Сергей Лукьяненко - Красная машина, черный пистолет (сборник)
– Это моя родина, – глухо проговорил Дмитрий; сознание качалось и пропадало, затуманенное текущей через руку, шею и голову струей прозрачного огня – энергии меча; думать не хотелось, хотелось послушаться и действовать во имя того, кто имел право карать и миловать, кем бы он ни был.
– Твоей родиной станет весь мир! Ты будешь жить там, где захочешь!
– Это лозунг безродных… – Спорить становилось все трудней, меч в руке звал к действию.
– Чушь! Я родился во Львове, жил в Киеве, Праге, Иерусалиме, Багдаде, Гонконге, в Малайзии, на Ближнем Востоке и везде чувствовал себя отлично! Но лишь Россия не легла под крест, не подчинилась нам… – Евхаристий осекся, но Дмитрий не заметил его оговорки.
– Крещение – тупик человечества…
– Ты не знаешь всей правды, мой милый! Иди с нами, и Он сам поведает тебе истину!
– Кто?
– Мой бог!
– Какой?
– Какая тебе разница? Он станет и твоим богом. Ты же язычник, а значит – безбожник.
– Я не язычник… мои боги древнее твоего…
– Могу поспорить, что нет. Но не будь идиотом! – Глаза монаха сверкнули. – Твои боги бросили тебя! Навсегда! Если бы это было не так, Россия не зашла бы в тупик. Мой же бог всегда со мной! Хочешь познакомиться с ним?
– Нет…
– Тогда кончай базар и ступай за мной! Пора выбираться отсюда.
– Я все равно… не буду… твоим… слугой…
– Посмотрим. Совестливые люди в моей команде не нужны. Но я выбью эту дурь из твоей головы!
Волна гнева захлестнула сознание.
– Пошел ты! Сам лягу, но и вас отсюда живыми не выпущу!
Мечи снова взлетели над головами, встретились, порождая дивные переливы звона и снопы искр.
Евхаристий отскочил, кривя губы:
– Отличная мысль, герой. Откуда это у вас, у русских, в крови? Погибну, но не сдамся… заплачу любую цену, но не уступлю… А о девчонке ты подумал? Или тебе все равно, что с ней будет?
Вспышка ярости прошла.
– Ты… мерзавец!..
Монах ухмыльнулся:
– Еще какой! Итак, идешь? Или останешься здесь?
Дмитрий помедлил. Туманная струя пси-воздействия меча продолжала течь через голову, растворяя в себе мятущуюся душу, мешая думать. Выхода не было. Судьба Кати зависела от его решения.
– Иду…
– Отлично!
Евхаристий поманил пальцем монаха-напарника:
– Возьми меч.
– Который?
Евхаристий пробежался глазами по залу, подошел к богато украшенному драгоценными камнями эфесу:
– Бери, это Котравей, меч Дурги. Он будет славным помощником нашим мечам.
Монах опасливо дотронулся посохом до столба-орта и, когда тот со стоном задымился, выдернул из него меч. Из груди его вырвался шипящий вопль:
– Ейшуу!..
Стены пещеры ответили рыдающим эхом.
ЖИВЕТЕВходя в зал, они заметили на полу следы крови.
– Здесь и в самом деле был бой, – нахмурился капитан Мальцев, нагибаясь и пробуя пальцем подсохшие бурые пятна. – Совсем недавно, буквально полчаса назад.
– Дима!.. – прошептала Катя, зажимая рот рукой. – Они его…
– Вовсе не обязательно, – возразил Северцев. – Это может быть кровь охранников Обители. Или самих похитителей.
– Приготовились! – сухо скомандовал Сундаков. – Пошли!
Они ворвались в зал, освещенный десятками синевато-белых сталактитов, свисающих с потолка, и остановились, пораженные открывшейся панорамой пещеры.
Она была заполнена разной величины столбиками, из которых торчали рукояти сотен мечей! Здесь было жарко. По залу бродили странные запахи, знакомые и незнакомые, и все его пространство было заполнено неслышимыми прозрачными голосами. Это «разговаривали» мечи, лезвия которых прятались в каменных столбах, недоступные взору гостей.
– Мама родная! – вполголоса заметил капитан Мальцев, озираясь; впрочем, ошеломленным он не выглядел. – Не увидел бы своими собственными глазами – не поверил бы!
– Их здесь нет, – прошептал Северцев. – Скорее всего они в соседнем зале!
– Странно… – так же тихо отозвался Сундаков.
– Что?
– Такие объекты должны очень хорошо охраняться.
– Может, банда Евхаристия уничтожила охрану?
– Плохо верится. Что-то тут не так.
– В принципе я тоже чувствую некий подвох. Что будем делать?
– То, ради чего прибыли.
– Тихо! – приложил палец к губам капитан. – Я слышу голоса…
Все замерли, прислушиваясь к текучей тишине пещеры. Изредка откуда-то в зал долетали тихие потрескивания, шелесты и необычные дребезжащие стоны, будто стены пещеры отражали «мысли» мечей, а не человеческие голоса.
– Они в другом зале, – почти беззвучно произнес Олег. – В зале Мечей Зла и Порока. Чернобой спрятан там.
– А второй меч? Боривой?
– Здесь. – Северцев сделал несколько шагов, разглядывая рукояти мечей, ткнул пальцем в рукоять. – Предлагаю вооружиться. Если воры возьмут Чернобой, справиться с ними можно будет, только взяв в руки меч того же уровня.
– Сможешь вытащить?
– Попробую.
Северцев взялся за рукоять меча, вздрогнул. Руку свело, как от электрического разряда. Но в следующее мгновение он почувствовал такой прилив сил и бодрости, что едва не закричал, рванул меч вверх и поднял бликующее лезвие над собой.
– Есть!
– Тише! – прижал палец к губам Сундаков. – Не стоит терять преимущество неожиданности. Здесь есть другой выход?
– Не знаю. Мы возвращались обратно этим же путем.
– Тогда нам лучше всего устроить засаду.
– Возьми меч. Вдруг они захотят взять с собой еще пару символютов?
Сундаков хотел отказаться, но подумал и согласился:
– Уравновесим шансы. Какой посоветуешь?
– Да любой, какой на тебя посмотрит. Тут хранятся мечи героев, послужившие благому делу.
– Я бы взял вот тот, – Виталий со смешком указал на огромную рукоять, обмотанную простым ремешком, которая вполне могла уместить не одну или две, а целый десяток ладоней. – Но он чуток великоват.
– Это Расей, меч Святогора, по словам Хранителя. Возьми лучше Калибурн, меч Артура.
– Мне по душе русские мечи.
– В таком случае возьми меч Руслана. – Северцев показал на красивую резную рукоять, напоминающую восьмиконечный крест, украшенный рубинами. – У него изумительное имя – Сияющий.
Сундаков подошел к столбу, взялся за рукоять, напрягся. По жилам протек жидкий пламень возбуждения и жизнерадостного нетерпения. Меч практически мгновенно признал нового хозяина, легко прочитав его мысли и движения души. Виталий медленно, без рывка, вытащил его из камня, оглядел, вздохнул с восхищением:
