Александр Борянский - Гней Гилденхом Артур Грин
Грей-Дварр методично делил пространство на мелкие кусочки. Лайк отступал. Задачей Грей-Дварра было - искромсать весь воздух над каменистой равниной, ничего не оставить внутри горного кряжа. Удар, удар, удар - а Лайк все уходил от сокрушительных ударов...
Грей-Дварр прибавил скорость.
Видимо, Лайк понял. Он понял, что не успеть, не устоять ему против такого напора. Лайк бросился вперед. Лайк бросился отчаянно, азартно. Он терпеть не мог уступать, и бросок его был уже за пределами тренировочного боя. "Неправильный" коварный удар, из самых "неправильных" приемов Лайка Александра должен был рассечь лицо Стратега... я вздрогнул! В тренировочном поединке он не имел права травмировать партнера!
Я так и не понял как - но Стратег успел уйти. Мне даже показалось, что меч прошел сквозь плоть - так быстро отшатнулся Стратег. Лицо его вовсе не было задето. Он улыбнулся.
Лайк нанес решающий удар. Вернее, это он наверняка считал свой удар решающим, и я вместе с ним - он весь вложился в него, вложил всю силу, весь путь от Златограда на север.
Грей-Дварр отвел удар.
Я следил за битвой титанов. Лучших бойцов я не видел. Если бы только я: лучших бойцов не видела Королевская Республика.
Грей-Дварр отвел удар и нанес свой.
Лайк вскрикнул. Меч вылетел из его рук, а сам он схватился за пальцы.
Тяжелая музыка победила. Тонкая мелодия замерла.
- Эге-е, молодой человек... - неожиданно произнес Стратег.
К его облику, облику героя, прошедшего сквозь столетия, обладающего невиданной боевой мощью, так не шло это "эге-е..."
- Знаете ли вы, что таким с позволения сказать "оружием", таким "мечом" с позволения сказать, - он поднял отлетевший лайковский меч, - в общем, такой штуковиной я бы проиграл известный спарринг с Королем Селентины. Грубая работа!
Грей-Дварр еще и говорил! Не так, как Путник, не так, как Лайк в последнюю ночь в Храме, иначе - по-своему! Впрочем, чего еще и ждать от Александра из первого столетия?
Внезапно Стратег подбросил оба меча; клинки, в воздухе зазвенев друг об друга, опустились - один в правую руку, другой - в левую.
- А ну-ка... - проговорил Грей-Дварр.
Ему больше не нужен был противник. Теперь врагом Стратега уже наверняка оставалась лишь хнумья равнина, и два меча атаковали ее во всех направлениях. Грей-Дварр не давал передышки сухим горным ветрам, он опережал их.
Да, передо мной был ответ на незаданный вопрос: почему Верховный Стратег не погиб в ущельях в трагическом 167-м году. Именно так, железным вихрем прошел он между хнумами, и хотя не мог спасти остальных, спасся сам. Однако зачем он остался на севере, в пещере, вдали от морей, вдали от культуры, - это мне только предстояло понять. Путь велик, север далек, но ведь мы здесь? И чем он питался на окраине пустого каменного стола величиной в пол-полуострова?
Кстати, вопрос по существу. Чем-то он все-таки питался.
Очень хороший вопрос.
Стратег остановился вдруг, без перехода. Движения его были завораживающими, но моментальная остановка оказалась еще эффектнее. Ну и ну!.. Наверное, Селентина действительно обречена Луной на победу, коль погибший однажды боец всех времен и народов воскрес как раз в краю наших единственных врагов.
- Давай, как тебя... - сказал Стратег.
Я встал, готовясь к поединку. Я понимал, я чувствовал, какая мне оказывается честь.
Ни один из моих приемов не прошел. Это понятно. Но Стратег не стал сразу лишать меня оружия. Одним мечом, медленно, терпеливо он работал в моем ритме. Я не знаю, сколько торнов разбилось об его клинок. Сто. Пятьсот. Тысяча. Я стал задыхаться.
Когда Стратегу надоело, меч из моих рук наконец вылетел.
- А тебе, дружок, надо брать уроки, - сказал Грей-Дварр.
Я подобрал оружие, крепко стиснул рукоять в предвкушении грядущих битв и поглядел на стоящего Марка Селентина и сидящего Лайка Александра.
"А ведь Даркдваррон мы возьмем!" - подумалось мне.
Слово "мы" я думал с особенным удовольствием.
Я проснулся посреди каменной пустыни.
Где-то существовали ухоженные города-замки, где-то плыли корабли, перевозили они куда-то свежеизданные свитки, упаковки с дорогим чаем, упаковки с дешевым кофе, где-то стояли на башнях воины, зачем-то глядя вдаль, считая дни до очередного воинского жалованья...
Грей-Дварр уже упражнялся на фоне неба.
Каменная пустыня делала небо серым. Не таким, как дома. Хотя что такое "дома"?!
Когда-то я каждое утро в одно и то же время просыпался в одной и той же комнате, находящейся в третьем ярусе одной и той же каменной башни, знакомой наизусть с детства. Так как рыцарей было мало, меня поселили в ней еще до рыцарского возраста. И было это в одном и том же городе. А потом...
Потом начались пробуждения на земле, между лесом и морем; в трюме; в молельне по сигналу молнии; в лесу, через сутки после схватки, когда цветок ириса прятал след; пробуждения в затерянных пространствах, преддверьях настоящего севера.
Я взглянул на Лайка. Он тоже просыпался и так же, как я, первым делом посмотрел на Стратега с мечом.
- С пробужденьицем, молодые люди! - приветствовал Грей-Дварр.
В сотне свордов за его спиной виднелись остатки Аргронда. За день и за ночь мы сумели вернуться к черной стене. "Там есть нечто", - заявил Грей-Дварр, и Лайк ему поверил. "Там есть нечто для тебя", - вот так он сказал.
Где-то охраняли пристани и обучали молодых рыцарей, где-то снаряжали отряды и отправляли их в Храм; селентинские гарнизоны укрепляли своим присутствием города варваров, но главное происходило здесь. Мы трое служили острием меча, направленного Королевской Республикой.
- Вставайте, молодые люди! Вы уверены, что море и Луна победили, что теперь весь мир будет смотреть сам на себя синими глазами. Но все только начинается. Все только начинается! Начинается самое интересное... Мир больше, чем многие думали. И ваша земля, от дварров до Мартона, от Гриффинора до варваров, - эта земля не одна, есть еще другие земли. Утром я сказал последнее прощай великому Аргронду. Там, под сохранившейся стеной погиб быстрейший из седоков. Он был настоящий герой, и умирая, он оставил нечто. Я принес для тебя...
Грей-Дварр наклонился и поднял обломок меча. Даже не обломок, только рукоять - и все. В Храме я видел, как мечи ломались от сумасшедших ударов. Как правило, то были посредственные или вовсе тренировочные мечи. Но чтобы боевой клинок был снесен полностью, по рукоять...
- Вот он! - торжественно сказал Стратег.
Некогда на пристани города Апвэйна именно с таким выражением Лайк произнес "Вот он!", увидев "Цветок Ириса".
Я вспомнил касаток. Мне почему-то ужасно захотелось встретить хоть одну из них снова.
- Возьми, - сказал Стратег.
