Роберт Говард - Мечи пурпурного царства
-- Бога ради, О'Доннел! -- воскликнул Конрад, ища, как бы разжать тиски моих рук. -- Что на вас нашло? Кетрик не нарочно ударил вас. Да отпустите его, вы, идиот!
Страшный гнев обуял меня, и был он направлен на этих людей, принадлежавших к единой со мною расе и считающих себя моими друзьями. Я проклинал их и их слепоту, когда они наконец сумели вырвать из моих цепких пальцев горло Кетрика. Он, сидя на полу, потрясенный, исследовал синяки, оставленные моими руками, пока я бушевал и ругался, пытаясь вырваться.
-- Вы глупцы! -- орал я. -- Отпустите меня! Не мешайте мне выполнить мой долг! Вы просто слепые болваны! Мне и дела никакого нет до его удара, -- это просто комариный укус по сравнению с теми, какие я вынес в прошлых веках. Слепцы, да он же отмечен клеймом чудовищ, тварей, которых мы истребляли века тому назад! Я должен уничтожить его, растоптать, избавить Землю от скверны!
С трудом удерживая меня, бьющегося в исступлении, Конрад, задыхаясь, прокричал Кетрику:
-- Уходите, быстро! Он не в себе! сошел с ума! Не дразните его, уходите!
В это время я вспомнил древние холмы и долины, дремучие леса и задумался. Каким-то образом удар чертова молота послал меня в другое время и в другую жизнь? Пока я был Арьярой, то не чувствовал в себе присутствия другой личности. -- То не был сон или бред, но случайно вырванный из реальности кусок жизни, где я, Джон О'Доннел жил и погиб, и куда я вернулся, преодолев бездны времени и пространства. Я -- Джон О'Доннел... И я же был Арьярой, грезившим битвами и охотой, подвигами и пирами и погибшим в кровавой схватке в какой-то забытой людьми эпохе. Но что за эпоха и что за место?
Насчет последнего я был почти уверен. За века разрушились горы и по-новому потекли реки, изменились ландшафты, но те холмы -- нет... Глядя на мир не только глазами Джона О'Доннела, но и Арьяры, я все больше убеждался, что именно здесь, на этих возвышенностях юный воин жил и любил, сражался и погиб. Кирован был неправ. Маленькие свирепые смуглые пикты были не первыми людьми на Британских островах. А до них там обитали Дети Ночи. И нашим предкам много веков назад приходилось встречаться с ними. Эти встречи нашли отражение в мифах и легендах... Пикты не истребили полностью змеиный народ.
Точно определить время, когда жил Арьяра, я не могу. Одно несомненно, он был арийцем и его племя участвовало в одной из тысяч нигде не зафиксированных миграций, в результате которых племена русоволосых людей с голубыми глазами рассеялись по всему миру. Не кельты первыми пришли в Западную Европу. Наш род был куда древнее, и язык, на котором разговаривал Арьяра, оказался для древне-кельтского тем, чем древне-кельтский -- для современного гэльского наречия.
Иль-Маринен! я запомнил бога, к которому взывал в сумрачном лесу, древнейшего из древних, которого искони связывали с обработкой металлов (в те времена это была бронза). Иль-Маринен был одним из богов древних арийцев, которых позднее сменили иные божества. В Железном Веке он трансформировался в Виланда и Вулкана. Но Арьяра знал его под настоящим именем.
Конечно, не один лишь Народ Мечей пришел в Британию и осел там. Несколько раньше нас там поселилось племя Реки, а следом пришел Народ Волков. Они были, как и мы, арийцами, светлоокими рослыми блондинами. И мы сражались между собой по тем же неведомым причинам, по которым со времен седой древности враждовали арийские племена -- ахейцы с дорийцами, кельты с германцами, эллины с персами.
Разумеется, будучи Арьярой я не знал, да и не задумывался об истории и судьбах моей расы. Знал я лишь то, что мой народ был народом-завоевателем, затеявшим великое переселение на запад из первоначальных мест своего обитания далеко на востоке. Он огнем и мечом сокрушал все встречающиеся на его пути племена, невзирая на цвет волос или кожи. Джон О'Доннел был гораздо более осведомлен и мог, например, поведать о том, как быстро стали деградировать арийские кланы, предпочтя скитаньям оседлую мирную жизнь. Превратившись из кочевников в земляных червей, они сами положили начало собственному краху. Арьяра помнил рассказы стариков-ветеранов о деревнях земледельцев, белокожих и русоволосых, как они сами, о том как мягкотелы и слабы были эти люди и как легко пали под бронзовыми мечами Народа Мечей.
Взгляните: разве не теми же путями пролегла вся история сынов Ариана? Вспомните, как быстро за мидийцами последовали персы, за персами греки, за греками римляне, за римлянами германцы. И германские племена, позволив себе разжиреть и облениться за столетие мира и праздности, растранжирив добычу, добытую в южных странах, в свою очередь стали жертвами, -- на сей раз, скандинавов.
Но я хотел бы вернуться к Кетрику. Теперь при одном упоминании этого имени волосы у меня на затылке встают дыбом (ха! тоже атавизм, коль скоро мы заговорили об атавизмах).
Давным-давно суровые датчане стерли с лица земли остатки монголоидных племен, которых мы прозвали Детьми Ночи. Но видно, остатки этой расы затаились в холмах Уэльса и гораздо позднее, в средние века, неведомым путем ядовитая кровь аборигенов нарушила чистоту кельтско-саксонского рода. Если уже во времена Арьяры они едва напоминали людей, можно себе представить, что сделала последующая тысяча лет деградации и упадка с теми из Детей, кто пережил свое время в мрачных земляных норах в глубине холмов. Прокралась ли такая мерзкая тварь в замок Кетриков одной ненастной ночью или подловила женщину из этой семьи, заплутавшую в холмах?.. На этот счет можно лишь гадать, хотя самый факт случившегося у меня не вызывает сомнений. Но видимо к моменту переселения Кетриков в Уэльс подобные твари еще существовали. Может, они и поныне там, прячутся от дневного света в своих подземных жилищах?..
Но сам Кетрик -- отродье ночи, этот кошмар, ублюдок ползучих тварей... Пока пульсирует в нем змеиная кровь, пока он не уничтожен, не будет мне покоя. Теперь, когда я знаю, кто он на самом деле, я всем своим нутром ощущаю, как отравляет он чистый воздух и оставляет склизкий змеиный след на земле. Звук его шипящего голоса наполняет меня отвращением, взгляд раскосых глаз приводит в бешенство. Для меня, представителя белой расы, такие как он, являются постоянной угрозой и оскорблением, как змея под ногой. Пусть столетия кровосмешения окрасили мои волосы в черный цвет и сделали смуглой кожу, я продолжаю считать себя арийцем. Как мои предки, как Арьяра, так и я сам, Джон О'Доннел, должен истреблять ползучих тварей, чудовищ с клеймом змеи на челе, затаившееся в древнем саксонском роде. Друзья решили, что рассудок мой помутился от того удара, но я-то знаю -- удар молота лишь раскрыл мне глаза. Где-то бродит по земле мой давний враг, но настанет день (или скорее, это будет ночь), когда мы встретимся с ним, на вересковых пустошах, под которыми некогда скрывались от людских глаз и мечей его предки. И тогда я голыми руками сломаю его мерзкую шею.
