Филип Дик - Предпоследняя правда
Вот и Эрл Грант пел о том же: как нас приручают, переделывают, изменяют снова и снова на бесконечно медленном пути цивилизации. Ведь Создатель и поныне продолжает трудиться, он лепит, формует все то мягкое и податливое, что сохраняется в большинстве из нас. Но только не в Прис. Никто не способен переделать ее, даже Он.
Я не мог отделаться от мысли, что, встретившись с Прис, я заглянул в какую-то совершенно чуждую сущность. И что теперь мне осталось? Дожидаться смерти, подобно Буту, получившему возмездие за свои деяния столетней давности? Известно, что незадолго до своей смерти Линкольну было предупреждение: он видел во сне черный задрапированный гроб и процессию в слезах. А сподобился ли подобного откровения прошлой ночью симулякр Бута? И вообще, возможно ли, чтоб благодаря таинственным механическим процессам он видел сны?
Нас всех это ждет. Чу-чу. Черная креповая драпировка на катафалке, проезжающем через поля. Люди по сторонам дороги… смотрят… шапки в руках. Чу-чу-чу…
Черный поезд, гроб, сопровождающие его солдаты в синей форме, которые не расстаются с оружием и которые недвижимы все это долгое путешествие, от начала до конца.
— Мистер Розен, — услышал я рядом с собой женский голос.
Я, вздрогнув, посмотрел наверх. Ко мне обращалась миссис Нилд.
— Не могли бы вы помочь нам? Мистер Барроуз пошел за машиной, мы хотим перенести туда симулякра Бута.
— Да, конечно, — кивнул я.
Я поднялся и вопросительно посмотрел на Линкольна, ожидая помощи. Но, странное дело, он сидел, опустив голову и погрузившись в полнейшую меланхолию. Казалось, ему нет до нас никакого дела. Слушал ли он Эрла Гранта? Был ли захвачен его щемящим блюзом? Не думаю. Линкольн сидел, странным образом согнувшись, почти потеряв форму. Выглядело это так, будто все его кости сплавились воедино. И он хранил абсолютное молчание, казалось, даже не дышал.
«Может, это какая-то молитва?» — подумал я. А может, вовсе и нет. Наоборот, остановка, перерыв в молитве. Мы с Бланком повернулись к Буту и начали поднимать его на ноги. Он был чертовски тяжелый.
— Машина — белый «мерседес-бенц», — пропыхтел Бланк, пока мы двигались по узкому проходу между столиками, — Белый с красной кожаной обивкой.
— Я придержу дверь, — сказала миссис Нилд, следуя за нами.
Мы подтащили Бута к дверям клуба. Швейцар посмотрел с удивлением, но ни он, ни кто-либо другой не сделал попытки помочь нам или выяснить, что же произошло. Хорошо хоть швейцар придержал дверь, чтоб мы могли пройти. Это было очень кстати, так как миссис Нилд поспешила выйти навстречу Сэму Барроузу.
— Вот он подъезжает, — кивнул Бланк.
Миссис Нилд широко распахнула дверцу машины, и мы вдвоем кое-как запихнули симулякра на заднее сидение.
— Вам лучше поехать с нами, — сказала миссис Нилд, видя, что я собираюсь покинуть «мерседес».
— Отличная мысль, — поддержал ее Бланк. — Мы потом пропустим по рюмочке, идет, Розен? Только завезем Бута в мастерскую и отправимся к Колли. Она дома держит алкоголь.
— Нет, — покачал я головой.
— Давайте, ребята, — поторапливал нас Барроуз за рулем. — Садитесь, чтоб мы могли ехать. Это относится и к вам, Розен, а также, естественно, и к вашему симулякру. Вернитесь и приведите его.
— Нет, спасибо, — отказался я. — Поезжайте сами.
Бланк и миссис Нилд захлопнули дверцу, машина тронулась и влилась в оживленный поток на вечерней улице.
Я засунул руки в карманы, поежился и вернулся в клуб, где меня ожидал Линкольн. Пробираясь меж столиков, я увидел, что он по-прежнему сидит в полной неподвижности, обхватив себя руками и опустив голову.
Что я мог сказать ему? Как поднять настроение?
— Вам не стоит так расстраиваться из-за того, что случилось, — произнес я. — Постарайтесь быть выше этого.
Линкольн не отвечал.
— Понемногу кладешь, много соберешь, — сказал я.
Симулякр поднял голову, в глазах его была безнадежность.
— Что это значит? — спросил он.
— Не знаю, — честно ответил я. — Просто не знаю.
Мы оба помолчали.
— Послушайте, — сказал, наконец, я. — Думаю, нам с вами надо вернуться в Бойсе и показаться доктору Хорстовски. Вам это не повредит, он — хороший специалист и сможет справиться с вашей депрессией. С вами все в порядке, мистер Линкольн?
Похоже, он немного успокоился. Достал большой красный платок и высморкался.
— Благодарю вас за участие, — произнес он, не отнимая платка от лица.
— Еще рюмку? — спросил я. — Может, кофе или чего-нибудь поесть?
Симулякр покачал головой.
— Когда у вас начались эти депрессии? — осторожно начал я. — Я имею в виду — в молодости? Не хотите поговорить со мной? Расскажите, какие мысли приходят вам на ум, какие ассоциации? Пожалуйста! Мне кажется, я смогу вам помочь.
Линкольн прокашлялся и спросил:
— Мистер Барроуз и его люди вернутся?
Сомневаюсь. Они приглашали нас поехать с ними к миссис Нилд домой.
Линкольн бросил на меня подозрительный взгляд:
— Почему это они поехали к ней, а не к мистеру Барроузу?
— Не знаю. Дэйв Бланк сказал, у нее есть выпивка.
Линкольн снова откашлялся, отпил воды из стакана перед собой. Его лицо сохраняло странное выражение, как если бы он о чем-то догадывался, но не все понимал до конца.
— В чем дело? — спросил я.
Линкольн помолчал, но затем вдруг сказал:
— Луис, поезжайте на квартиру к миссис Нилд. Не теряйте времени.
— Но зачем?
— Она должна быть там.
Я почувствовал, как у меня по голове побежали мурашки.
— Я думаю, — произнес симулякр, — она все время жила там, у миссис Нилд. Я сейчас поеду в мотель. Не беспокойтесь обо мне, если надо, я и сам смогу завтра вернуться в Бойсе. Ступайте, Луис. Вам надо опередить их шайку.
Я вскочил на ноги.
— Но я не знаю…
— Вы можете найти адрес в телефонной книге.
— Точно, — обрадовался я. — Спасибо за совет, я непременно последую ему. Кажется, вас посетила замечательная мысль. Так что, увидимся позже. Пока. А если…
— Идите.
И я ушел.
В ночной аптеке я заглянул в телефонный справочник. Отыскав адрес Колин Нилд, вышел на улицу и тормознул такси. Скоро я уже ехал в нужном направлении.
Она жила в высоком кирпичном многоквартирном строении. Дом стоял темный, только там и сям горело несколько окон. Я отыскал ее звонок и нажал на кнопку.
Долгое молчание, затем раздалось шипение и приглушенный женский голос спросил:
— Кто там?
— Луис Розен. Можно мне войти?
Я терялся в догадках, Прис это или нет.
Тяжелая железная дверь зажужжала, я сорвался с места и толчком открыл ее. Одним прыжком преодолел пустынный вестибюль и взбежал по лестнице на третий этаж. Перед дверью я остановился, с трудом переводя дух.
