Василий Головачев - Последний джинн
— Ты хочешь сказать, что даже негуманы, те же гиперптериды, иксоиды, Черви Угаага, послужили основой для рождения своих послеразумных систем?
— Правильно. В войну иксоидов с гиперптеридами могли вмешаться их собственные потомки, научившиеся инвертировать время.
— Красивая гипотеза. Надеюсь, мы еще поговорим на эту тему?
— Как хочешь.
Игнат опомнился, дал команду Арни двигаться дальше.
Драккар устремился вперед.
Черное пятно в месте взрыва могильника осталось за кормой аппарата.
Несколько минут путешественники молчали, разглядывая проплывающий внизу океан жидкой грязи, в котором изредка проявлялись большие и малые «колодцы» — области чистой воды смарагдового цвета.
Стали попадаться острова пены — такими издали казались куртины полюсидского плавающего мха. Мангры начали соединяться в обширные «стада динозавров» и подросли, что указывало на приближение сухого берега.
Вдали показалась буро-коричневая полоса, приблизилась, и драккар выскочил на край Горелой Степи.
«Стоп!» — скомандовал Игнат.
Аппарат завис над краем Степи на высоте двух километров.
Впереди, до неблизкого горизонта, распростерлась мрачная равнина с проплешинами ослепительно белого песка, языками черной каменной крошки, усеянная глубокими воронками синего цвета и холмами голубовато-сизого пепла. Пепел этот не рассеивался под порывами ветра, хотя с виду казался рыхлым и легким, и возбуждал нездоровое любопытство.
По словам мамы, на этом месте много лет назад располагалось некое Производство, сгоревшее во время «небесного гнева». Что подразумевалось под Производством, было непонятно, однако земные исследователи обнаружили в этих местах множество шариков серебра, индия и железа, что действительно говорило о расположении в этих местах технологической зоны древней полюсидской цивилизации. А вот под «небесным гневом», наверно, следовало понимать ракетно-ядерный удар, испаривший то самое Производство.
Но не ямы и бугры привлекли внимание Игната.
На краю Степи должна была выситься километровая башня могильника, но ее не было. Вместо башни в ровной, как стол, поверхности зияла звездообразной формы воронка диаметром около восьми километров и глубиной в три. Ее края взметнулись вверх, расплавились да так и застыли полупрозрачными желтоватыми фестонами, напоминающими лепестки тюльпанов и роз.
— Ух ты! — проговорила Лилия с дрожью в голосе. — Сюда метеорит свалился, да?
— Нет, не метеорит, — сказал Игнат, стискивая зубы.
Спину вдруг охватил ледяной озноб. Только теперь он осознал, какая колоссальная сила стоит за уничтожением могильника и всего кладбища в целом. Неповрежденные башни, защищенные трансляторами иной метрики пространства, невозможно было уничтожить ни с помощью аннигиляторов, ни с помощью «глюков». С ними могли справиться только «нульхлопы» — компактификаторы пространства, свертывающие «лишние» измерения, да и то чисто теоретически. Никто из людей с «нульхлопами» на Полюсе не экспериментировал. И если все могильники с давно «разложившимися» «джиннами» взорвали, за этим актом стояли невероятные энергии или неведомые людям БОГ-технологии.
— Что? — повернула к нему голову проницательная Лилия.
— Хотел бы я знать, — пробормотал Игнат, преодолевая озноб, — хотел бы я знать, кто это сделал.
— Здесь стоял мавзолей «джинна»? — догадалась девушка.
— Могильник с магическими отходами.
— Почему — отходами?
— Лишь несколько «джиннов» из двух тысяч сохранились за миллион лет как боевые роботы, остальные превратились в «скелеты», в отходы, если быть точнее. Зачем их понадобилось кому-то взрывать, непонятно.
— Может быть, кто-то боялся, что «джиннов» можно оживить?
Игнат заинтересованно глянул на Лилию.
— Креативно мыслишь.
Она покачала пальчиком.
— Не перехвали. Любой на моем месте подумал бы о том же.
— Я еще не привык, что у тебя мышление ученого. Ну, и как тебе это творение природы?
— Разве кратер — творение природы?
— Я выразился образно. Впечатляет, правда?
— Могильник взорван изнутри или на него сбросили бомбу?
— По моим сведениям, они все взорвались одновременно. Никакие бомбы на них никто не сбрасывал.
— Тогда возникает вопрос: не могли ли взорваться сами «скелеты»? Эти ваши магические отходы? Ведь внутри могильников царили иные физические законы, нет? За миллион лет мерность пространства внутри них скатилась к евклидовой, и отходы стали радиоактивными, ну, или магически активными, превратились в вещество с метастабильными свойствами. Стоит нарушить эту метастабильность, как объект превращается в мощное взрывное устройство.
Игнат изумленно уставился на рассеянно-задумчивое лицо спутницы. Она сморщила носик:
— Я сказала что-то не то?
— Ты не представляешь… — Он вдруг стремительно поцеловал ей руку. — Как же мы не додумались до этого? Колоссально! Не представляешь, какой ты молодец! Эксперты голову сломали, гадая, как можно взорвать могильники, чтобы служба наблюдения не заметила подготовки.
— Какие эксперты?
Игнат спохватился, перевел разговор:
— Хотя, конечно, вопросов хватает. И все же проблема решается принципиально. Я обязательно передам твои соображения отцу.
— Кто он у тебя?
— Юрист, пашет на одну контору, но у него много знакомых в Службе безопасности.
Лилия перевела взгляд на гигантскую воронку под аппаратом.
— Сюда бы бригаду физиков.
— Физики уже обследовали это место, как и эксперты… — Он едва не брякнул: и эксперты научно-технического Управления СБ, — но вовремя остановился. — Остается открытым вопрос: кто заварил всю кашу. Сами «скелеты» достигли фазы разрушения метастабильности или их кто-то активировал?
— Вряд ли отходы достигли фазы самоактивации все одновременно.
— И я так думаю. Значит, кто-то проник внутрь могильников и подложил специальные заряды, а потом дал команду на подрыв.
— Разве в могильники можно проникнуть?
— Снизу, через ходы, проложенные Червями Угаага. Но чтобы взорвать все могильники в один и тот же момент, нужна очень хорошая координация действий. Работать должна была группа.
— Ты рассуждаешь как следователь.
Игнат прикусил язык, подумав, что у Лилии прекрасно развито аналитическое мышление.
— Просто интересно, как все произошло. Твоя догадка решает проблему «на раз». Кстати, могильники соединялись своеобразными подвесными дорогами, представляющими собой эффекторы защитного поля, которые поддерживали в них особые условия. Теперь дорог не видно, что подтверждает твою гипотезу о метастабильности. Ну что, летим дальше?
