный пьедестал. На нем матовое титановое изваяние жуткого существа. За титановым кошмаром на пьедестале, устремленный ввысь, обгорелый и оплавленный пласт обшивки звездолета с ребрами набора и остатками механизмов. Тихо поет свою унылую и бесконечную песню ветер. Само время замерзло и уснуло здесь, далеко-далеко от теплых и обжитых планет.
Зеленый абажур. Неяркий свет. Тепло. Уютно. Он не любит больших помещений, поэтому кабинет очень маленький. Девять шагов в одну сторону, девять в другую.
По стенам, покрытых дорогой тканью, деревом, по старинным картинам и бронзе изваяний прыгают непослушные отблески огня, все это растворяется в ночном покое родного дома. Стихают звуки. Полночь.
Там за дверью - бесконечные переходы и коридоры дворца, смотровые балконы и галереи, курительные и каминные залы, библиотеки и кофейные комнаты, кабинеты для встреч с подчиненными и иностранцами, помещения для конфиденциальных переговоров и залы для пресс-конференций, зал императорских балов и огромный тронный зал.
В бесконечных подвалах дворца, на нескольких уровнях есть кладовые со снедью и дворцовый арсенал, есть тайные комнаты-сейфы для хранения бесценных реликвий первых императоров. В защищенных и закрытых от посторонних глаз помещениях аппаратура связи с войсками, стратегическими бомбардировщиками в небе и атомными субмаринами в океанах. На самом нижнем уровне - командный пункт вооруженными силами империи, защищенный от любого оружия, есть и длинный глубокий тоннель к подземному стартовому комплексу императорской яхты - выход на самый крайний случай.
Здесь во дворце вершина огромной Нагорной империи, он - император.
Потомок и наследник тысячелетнего рода. Защитник свобод и гарант конституции, отец нации. Император воспринимал все эти слова без пафоса, вполне серьезно и объективно.
Как надо. Не снимая сливки с жизни, непрестанно работая, лелея государство, направляя каждый свой шаг на благо своей державы. На благо Родины.
В мареве между сном и явью виделись далекие предки из южных саванн, пересекшие Великие пустыни, перевалившие через непреодолимые и в нынешние времена заснеженные хребты пограничных гор и осевшие в огромной благодатной равнине.
Были никогда не прекращавшиеся войны с другими такими же пришельцами, искавшими счастья в неведомых землях. Были поражения и победы.
Его народ устоял, выжил, стал величайшей из наций планеты. Нет, нет, он далек от расизма, избави Бог, но история его Родины казалась ему прекрасной.
Он гордился своей страной. Державой. Империей.
В сумраке далеких тысячелетий виделись, как в мареве миражей пустыни, первые дворцы, храмы и пирамиды, висячие мосты и громадные неприступные твердыни горных крепостей. Виделись ему сражения морских армад и сражения неисчислимых воздушных кораблей, сначала огромных, легче воздуха, наполненных легкими газами, а потом стальных и титановых, многократно обгоняющих звук аппаратов. Да, были горькие поражения и великие победы. Империя выжила. Что говорить, и сейчас нелегко.
