Лиланд Модезитт - Инженер Магии (Отшельничий остров - 3)
- Он воздвигает горы, чтобы прикрыть их дорогу.
- И остается в безопасности посреди этого...
- Не является ли это результатом наших излишеств?
- О чем ты? Мы используем магию лишь в необходимой мере и уже платим за это слишком высокую цену! - заявляет темноволосая женщина, глядя на рослого мага.
- Он станет следующим Высшим Магом, - говорит тот в ответ.
- Станет. Но получить амулет легче, чем удержать его, - отзывается женщина.
Дым в зеркале клубится вокруг точки слепящей белизны.
XXII
Чего ему ждать от Вергрена?
Эта мысль не отпускала Доррина на протяжении всего пути по почти безупречно чистым улицам, за ужином и во время почти бессонной ночи, проведенной на пыльном полу "Трех Дымоходов".
Спать на твердом полу чердака рядом с Бридом и Кадарой - само по себе удовольствие сомнительное, но еще и слышать, как эта парочка обнимается и воркует, - и вовсе радости мало. Хорошо еще, что у них хватает такта не заниматься любовью, пока он не уснет.
Он расчесывает под мышкой укус блохи, сожалея о слабости своих целительских навыков. Днем ему удается не подпускать к себе кровососов, но стоит вздремнуть - и они тут как тут. А вот искусные магистры способны удерживать охранные чары, даже когда спят.
Когда они поутру выезжают, Вергрен утопает во влажном тумане, отчего прохожие кажутся призраками. В этом мареве глохнет словно бы каждый звук.
- Как тихо, - произносит Брид.
- Вчера ты говорил то же самое, - указывает Кадара.
- Потому что вчера тоже было тихо.
Доррин не улавливает ничего, кроме невидимой белизны, заполняющей весь город и вызывающей ощущение невысказанной печали.
Неужто во всех городах, подвластных Белым, царит такая же тишина?
Или же чахнет именно дух Вергрена? Потому что Монтгрен помогал Основателям? Либо это происходит из-за неосознанной тяги людей к гармонии и порядку?
Доррин качает головой - должен же и у Белых магов наличествовать ХОТЬ КАКОЙ-ТО элемент порядка! Невозможно, чтобы они были целиком проникнуты одним лишь хаосом, особенно с учетом того, что Фэрхэвен успешно правил большей частью Кандара на протяжении веков после бегства Креслина с материка!..
Однако Вергрен пронизан белым и источает отчаяние.
Меривен тихонько ржет и огибает кучу навоза.
- Доррин!
- А? Что?
- Да то, что надо следить за дорогой, а не думать о машинах и прочей ерунде.
- Да следил я... - ворчит Доррин, однако выпрямляется в седле и поглаживает Меривен по шее.
Даже после того, как оставшиеся позади стены Вергрена утопают в тумане, самыми громкими звуками на дороге остаются стук копыт и голоса троицы с Отшельничьего. Овцы похожи на плывущие по влажным лугам на склонах холмов белые облачка. Брид с Кадарой тихо переговариваются.
- Спидларские клинки слишком тонкие...
- А вот скользящее парирование тут не годится...
- Что ни говори, а по-моему, короткий клинок удобнее...
- В гуще схватки - наверное. Но в бою один на один длинный надежнее.
Доррин зевает. "Дундят всю дорогу о своих клинках, - думает он, - и еще хотят, чтобы человек не заснул на лошади". На окрестных холмах ничего, кроме овец, мохнатых собак да изредка лисиц.
- Если бьешься верхом, щиты только обременяют...
Доррин снова зевает: ему кажется, что этот тоскливый путь не кончится никогда. Каждый склон похож на другой, и каждый усеивают совершенно одинаковые с виду овцы.
- Как можно отличить одну овцу от другой, - уныло ворчит юноша, въезжая на очередной гребень.
Дорога - полоса утрамбованной глины - беспрерывно идет то вверх, то вниз, пока наконец не сбегает по длинному склону к замаячившему впереди городку.
- "Вивет", - читает Доррин на придорожном столбе у правой обочины. Здесь, что ли, шерсть делают?
- Наверное, - рассеянно отзывается Брид, глядя на обступившие дорогу низкие каменные загоны. - По-моему, ее стригут и прядут по всей округе.
- Но мы-то зачем туда едем?
- Сам знаешь - нам нужно попасть в Фэрхэвен, - отвечает Кадара, подбрасывая меч в воздух и ловя его за рукоять.
- Показуха, - фыркает Доррин. - А я как раз и спрашиваю, зачем нам этот Фэрхэвен?
- Затем, что мы обязаны побывать там, если хотим вернуться домой.
- А кто тебе сказал, что нам позволят вернуться? - спрашивает Доррин, трогая посох. - Много вы видели вернувшихся?
- Лортрен, - отвечает Брид.
- А кроме нее?
Доррин только сейчас понимает, что его товарищи и впрямь могут надеяться на возвращение, конечно, после того, как покаются и выразят безоговорочное согласие с целями Братства. Ведь они бойцы, как и светловолосая магистра.
А чего потребуют от него? Отказа от мечтаний о машинах и признания иррационального представления Братства о гармонии?
- Фелтар, - добавляет Кадара.
- Ага, тоже боец.
- А при чем здесь это?
Доррин подавленно молчит.
- Кадара, - вмешивается Брид, - Доррин хочет сказать, что целители не возвращаются почти никогда.
- Но почему?
- Я не знаю, - уныло отвечает Доррин. - Но это правда.
Сказать на это нечего, и все трое, проезжая мимо бесчисленных пасущихся овец, молча спускаются к Вивету.
XXIII
Весеннее солнышко, отражаясь от белого полотна дороги, слепит глаза, и Доррин едет прищурившись, полагаясь не столько на зрение, сколько на чувства. Но, дотянувшись до лежащего внизу города, он начинает тревожно ерзать в седле, прибегая то к зрению, то к чувствам попеременно.
- В чем дело?
- Слепит.
- С чего бы это? - недоумевает Кадара, бросив взгляд на утреннее солнышко.
Доррин продолжает болезненно щуриться.
Впереди, в пологой долине, белые, беспорядочно разбросанные строения перемежаются белыми дорогами, зелеными газонами и затеняющими крыши деревьями.
- Не больно-то высокие тут дома, - замечает Брид, окидывая взглядом окрестности. - Я надеялся, что у чародеев имеется хотя бы пара зданий повыше.
- Возможно, в центре Фэрхэвена они и найдутся, но не думаю, чтобы их было много. Высокие постройки плохо согласуются с хаосом.
- Почему? - любопытствует Кадара.
- Потому, - поясняет Доррин, - что внутренний хаос снижает прочность любого материала, а чем выше постройка, тем сильнее нагрузки. Вот почему нам следует создавать машины.
- Опять ты за свое! - качает головой Брид.
- Он только о машинах и думает, - подхватывает Кадара.
- Но ведь это правда, - настаивает юноша. - С помощью внутренней гармонизации мы можем придавать машинам самую высокую прочность. Сделанные из хорошего черного железа, они смогут противостоять воздействию хаоса. А неспособность сил хаоса пользоваться подобными устройствами могла бы дать нам преимущество.
- В теории звучит неплохо, - говорит Брид, щурясь на движущуюся по дороге повозку. - Но если машины хороши, почему же Братство возражает против них и даже спровадило тебя сюда?
