Сергей Лукьяненко - Красная машина, черный пистолет (сборник)
– Дима! – взлетел под купол зала девичий крик. – Остановись!
Дмитрий замер, оглядываясь.
В проходе появилась Катя, бледная, с огромными потемневшими глазами, с пистолетом в опущенной руке.
– Прекрати!
Северцев, упавший на колено, оперся на меч, переводя дух.
– Убейте их! – взревел Евхаристий, отпрыгивая назад: он с трудом парировал удар, который вполне мог снести ему голову.
Не принимавшие участия в схватке парни в кожанах опомнились, открыли заполошный огонь из пистолетов, промахиваясь при каждом выстреле. И в это время сбоку от них возник капитан Мальцев. Он не сказал ни слова, он просто выстрелил трижды.
Стрельба прекратилась. Все трое кожаных подельников монаха получили по девятимиллиметровой пуле – кто в голову, кто в шею – и, выронив оружие, легли на пол пещеры, чтобы уже не встать. Капитан знал свое дело и стрелял наверняка.
В зале стало непривычно тихо, все действующие лица замерли.
Затем Евхаристий опомнился, посмотрел на Храброва, вытянул вперед меч, лезвие которого то удлинялось на полметра-метр, то укорачивалось, напоминая язык прозрачно-льдистого пламени.
– Убей врага!
Дмитрий вздрогнул, поднял меч.
– Нет! – вскрикнула Катя, судорожно надавила на курок и выстрелила.
Пуля попала в лезвие меча Храброва, с жужжанием срикошетировала. Девушка отбросила пистолет, шагнула вперед, закрывая Северцева телом.
Дмитрий на мгновение прозрел. Весь мир ему заслонили глаза невесты, в которых плавились боль и гнев, вера и надежда.
Меч в руке зашипел, требуя жертвы.
– Нет! – выдохнул Дмитрий, отшвыривая меч, и упал на колени, словно из него вынули некий стержень, поддерживающий физические силы организма.
Евхаристий зарычал, бросился на Сундакова.
Несколько секунд они кружили вокруг столба-орта, делая ложные выпады. Клинки скрестились – раз, другой, третий…
Северцев с трудом встал, глубоко вздохнул, пытаясь войти в боевой режим. Волоча ноги, направился к поединщикам.
Евхаристий оглянулся, скалясь, отскочил:
– Двое на одного? Это не по правилам!
– Брось меч! – хрипло выговорил Олег. – Мы тебя отпустим, обещаю.
– К черту ваши обещания!
Монах стремительно атаковал Виталия, заставив его отступить, и… метнулся в конец пещеры, нырнул в проход, ведущий в зал с Мечами Зла и Порока.
– Мы еще встретимся, скоты! – донесся его удаляющийся голос. Что-то звякнуло, и наступила тишина.
Друзья переглянулись.
– Надо его обезоружить, – сказал Северцев.
– Я схожу, посмотрю, – предложил капитан Мальцев, быстро направился к проходу и исчез.
Катя опустилась на колени рядом с Дмитрием, обняла его, заплакала:
– Прости, я чуть тебя не убила…
Он зашевелился, обнял девушку одной рукой, притянул к себе:
– Ты спасла меня…
Появился капитан, держа в руке Иезек – не за рукоять, а за лезвие. Проговорил с удовлетворением:
– Он его бросил.
– А сам где?
– Не знаю, но там его нет.
Сундаков опустил свой сверкающий меч, посмотрел на Северцева:
– Значит, второй выход все-таки существует.
Олег пожал плечами, но ответить не успел. В зале появился человек, высокий седой старик в белых одеждах, кое-где в дырах и прорехах от осколков гранат.
– Хранитель…
– Здравы будьте, витязи, – произнес старик глубоким баритоном, поманил пальцем капитана: – Верни Пожиратель Душ и остальные символюты на место.
Мальцев поклонился, ни капли не удивившись гостю, нашел Котравей, подобрал Боривой и унес мечи в соседний зал. Оттуда прилетел гулкий треск, затем еще два стука потише, стены пещеры содрогнулись. Через полминуты капитан вышел обратно, отряхивая руки, снова поклонился старому волхву. Тот кивнул. Мальцев повернулся к путешественникам лицом, дернул щекой. И лицо его вдруг изменилось.
– Капитан Коряцкий?! – пробормотал Северцев. – Не может быть!
Сундаков тоже смотрел на приятеля с удивлением, но ошеломленным не выглядел. Он уже начал понимать, в чем дело.
– Вот, значит, как. Я еще в конторе почувствовал… ты выходил… а вернулся каким-то странным…
– Пришлось готовиться в спешном порядке, – ухмыльнулся капитан, пряча пистолет. – Натягивать на себя личину Мальцева, превращаться в лицедея. Мы предполагали, что готовится нападение на Обитель, но не знали, кто и как нанесет удар.
– А Игорь Мальцев…
– Ваш приятель работает в обычном режиме и ни о чем не догадывается.
– Значит, вы…
– Вершитель Службы контроля ведической истории к вашим услугам. – Капитан щелкнул каблуками.
– Понятно. И тех бедолаг снаружи – монаха и мордоворота в коже – вы не отпускали на самом деле…
– Естественно, их ждали мои люди.
– А Евхаристий? Неужели он ушел?
– Он искусник, – проговорил старик-волхв. – Если бы сражение – песнь мечей – произошло на открытом воздухе, вне стен Обители, вы скорее всего погибли бы. Потомок Чернаги знает боевое слово. Поэтому мы и позволили ему проникнуть в Обитель, где его сила почти не действует. Победить его можно, но вам придется долго этому учиться. Если захотите.
– Почему он оставил меч?
– Потому что мечи связаны с Обителью особым наговором. Чтобы этот наговор снять, нужно его знать. С Иезеком Евхаристий не смог бы выйти за пределы Обители.
– Значит, мы зря беспокоились, зря затеяли эту драку?
– Нет, не зря.
– И все же нас… использовали? – тихо сказал Дмитрий, с трудом поднимаясь с колен.
Все оглянулись на него.
– Это было Испытание, – сказал Хранитель мягко. – Но не мы его готовили. Враги нанесли упреждающий удар – захватили девушку и заставили вас на какое-то время служить им. Вы оказались на острие их замысла. Но благодарение богам – вы справились. – Он поклонился.
Дмитрий покраснел:
– Я… не справился… меч был… сильнее меня…
– И все же ты почти одолел его. Если бы он подчинил твою душу, ты не пощадил бы никого. Так что не казнись. Тебе досталась самая тяжелая ноша, однако ты преодолел себя. Долгой тебе жизни, витязь. – Хранитель поклонился еще раз, прищурился: – На свадьбу позовешь?
Дмитрий растерянно посмотрел на Катю, на волхва:
– Да, конечно…
– Тогда еще встретимся.
Хранитель мечей кивнул и исчез.
Мужчины посмотрели друг на друга, перевели взгляды на капитана Коряцкого.
