Владимир Корчагин - Именем человечества
Ясно, человек вступил в единоборство с какими-то непонятными мощными силами, может быть, и неземного происхождения. И эти-то силы, по-видимому, позаботились об «исчезновении» Колесникова на все время — семь лет! — пока они находились в контакте с Землей. Почему?
Очень просто. Чтобы не была раскрыта тайна, к которой подбирался Колесников. Теперь же, с исчезновением «крупного массивного тела» с геоцентрической орбиты, необходимость в сохранении тайны исчезла, и Колесников, введенный в состояние летаргического сна, вновь оказался в Вормалее, безусловно, обладая уникальной информацией.
Нет, не зря он направил Левина в Вормалей. Отныне Колесников может стать источником исключительно ценных знаний, так необходимых Советскому государству, но «может оказаться и источником величайшей опасности, которую нужно суметь предвидеть и вовремя предотвратить.
5— Ну, подивил ты меня, Владимирыч, прошлый раз, — сказал Силкин, когда, несколько дней спустя, они снова вышли на залитый солнцем больничный двор. — Теперь, что ни ночь, глаз не могу оторвать от звезд-то. Как подумаю, что там тоже кто-то живет и так же на меня смотрит, — аж сердце заходится. И все хочу у тебя спросить: а какие они из себя, энти, с другой звезды, к которым ты летал? Похожи на нас, али как звери какие?
— Так ты тоже их видел, дядя Степан. Помнишь, однажды писал мне, как на Лысой Гриве встретилась тебе девушка, что расспрашивала обо мне?
— Как же, помню. Как сейчас ее вижу! Красавица писаная. Так неужто это…
— Да, дядя Степан, это была девушка с другой звезды. У нее в гостях я и провел все последние годы.
— Чудеса! Вот уж не думал тогда, что встретил такое диво. А девка была и впрямь, что надо. И лицом и статью. Так, может, ты и того… Женился там на ней?
— Да. Она стала моей женой.
— Чего же ты теперь без нее?
— Она улетела туда, к своей звезде. Им нельзя стало дальше оставаться у нашего Солнца.
— А ты?
— Я вернулся на Землю.
— Зачем?
— Так ведь Родина…
— Это верно. Родина, она тянет. А все-таки, уйти от такой жены…
Максим вздохнул:
— Я должен был вернуться. Понимаешь, должен! Что бы помочь людям избавиться от атомной бомбы. Чтобы сохранить нашу Землю.
— Ну, это, конечно, дело. Дело, Максим! Дай бог тебе справиться с ним. А жена… Жена опять прилетит к тебе. Не может не прилететь! Как ей там без тебя…
Максим снова вздохнул:
— Хороший ты человек, дядя Степан, только… — он долго смотрел в бездонное весеннее небо. — Только не вернется она сюда. Не сможет вернуться. Хоть и верно ты сказал. Как там ей без меня?.. — он с минуту помолчал… — Ведь осталось на корабле всего две женщины. А лететь им… Страшно подумать, сколько времени им придется лететь! Не дни, не месяцы, а годы. Многие годы, дядя Степан! Что не случится за такой срок…
— Многие годы, говоришь? Срок, впрямь, немалый. Так, поди, и техника-то у них не то что в нашем леспромхозе.
— Техника техникой, а в самый ответственный момент все ложится на плечи астронавта. Был у меня там, на корабле, такой случай. Хочешь расскажу?
— А как же. Не всяк день услышишь, как живут на других-то звездах. — Силкин скрутил новую цигарку, поудобнее устроился на скамье. А Максим будто вновь увидел себя под зеленовато-голубым куполом Ао Тэо Ларра в то особенно трудное время, когда узнал, что Миона находится в состоянии анабиоза и он не сможет даже проститься с ней перед возвращением на Землю.
В те последние дни он почти не выходил из информатория, стараясь почерпнуть как можно больше знаний, накопленных цивилизацией Агно, избегал даже встреч с Этаной. Та же, напротив, стремилась делать все возможное, чтобы вывести его из подавленного состояния, знакомила с наиболее интересными механизмами звездолета, показывала в иллюзионории картины иных миров, пейзажи Луны и Марса, обширные панорамы других планет, заснятые челночными кораблями.
Так было и в тот день, едва не закончившийся гибелью Ао Тэо Ларра. Сразу после обеда Этана предложила познакомиться с энергетическими отсеками корабля. Максим с радостью согласился. Он давно мечтал увидеть, что движет эту космическую громаду. Но то, что предстало перед его глазами, не могло нарисовать никакое воображение.
Время близилось к вечеру, когда лифт вынес их из глубокой шахты после осмотра маршевых гравиогенераторов звездолета.
— Сядем, отдохнем? — сказала Этана, направляясь к скамье в тени деревьев, что высились на краю небольшой поляны с озерком.
— Пожалуй… — рассеянно ответил Максим, послушно направляясь за инопланетянкой. Он был не просто поражен. Он был подавлен, потрясен картиной энергетической мощи, какая оказалась упрятанной в недрах корабля. Мозг отказывался верить, что эти циклопические машины сделаны кем-то подобным человеку Земли, как отказался бы представить муравья в роли создателя какого-нибудь земного супертанкера. Он не находил слов, не мог подобрать сравнений, чтобы поделиться увиденным. Молчала и Этана, занятая своими мыслями. Наконец она сказала:
— Видите, как это непросто — подчинить себе силы гравитации. Но это еще не все, мой друг. Завтра увидите кое-что поинтереснее. А сейчас, простите, мне пора.
— Всего вам доброго, Этана, — с минуту Максим стоял на месте и смотрел, как она легко и быстро, едва касаясь ногами земли, поднимается вверх по склону, и, только поймав себя на мысли, что любуется ею, поспешил отвести глаза и направился к информаторию. Однако Этана успела обернуться к нему, обжечь зелеными сполохами. И вдруг лицо ее исказилось от ужаса:
— Максим! — крикнула она срывающимся голосом и бросилась назад. А он увидел, что вся поляна вместе с озерком и буйной зеленью вокруг него вдруг как-то странно накренилась и с тихим шуршанием пошла вниз.
Обвал! Максим ухватился за одну из лиан и прыгнул на край образовавшейся воронки. На миг показалось, что опасность позади. Но в следующее мгновение дерево, на котором он висел, стало также клониться вниз, а чуть выше, на тропинке, по которой бежала Этана, образовалась зияющая трещина. Она ширилась на глазах, вся очерченная ею часть террасы с растущими на ней деревьями-гигантами должна была вот-вот рухнуть в образовавшуюся бездну.
Но Этана, видимо, не замечала этого. Ее взгляд был прикован к Максиму и дереву, на котором он висел. Оно продолжало медленно клониться в сторону провала, и в глазах инопланетянки застыл смертельный ужас.
Но зачем она бежит к нему, что сможет сделать? Дерево пошло вниз быстрее. С треском ломались его корни. Гулко, со свистом лопались упругие стебли лиан. А трещина на тропе становилась все шире и шире. Может, Этана и успеет перепрыгнуть через нее. А дальше? Дальше оба рухнут с этой глыбой вниз. Что она, с ума сошла?
