Иван Афанасьев - Последняя надежда творцов
— Эй, на судне, — Юрий заорал во всю силу, — кто плавает по моей реке без разрешения? Живо отдать мне полсотни сидов, а то потоплю ваше дряхлое корыто!
Сжав в руке камень, он послал импульс воли в сторону корабля. Впервые землянин наглядно увидел результат своих пожеланий — несколько пиратов сорвались с бортов, и кое-кто упал в воду. Немногие конды умели плавать, к тому же в реке хватало хищной рыбы, которой годилась в пищу любая живность.
Упавших спасать не стали. Подбадривая себя ругательствами, пираты на двух шлюпках яростно гребли в сторону Юрия. Теперь землянин, наконец, мог их разглядеть. Он вытащил стрелу. Щелкнула тетива, правый самец в передней шлюпке рухнул на дно. Тотчас на носах обоих шлюпок поднялись вверх щиты, прикрывая экипажи.
Замысел птенца удался — передняя шлюпка шла точно на хваталика. Речной осьминог схватил ее за борт сразу несколькими щупальцами и мгновенно перевернул. Пираты посыпались в воду, и Юрий перенес все внимание на вторую шлюпку. С первой хваталик мог справиться и сам. Следующая стрела выбила одного из гребцов, и лодку развернуло. Юрий стремительно подбежал к берегу. С расстояния в пятнадцать шагов он успел выпустить еще две стрелы, выбив правого самца и воина с копьем.
Пираты бросились прямо через борт, не дожидаясь, пока лодка причалит. Двое попали на глубокое место и застряли. Остальных встретил меч великого воина Юри. Подробностей Кондрахин вспомнить не мог. Уходы, удары, подсечки, выпады мечом, удары ногой. Он остановился, обнаружив, что враг исчез. Вокруг валялись трупы, оглушенные или раненые пираты. Двое разбойников стояли в реке, выставив из воды лишь головы. Пустую шлюпку уносило течение.
Кондрахин осмотрелся. Пятнадцать пиратских тел на берегу. Он сам даже не оцарапан. Один из стоящих в реке пиратов вдруг закричал и ушел с головой в воду. "Речная живность сегодня хорошо пообедает. Что с колдуном?" Юрий ощущал его теперь и без камня. Весь напор колдовской силы шел в сторону. Птенец справился со своей ролью.
"А теперь я покажу, что умею". Кондрахин сжал камень и собрал, затаив дыхание, неостывший боевой пыл. Глядя на колдуна через разделявшую их полосу воды, он ударил его своей волей. "Умри!" — простое, понятное приказание. Повторять не пришлось. Колдун пиратов рухнул на палубу, и землянин почувствовал — тот выполнил его приказ.
В реке завизжал и принялся тонуть последний уцелевший пират. Юрий отпустил камень.
— Овиту, ты как? — Ему показалось, что он эти слова прокричал. И ответ Овиту, что с ним все хорошо, он тоже вроде бы услышал. А потом понял: пересохшее горло неспособно издавать звуки. С Овиту он общался мысленно.
Потом землянин бросил трупы в реку, добил раненых — выхаживать их он не собирался, сами же они выжить не могли. Связал двоих оглушенных, рассчитывая потом допросить. Пиратский корабль ушел вниз сразу после смерти колдуна. Овиту, весь в песке, подошел и мысленно сообщил:
— Колдуну пиратов отдали приказ: убить именно тебя. Приказ отдал не майор, а кто-то более высокий. Меня тоже приказали или убить, или сделать рабом.
— У вас существует рабство? — Юрий ответил речью, хотя понимал — отныне он может общаться с кондами мысленно.
— У пиратов есть рабы.
Овиту тоже перешел на обычную речь. Перекусив, Юрий испытал необходимость поспать. Он полностью доверял своему напарнику и с облегчением растянулся на песке. Проснулся от звуков разговора. Высоко в небе стоял Желток, а его спутник допрашивал пирата. Допрашивал хорошо, можно сказать, умело. Но пользы от допроса не было. Пират, тупой левый самец, только исполнял приказы. Он назвал имена капитана, колдуна, порты пиратов. И все.
Бросив пирата на пустом берегу, путники поплыли дальше. Освещенная большой луной Иоракау река показывала скрытую под водой жизнь. Щукари охотились за клуглоротами, отмечая свои движения всплесками. Круглороты поджидали плывущие сверху комки оряси, водорослей вулканических озер. Речные бакланы падали сверху в спокойную воду, вытаскивая зазевавшихся рыбин. Под берегами сидели в своих норах хваталики. Их присутствие Юрий теперь ощущал безошибочно.
— Юри! Ты вроде раньше не мог мысленно говорить? — Мысль пришла от Овиту, четкая, как будто произнесенная вслух.
— Ты прав. Почувствовав направленную на меня ненависть, я начал понимать мысли. Почему так, не знаю. — Кондрахин ответил тоже мысленно, но потом заговорил вслух.
— А ты? Как ты смог противостоять колдуну? По всем правилам, он должен был тебя победить?
— Он бы победил, — Овиту сказал это тихо, — но раньше его победил ты.
— Что происходит с побежденным в таком поединке?
Овиту взглянул с удивлением:
— Ты же сам победил. Если поединок смертельный, то и происходит… Еще бывает состязание воли, когда каждый колдун поддерживает своих бойцов. Проиграл — твоих бойцов побьют.
Они плыли и днем и ночью, пока светила хоть одна из лун. Овиту уверял, что до Большой Петли река судоходна и для морских судов. Миновали несколько береговых поселков, о которых узнавали заранее, по многочисленным рыбацким лодкам. К берегу не причаливали — не было нужды. Примерно на пятнадцатый день плавания в сознании Юрия неожиданно появился образ каменника.
— Я слушал мысли разных колдунов. Последние дни многие говорят о великом воине Юри, который нарушил равновесие сил. Его хотят остановить, но есть и такие, кто не прочь привлечь его к себе. Я решил, что говорят о тебе.
Кондрахин подтвердил догадку каменника и запомнил имена тех, к кому он мог наняться на службу. О некоторых колдунах Овиту слышал.
— В поселке холостяков много колдунов. Ты найдешь, с кем подружиться. Но мне кажется, что ты не совсем левый самец. Часто ты думаешь и поступаешь, как правый.
— Считай меня центральным самцом, — отшутился Кондрахин, прекрасно понимая, что со временем Овиту поймет — это не шутка. После того, как они выиграли смертельную схватку с пиратами, он уже и в мыслях не называл своего спутника птенцом. К его умственным способностям он тоже испытывал полное доверие. И поэтому Юрий рассказал спутнику о своей задаче: выявить, кто поворачивает развитие этого мира в сторону насилия и рабства.
Овиту предложил пристать к берегу и хорошенько рассмотреть карту. На ней обнаружилось множество надписей и указаний, смысл которых ускользал от землянина. Сейчас они смотрели ее вдвоем, но с тем же результатом. Плато Симул оставалось неизведанной областью. Никто из знакомых правого самца там не бывал.
Впереди река делала Большую Петлю, огибая отрог горного хребта. Перед ними лежал поселок, жители которого веровали в Кошру. Только выше него река петлей огибала цепь холмов, и там спутники намеревались срезать Петлю пешком. Можно было проплыть мимо поселка поклонников Кошру, однако Кондрахин решил высадиться, пообщаться со жрецами. Может, кто слышал о том, что нынче делает Оорд.
Путешественники подгребли к самому большому причалу, который ныне пустовал, и Кондрахин принялся привязывать лодку к обтесанному каменному столбу. Камень использовался не только в опоре причала, из него был выстроен весь поселок. А одно здание, с узорной спиралеподобной крышей — каменной — возносило свой шпиль почти на полсотни метров.
На причал, звонко цокая металлом подков сапог по камню, выбежал десяток стражников. В латах, с мечами на поясе, в руках они держали дубинки. Неужели дерево? Нет, всего лишь обточенная кость, окованная в наконечнике железом.
— Кто вы такие и зачем приплыли в наш город?
"Ого, здесь используют понятие город!" Отвечать, как и положено в этом мире, взялся Овиту, правый самец. Пока он объяснял, что их изгнали береговые колдуны, что они держат путь в поселок холостяков, что хотели бы поторговаться на здешнем рынке, землянин осматривался. Десятник стражников явно был фигурой значительной. Шлем с налобником в виде головы козы… Козы? Такого животного в этом мире не водилось, Юрий был абсолютно уверен. Он обхватил руками камень, вчувствовался в переживания местных колдунов. Ненависти нет, есть осторожность и отстраненность. Отлично.
Десятник назвал себя: жрец Обуру.
— Колдунов мы в свой город не пускаем. Покажи, Овиту, что висит у тебя на груди.
Убедившись, что там нет Священного Яйца, жрец разрешил пройти в город.
— Вас будет сопровождать один из стражников. Вы не нашей веры, он присмотрит, чтобы не случилось какого колдовства.
Овиту скромно попросил еще об одном одолжении для гостей города.
— Говори, я постараюсь исполнить все, что не во вред нашей вере.
— Мы хотели бы поговорить с одним из ваших жрецов или мудрецов. Из тех, кто сведущ в делах дальних краев и сильных колдунов.
Обуру ненадолго задумался.
— Сначала сходите на рынок. Я сам вас там найду и отведу. Просьба ваша законна, она будет удовлетворена.
