Светлана Новикова - Оранжевое небо
Так у нас и бегали мысли - то туда, то обратно. И Валерка тоже. А потом все как-то смешалось и пошло по кругу. Но это тоже интересно. В научном эксперименте каждый момент представляет интерес. Поэтому мы решили довести дело до конца. Хотя когда идешь по кругу, это о-ч-ч-ень тр-р-р-удно. - Ты меня уважаешь? -Я тебя уважаю. - И я тебя уважаю. И всегда уважал. А Валерка? - Валерка, ты, паразит, чего молчишь? Ты нас уважаешь или не уважаешь? - Я вас уважаю. Иначе чего бы я бегал? - Ну, смотри! А ежели чего не так, то вон из моего дома! - Чего это вы меня гоните? За что?
- Стой, Буравкин, ты это зря. Валерка свой парень. Ты не кипятись, ты выслушай. - Ничего не желаю слушать! Да я... да вы оба... Чтоб духу вашего!... - Погоди, ктой-то в дверь звонит.
Пришла жена Буравкина. - Ты чего это нюни распустил? Сидит тут, рыдает. Опять надрызгался в стельку? У, морда!
Грубый народ женщины! Всегда вот так - ворвутся, накричат, никогда не дадут довести эксперимент до конца. Теперь начинай все сначала. А ведь почти дошли уже до мирового открытия. Почти совсем уже дошли. Чуть-чуть осталось. На самом донышке. И все равно отняла. - Нечего, говорит, и так вон у всех хлебалы на сторону перекосило. Поглядитесь в зеркало, каковы красавцы!
Мы в зеркало глядеться не стали, потому как расстроились сильно. Обнялись мы с Валеркой и пошли домой. И по дороге мне Валера так прямо и сказал:
- Ни за что, - говорит, - не женюсь. Мне Буравкина жалко. Что с ним баба сделала, а? Бутылку, купленную на наши кровные, заработанные честным пролетарским трудом, отняла, а он ей даже по морде за это не съездил. Нет, ты подумай, до чего баба может человека довести, а? И нас с тобой ни за что оскорбила. Мы ж к ним в гости пришли, по-хорошему, а она... Зачем только бог создал эту тварь?
В тот вечер я не смог ответить другу исчерпывающе на его вопрос. Однако он меня тоже сильно заинтересовал. Я люблю докопаться до корня. Вот и с этим вопросом, насчет женщин - нужна она человеку или не нужна? Для левого полушария, может, она и в самом деле не обязательна. А вот что касается правого, того, которое распоряжается чувствами, тут задумаешься. Работу левого полушария еще можно приглушить. Имеются способы у цивилизованного человека. Можно даже на время дара речи человека лишить. Я вот когда в тот вечер вернулся домой от Буравкина, так у моей жены как отшибло эту вторую сигнальную систему. И со мной иногда так бывает. Начальник меня, помню, спрашивает: "Ты зачем трубу вправо отвел, когда надо было влево? Ты же мне вентиляционный режим нарушаешь, соображаешь или нет?"
А я гляжу и трубу эту очень ясно вижу, она у меня прямо отпечатана в правом полушарии мозга. А в левом - ничего, никакого отклика она у меня не вызывает. Образ трубы, значит, есть, а понятия трубы нет, ну, абсолютно никакого понятия. Вот тут и решил я поставить вопрос ребром.
- Товарищ начальник, вот вы человек умный, интеллигент. - Ну и далее насчет женщины и полушарий.
Что я отвечу тебе, дорогой представитель самого передового класса? Сколько людей прошло по земле за все века, столько и ответов было. Потому что ответ на этот вопрос - это и есть твоя прожитая жизнь.
И потом еще долго говорил, путано и для Валеры моего мало убедительно. Тогда я его перебил для уточнения.
- Ну что ж, я так понимаю, Валера, все-таки нужна человеку женщина.
Женщина - этому Валере? Господи!
- Аксюта, ты что? Ты в самом деле выходишь за него замуж? Да какая может быть с ним жизнь, семья? Ты посмотри на жену Буравкина. И ты такая станешь.
- Он обещал, что бросит пить.
- Не верь, не бросит он. Он и мне обещал, каялся.
- Теперь все пьют.
- Не все.
- Не все. Но которые не пьют, тех уже разобрали. Да он не такой уж и плохой. С ним когда по-хорошему, он добрый, покладистый. Просто он в плохую компанию попал. Жалко его, пропадет он с ними. А со мной... Все же попробую я.
Ну попробуй, попробуй, женщина. Не ты первая, не ты и последняя будешь. Поистине терпение ваше безгранично. Вы будете верить и тогда, когда верить уже будет не во что. Будете надеяться и тогда, когда надеяться будет не на что. И любить будете. Все равно будете любить. И кто знает, может, на этом и стоит человечество? Ведь если не женщина, кто же направит его на путь истинный, кто убережет от падения? Кто?
Ты много можешь сделать женщина. Не просто человек и не мужчина венец творения, а ты. Аполлон Бельведерский красив и достоин восхищения, мы любуемся им, а перед Венерой Милосской мы преклоняем колена. Любуемся, восхищаемся, глаз оторвать не можем - и преклоняем колена. Женщина, в твоих руках такая власть... И когда ты ею пользуешься... Ах, женщина, пользуйся своей властью! Это такое блаженство - быть в твоей власти! Лямочка! Какое наслаждение тебя целовать! Прости меня, что я не приходил к тебе раньше. Я не мог... понимаешь, не мог переступить... все-таки Лакуна мой друг... но теперь я понял, что все это ерунда. Все меркнет перед тобою, женщина. Ничего не может быть выше тебя. Ну прости же меня! Прости! Только не прогоняй. Я буду твой. Я буду принадлежать тебе целиком. О, ты лучшая из женщин! Ты совершенство. Твое тело божественно. А сама ты мудра и талантлива, как никто. Ты и есть Афина Паллада, а я твой служитель. Ты допустила меня в свой храм. А теперь помолчим... умоляю... Лямочка... богиня... моя... будь моею...
Нет, хватит. Устала я от вас. Почему вокруг меня все такие вьются... неустроенные? Из тех, с которыми хлопотно. Или я сама таких выбираю? Вообще-то вы ребята хорошие, и романы с вами получаются интересные. И я вас помучаю, и вы меня. Ссоры, примирения, любовные восторги. Ни вы, ни я не знаем, что будет завтра. Честное слово, и я не знаю. Наступит ли после страстной недели воскресение? Или страстные муки еще продлятся... никогда не знаю. Мне надо сначала посмотреть на твое лицо, послушать твой голос... и тогда я узнаю, будет ли завтра у нас светлый праздник. Терпеть не могу, когда в кино сидят и рассказывают, что будет дальше. Весь интерес - в неизвестности. И чтобы перепады - то в жар, то в холод. Тогда жизнь чувствуешь - что течет она у тебя по жилам с током крови. Что не одни там в ней разноцветные шарики, лейкоциты, эритроциты и прочие медицинские показатели. А есть и еще что-то сверх. Что-то эдакое... Эх! Хорошо с вами, ребятки, да только нету у меня сил возиться да нянчиться с большими дяденьками. Дочка у меня маленькая, ей не романы нужны, а папка - любящий, надежный, спокойный. То, что называется семья. Одна семья не получилась, второй раз промахнусь - не одной мне плохо будет. Рыбочка, маленькая моя, хохолочек светленький, ни за что не втяну тебя в этот наш бедлам. Ей-то за что? Она при чем? Ни при чем.
Да, вот так. Как написал мне когда-то один мой обиженный поклонник: "Ты ни при чем. Кто же при чем? Никто ни при чем. Все понимаю. И все-таки несправедливо".
