Арнольд Минделл - Сновидения в бодрствовании. Методы 24-часового осознаваемого сновидения
Понятия деяния и недеяния основаны на двух очень разных принципах – сознании и осознаваемости. Деяние или его западное определение в качестве «работы» требует силы, прилагаемой в течение некоторого времени и на некотором расстоянии. Работа связана с сознанием различия, частей, напряжения и силы.
Осознаваемость, применяемая к данной задаче, преобразует работу в спонтанные акты «недеяния». В недеянии этап деяния преобладает, когда вы осваиваете форму задачи (как в чайной церемонии). Но все остальное – дело чувствительности, дело осознаваемости. Никакой работы не делается. Вещи происходят. Вы присутствуете. В конце концов работа оказывается сделанной, но это не работа, это – недеяние; потребовалось мало сил, и в этом не участвовало никакое «я». Работа происходила!
О не-работе трудно говорить, но ее можно почувствовать, так как она делает вас счастливым! К счастью, каждый понимает, о чем я говорю. Возможно, вы помните, как учились езде на велосипеде. Через какое-то время вы перестали думать о том, что нужно делать, и езда происходила автоматически, почти без усилий. Езда на велосипеде становится автоматическим чувственным опытом. Вашему маленькому «я» не нужно присутствовать.
Чтобы научиться ездить, вы сперва должны открыть для себя велосипед. Он отличается от вас. Вашему маленькому «я» нужно работать, чтобы усваивать элементы какой-либо деятельности. На некотором этапе вначале требуются усилия, но цель состоит в том, чтобы наслаждаться ездой, а не работать.
В недеянии, вместо того, чтобы спрашивать, как вы справляетесь, преуспеваете ли вы в той или иной задаче, важным вопросом становится, обладаете ли вы осознаваемостью? Работа утомительна; она полна частей. Но в недеянии все соучаствует в работе.
По аналогии, обычная психотерапия – это работа: помогать другим утомительно. Имеется множество проблем, частей и фактов. Имеются два или более людей; имеются терапевт, клиенты, медицина и мир двойственности и границ. Имеются болезнь и лечение, общество и индивидуум, сновидения и реальность.
Все это важно, но опустошает. Недеяние более целостно. С точки зрения сновидения неясно, кто терапевт, а кто клиент. Есть просто два человека, и природа – это мастер дзен. Вы оба там, чтобы изучать, что происходит. Вещи случаются. Взаимоотношение что-то делает. Вы работаете с другим человеком, но, в то же время, происходит работа с вами. Внезапно именно взаимоотношение преобразует, как бы само по себе, и в то же время вы или другой человек меняетесь. Кого бы вы ни воспринимали как терапевта, это еще одно ваше лицо. Целый день нечего делать, кроме как обретать осознаваемость.
То же справедливо и для работы с группами. При недеянии фасилитатор[53] – больше не фасилитатор, а, скорее, практик осознания, следующий природе, способствующий происходящему, составляющий часть уборки бессознательного. Это может быть почти автоматической задачей! Как будто инструменты для приведения вещей в порядок, подобно щетке, работают без того, чтобы фасилитатор что-либо делал!
Нет ничего плохого в том, чтобы использовать свой ум в познавательных целях; мы сперва учимся и разбиваем вещи на части, узнавая, кто есть кто и что есть что. У аналитического мышления есть огромные преимущества. На самом деле чтобы учиться быть художником, велосипедистом или фасилитатором в группе, вам нужно узнавать о красках, педалях, сновидениях и проблемах разнообразия.
Но, с другой стороны, мы нуждаемся в осознаваемости. Чувствительность разрушает границы и, в каком-то смысле, вещи происходят. Обучение происходит. Если на первом месте чувственный опыт, то, независимо от того, что вы делаете, работа – больше не простая работа. Вы ничего не делаете весь день, вы больше не работаете над живописью, ездой на велосипеде или групповой терапией – на самом деле вас больше нет. Тем не менее вы все равно можете потеть и выглядеть занятым.
В недеянии вы – не домохозяин, родитель, медитирующий, терапевт, бизнесмен или социальный активист. Вы – часть происходящего, достигающая осознаваемости и сознания первичных сил. Вы находите свой собственный особый стиль совершения недеяния. Никто не пьет чай одинаково. Природа заставляет нас выглядеть разными, даже если в действительности это не так.
ВзаимосвязиПосле всех этих разговоров о недеянии вновь пробуждается мой познающий ум. Он хочет резюмировать то, что я узнал о чаепитии и недеянии, и применить это к психологии и групповой работе. Мой ум горд приведенной ниже таблицей! Это меня смешит, так как таблицу составило не мое маленькое «я». Она случилась. Но мое маленькое «я» любит приписывать себе все, что получается понятным, и отказывается иметь какое-либо отношение к непонятным вещам.
В когнитивном мире деяния есть вы и есть я, а также еще множество частей. Я нуждаюсь в вас или вы нуждаетесь во мне. Вы должны работать и хорошо себя показывать, чтобы вещи менялись к лучшему. Вы обретаете инсайт. В мире недеяния вы следуете природе, сосредоточиваетесь на осознании и взаимосвязи. Возникает осознаваемость. Вот что значит не работать над чем-либо.
Узелки на память
1. Хороший повар меняет свой нож раз в год потому, что он режет, в то время как бездарному повару приходится менять свой каждый месяц, поскольку он рубит.
2. Если на первом месте чувственный опыт, то, независимо от того, что вы делаете, работа – больше не просто работа. Вы ничего не делаете весь день, вы больше не работает над живописью, ездой на велосипеде или групповой терапией – на самом деле, вас больше нет. Тем не менее вы все равно можете потеть и выглядеть занятым.
6
Размышление, заигрывание и сигналы
Как-то раз мне, Чжуан-цзы, приснилось, что я – бабочка, которая весело порхает, наслаждаясь жизнью, и не знает, кто она.
Внезапно я проснулся и, конечно же, я был Чжуан-цзы. Снилось ли Чжуан-цзы, что он – бабочка, или же бабочке снилось, что она – Чжуан-цзы?
Чжуан-цзы задумывался о том, кто он – человек или бабочка. Основываясь на том, что мы до сих пор узнали, можно было бы сказать, что он был Чжуан-цзы в реальности консенсуса и бабочкой в стране грез. Иными словами, в ОР его называют человеком, но в ночных снах и дневных фантазиях он – бабочка. В Сновидении он – сущность этой бабочки, быть может, ее ощущение свободы.
В этой главе мы исследуем взаимодействия между ОР, страной грез и Сновидением. До сих пор вы, вероятно, думали об образах и проекциях сновидения как об отделившихся частях вас самих. Иными словами, вы отождествляли себя с маленьким «я» как центром, вокруг которого собираются и с которым должны соединяться все вещи.
