Генрих Эрлих - Последний волк
- Но я хочу здесь!
- Здесь или со мной?
- Здесь с тобой!
- Какой же ты еще глупенький. Ты путаешься даже в простейших словах: жить, хочу, здесь, с тобой.
- Но я буду с тобой, всегда?
- Да, пока я жив, обещаю.
- А что такое жив?
- О чем я тебе и говорил. Ты даже не знаешь, что такое жизнь.
- Почему, знаю. Жить - это дышать, это бегать, это радоваться свету днем и дрожать от шорохов ночью, успокаиваясь от прикосновения к тебе.
- Хорошо говоришь, Малыш. Так вот, я буду с тобой, пока дышу, пока глаза мои видят свет. Ты доволен?
Да.
x x x
- Ну, бежать, бежать, бежать. Что ты опустил хвост, как будто тебя поносом прохватило и ты защищаешь разгоряченную задницу. Подними его. Вот так! Ну что ты закрутил хвост, как белка, ты же не собака. В струнку! В линию! Только чуть приподними, как вожак. И пошел, пошел. Ходят только лапы, шея, спина, хвост - все единое целое, как бы не двигаются, только лапы, раз-два, раз-два, вот так, молодец! Так ты пробежишь дневную норму и даже не запыхаешься. Пусть не очень быстро, но очень долго, оленя или сохатого перебегаешь. Только лапы, раз-два, раз-два. Давай за мной!
x x x
- Но мы же на охоте! Здесь прыжками! Вперед и вверх. Подтягивай задние лапы. Смотри еще раз. Выбрасываешь тело вперед, вперед и вверх. И тянешься в прыжке, а перед приземлением подтягиваешь задние лапы так, чтобы они приземлились сразу вслед за передними, отпечаток получается - четыре лапы рядом, видишь. И из этого положения опять - вперед и вверх, и все по новой, и все сильнее в самом конце, перед последним прыжком, и вот последний, вперед и вверх, но уже к горлу. Рывок, резанул и - не останавливать движения. Если добыча припала, подломила передние ноги, быстро развернулся и новая атака, вперед и вверх, уже наверняка, не отпуская.
x x x
- Опять промахнулся! Ты должен коснуться передними лапами моей шеи. Я же не олень! На оленя надо прыгать выше. И не опираться на мою спину. В поле у тебя такой спины не будет. Только ты - и олень. Который, между прочим, в пять раз тебя тяжелее, и если бы не несся, одурев от страха, да еще призвал бы свою стаю, которая, спасая свои шкуры, улепетывает впереди, разделался бы с тобой в два счета. Понял: на оленя и лося - только Стаей, если идешь один, так и иди один на один, в стадо не суйся, а лучше Стаей на одного, и нападай слева - не сзади, избави Создатель! - резким ударом, не висни, резанул - и в сторону, главное - попади, иначе ты не вожак. Потом, когда ноги подломились, можешь подойти спереди и прикончить, и напиться крови, и обязательно дать Стае ее долю.
Давай еще раз. Вот так, чуть заметное касание. Молодец. Помни, что олень в конце тоже начинает двигаться прыжками и надо соразмерить свои прыжки с его. Итак, идешь с той же скоростью рядом, с левой стороны, соразмеряешь бег, как единое целое, и вот - прыжок, вперед и вверх, удар и движение дальше, вперед.
Давай еще раз.
Давай еще раз.
Давай еще раз.
Ну ты меня загонял! Прикончи старика!
x x x
Волк и Волчок стоят напротив друг друга, почти касаясь мордами. Волк резко бьет щенка лапой по плечу и тот кубарем отлетает в сторону, но немедленно молча поднимается и опять встает в стойку. Удар справа, опять справа, слева, справа, справа, потом три раза подряд слева. Волчок пытается угадать направление удара и отскочить. Иногда это удается и лапа отца со свистом вспарывает воздух, иногда нет и удар в этом случае получается еще весомее. Но он не жалуется.
- Смотри внимательнее! Для того, чтобы ударить правой, я напрягаю левую и как бы переношу свое тело на нее. Учись улавливать это напряжение и отпрыгивай в ту же сторону. Давай еще раз.
- Пойми, что твой противник, я в данном случае, тоже следит за твоими лапами. Не считай противника глупее себя - костей не соберешь. Он тебе врежет по опорной или, того хуже, рванет, а ты ею даже пошевелить не сможешь. Стой расслабленно до последнего мгновения, пока он не обнаружит своих намерений. Потом отскок и - немедленная атака, в горло, как раз над его опорной. Но это позже. Это отдельная наука.
Через несколько дней Волку надоело безрезультатно рассекать воздух, слушая заливистый смех Волчка.
- Как я тебя! Давай еще раз, - крикнул Волчок, заняв привычную позицию.
- Ну давай, - ухмыльнулся Волк и неожиданным резким ударом носа под челюсть опрокинул щенка, только зубы лязгнули.
Волчок медленно поднялся, обескураженный.
- Давай еще? - посмеивался Волк.
- Ничего не понимаю, - сокрушенно сказал Волчок после третьего кульбита подряд.
- Тебе покажется это странным, но мы, волки, хуже всего видим то, что у нас непосредственно перед глазами. То есть видеть-то видим, но резкое движение доходит с каким-то опозданием, а много ли надо для удара. Поэтому ты, когда ожидаешь атаки, слегка поводи головой из стороны в сторону, так ты будешь лучше видеть противника.
- Но ты же учишь, что волк должен нападать первым!
- Это я могу нападать первым, да и то до поры до времени. А ты еще очень молод и противник может оказаться сильнее тебя.
- Что-то я не вижу здесь таких противников, - хвастливо сказал Волчок.
- А я и не говорю про здесь.
- Мы что, переезжаем? - возбужденно спросил Волчок.
- Надеюсь...
x x x
- Отец, вот ты разговариваешь с другими зверями, птицами, а потом передаешь мне всякие забавные истории, рассказанные ими. Я тоже хочу так, но не могу. Я бы с радостью поболтал с теми же пекари, пусть они и свиньи, ведь мы выросли почти что вместе, рядом, всего через две решетки. Им хорошо, их много, им весело, до меня доносится их задорное похрюкивание, но я ничего не понимаю.
- Ты не умеешь слушать, Малыш. Если я вижу, что какой-то пусть неизвестный мне зверь обращается ко мне, не злобится, не угрожает, а хочет просто познакомиться, поговорить о житье-бытье, я открываю навстречу ему уши и душу и вот из урчания, пыхтения, того же хрюканья, стрекота, писка вдруг начинают вычленяться слова и до меня доходит смысл сказанного, не полностью, конечно, у каждого есть какие-то свои ненужные звуки, которые он постоянно произносит, разрывая мысль, но, наверно, ему так проще говорить. Надо научиться пропускать это мимо ушей.
- Интересно! Я обязательно попробую. Но я же не смогу им ответить, не буду же я стрекотать как сорока или цокать как белка.
- И не нужно. Говори открыто и приветливо, говори, как говоришь, может быть, чуть помедленнее, поаккуратнее, не глотай половину слов, а то когда ты начинаешь что-нибудь рассказывать взахлеб, даже мне бывает тяжеловато тебя понять. И - все. Если они захотят тебя понять, они поймут. Мы ведь все говорим на одном языке, языке Природы, но Создатель дал нам разные голоса, чтобы наполнить живыми звуками леса, поля и небо.
